Оренбургская область, 6 апреля, 2015, 08:01 — ИА Регнум. Георгий Аверьянович Шерстнёв, 95 лет, фронтовик, служил в пограничных войсках. Участвовал в освобождении России, Румынии, Венгрии и Австрии от немецко-фашистских захватчиков

О начале войны

В 1940 году меня призвали в армию. Служил я в Иркутске в пограничных войсках. 21 июня 1941 года моя рота была в лагерях, а меня в тот день назначили дневальным. Ранним-ранним утром неожиданно к нам в лес приехала машина, из нее выскочил военный и приказал поднять всю роту, отменить зарядку и собрать всех возле радио, поскольку будет важное объявление. Так мы все услышали о начале Великой Отечественной войны…

В срочном порядке нас определили в снайперскую роту и отправили на фронт. В декабре 1941 года в Новосибирске сформировали 137-й полк НКВД, куда попал и я. Всем солдатам и офицерам раздали шубы, валенки и отправили, словно к теще в гости, на Волжский фронт. Перед нами стояла основная задача — охранять тыл, ловить шпионов и диверсантов. При необходимости мы принимали участие и в боях.

С войной шутки плохи

Помню, как шутили на войне. Мы в окопе сидим, пытаясь прикурить, чиркаем камень о камень, а немцы рядом, всё слышат, кричат нам: «Эй рус, выходи, дадим прикурить!». У них-то зажигалки. Бывало, кричали и так: «Рус, выходи, дадим хлеб и 500 граммов водки». В наших рядах находились остряки, в ответ кричали: «Да нам тут и по 700 дают, а не хватает!». Шутки шутками, а высуни под них голову — отстрелят.

Голодать, конечно, приходилось периодически. Иной день 2-3 сухарика в сутки — радость. На передовую отправляли, там питание лучше: целый котелок супа в придачу к сухарям! Хоть и три горошины гоняешь в этом котелке, а все же суп…

О медалях и контузии

У меня три награды: медали «За отвагу», «За взятие Будапешта» и за Вену. Не смотря на то, что участвовал в обороне Ленинграда, как раз в блокадный период, медаль мне не дали. Как-то так вышло, что я не оказался в списке награжденных. Хотя мне пришел ответ из Госархива ФСБ, что военнослужащие 10-го пограничного полка за участие в героической обороне Ленинграда награждались медалью «За оборону Ленинграда». В списках награжденных я не значился… Кольцо Ленинграда разорвали, но я воевал к тому времени уже в составе 2-го Украинского фронта.

За всю войну у меня одно ранение. Под Будапештом получил контузию. Практически под моими ногами разорвалась мина. Я три дня пролежал в госпитале, но больше не выдержал, ушел. Боль уняли и ладно. Сбежал в свой полк.

О Победе

В моей жизни так совпало, что объявление о начале и конце войны я услышал, когда был в наряде. Связной бегал и кричал о победе. В этот момент у всех на глазах были слезы… День Победы я встречал в Австрии.

Домой в Россию мы отправились не сразу. Оставалась еще работа. Мы ездили по лесам и собирали остатки прячущихся врагов. Отправляли их колоннами на сборный пункт.

У пленных отрывали пуговицы и забирали ремни. Участвовал я и при отправке власовцев. Один из них сорвал награды с груди и бросил на землю. Некоторые прятали ордена в карманы. Мы заставляли изменников вешать награды на грудь. Пусть все видят, как отмечали их подвиги против Родины гитлеровцы.

Георгий Аверьянович Шерстнев прошел тысячи километров, освобождая свою страну, а также Венгрию, Румынию и Австрию от фашистских захватчиков. В апреле ему исполняется 95 лет. Говорит, что полон сил, бодр, готов встретить и вековой юбилей. Хоть и жалуется ветеран на память, а при разговоре складывается впечатление, что не хочет он помнить те далекие пять лет. При воспоминаниях у него нет-нет, да и станут мокрыми глаза. Про то, как убивал сам или убивали его товарищей, молчит. Один раз лишь вскользь сказал, что на войне если ты не выстрелишь первым, то убьют тебя.

Георгий Аверьянович старается быть в курсе политических дел. С сожалением он отмечает развал великой страны — СССР и говорит, что нельзя разбазаривать Родину, свобода которой досталась слишком дорого.