Латвия, 2 апреля, 2015, 11:09 — ИА Регнум. Люди ощущают неприязнь к обидевшему их государству и не находят выгод от гражданства

По словам экспертов, процесс натурализации неграждан в Латвии «буксует» — за последние двадцать лет процедуру прошли 142 тысячи человек. Однако, еще 262 тысячи человек не пользуются своим правом получить паспорт гражданина страны, сообщает портал lsm.lv.

Профессор Рижского университета имени Страдиня, экс-спикер Сейма Илга Крейтусе в дискуссии в программе «Точки над i» на LTV7 заявила, что к числу неграждан принадлежат, в основном, лица старшего возраста. Многих из них оттолкнул в свое время «Народный фронт», не выполнив своих обещаний автоматически дать гражданство тем, кто на всенародном референдуме поддержит независимость Латвии.

«Это было самое большое предательство со стороны „Народного фронта“. Человека, который всей душой стоял за эту страну, оттолкнули, и таких людей очень много (при этом, Крейтусе показала на сидящего рядом профессора Сергея Крука, являющегося негражданином — прим. ИА REGNUM). Можно было бы политикам теперь извиниться перед этими людьми, сказать: мы вас обидели, мы были перед вами неправы. Вторая страшная ошибка была — „западникам“ (представителям эмигрировавших на Запад латышских семей — прим. ИА REGNUM) сразу давать гражданство, а восточных перепроверять, требовать документы, решать, достойны ли. Те — „хорошие“, им двойное гражданство и право быть в парламенте, а восточным — ничего, никаких послаблений!».

Сергей Крук пояснил: «Все русские — плохие, но тебя я знаю: ты мой сосед, и ты хороший… И что? Мне опять справки о знании латышского, истории страны, о высшем образовании собирать? Того, что я уже сделал, недостаточно?». Натурализоваться он не намерен. По глубокому убеждению Крука, достаточно того, что он «поддерживает независимость Латвии, живет здесь и трудится на благо государства, платит налоги в Латвии и не бегает в поисках гражданства другой страны». Но проходить процедуру сдачи тестов на гражданство у него никакого желания нет: «У меня остался горький осадок. Потому что я, работая на „Латвийском Радио“, верил в то, о чем говорил, и доверял политикам. И рассчитывал, что мои слушатели тоже доверяют тем мыслям, которые я транслировал — ведь я же не свои измышления распространял».

По признанию социолога Айгара Фрейманиса, порядок натурализации в Латвии является «набором антистимулов». «Я удивлен даже, что по сравнению с Эстонией у нас сравнительно мало людей стали гражданами РФ», — отметил Фрейманис. Но, по его мнению, своя польза у закона о гражданстве есть: «Молодежь из русскоговорящих семей — посмотрите, она же конкурентоспособна! В любых отраслях. То, что в 90-х годах было невозможно — допустим, начать карьеру в госуправлении. И формальная интеграция общества, она-таки состоялась, и процесс не останавливается».

Напомним, в середине 90-х в Латвии насчитывалось 735 тысяч неграждан. К 2005 году натурализовалось 85 тысяч человек, а «негров» осталось всего 450 тысяч. Часть из них умерли, часть — уехали из страны. Эйжения Алдермане, которая возглавляла Управление по делам гражданства и миграции в течение пятнадцати лет (1994-2009), в 2005 году давала прогноз: из всех неграждан процесс натурализации в самом оптимистичном случае пройдут не более 120-130 тысяч. Остальные заявки не подадут. Ее прогноз сбылся с достаточно высокой точностью — естественные причины приводят к сокращению числа неграждан быстрее, чем натурализация.

То, что многих неграждан старшего поколения удерживает сильная обида, и что они считают процесс сдачи экзамена на гражданство унижением, Алдермане тоже подтвердила: «Мы так потеряли большую часть русской интеллигенции. То, как проходил процесс натурализации — то была политическая воля, это решали не чиновники. Порядок утверждал Кабмин и я им туда неоднократно писала, что людям преклонного возраста — 70, 75 лет — нужно определить порог: зачем им тесты заполнять? Тест не является проверкой знаний, это проверка памяти человека. В рамках возможного мы по-человечески относились к людям. Но правые и левые политики работали на свой электорат. Я стала для праворадикалов главным врагом Латвии. А радикалы левые всё время растили свой блок: „Вы — люди второго сорта, вы обижены“, — и это всё работало».

Как пояснила Крейтусе, институт гражданства в Латвийской Республике «был тесно связан с войнами». В Первой республике гражданами признали тех, кто жил на территории Латвии до 1 августа 1914 года. Вторая мировая война тоже обернулась потоками переселенцев. Исторические перипетии сделали в 90-х болезненным вопрос о том, кто является основным жителем страны, а кто приезжим. «И второй момент, который остался от Советского Союза, это вопрос языка. Поскольку в СССР всё в основном шло на русском языке, без внесения критерия о знании языка ситуация сегодня могла бы быть гораздо хуже», — отметила Крейтусе. Она заявила, что в советские годы в Риге жило лишь 32% латышей, и язык вытеснялся из сферы общения. «Не может быть гражданином страны тот, кто не знает ее языка — поэтому „нулевой“ вариант предоставления гражданства, как в Литве, в Латвии был неосуществим, ведь процент нелатышей в обществе был несравнимо больше», — считает она.

Представитель Конгресса неграждан Латвии Елизавета Кривцова отметила, что экономический кризис не пощадил ни граждан, ни неграждан: те и другие отправляются в трудовую эмиграцию. «Процесс натурализации не является эффективным. Но пугает, что количество неграждан больше сокращается из-за естественной убыли. И еще: когда в экономике страны всё хорошо, оптимизм по поводу своего государства — это стимул натурализоваться. И наоборот. Когда мы вступали в ЕС, был оптимизм, что это сделает жизнь людей лучше. После кризиса люди разуверились в этом», — так прокомментировала Кривцова статистику снижения интереса неграждан к натурализации в последние годы.