К настоящему времени наркотрафик из Афганистана интенсифицировался, количество произведённых наркотиков возросло. И в том числе отмечается более высокий уровень трафика посредством «северного маршрута», то есть из Средней Азии в Россию. Об этом в интервью ИА REGNUM заявил директор общественного фонда «Центрально-Азиатский центр наркополитики», полковник МВД Киргизии в отставке, кандидат исторических наук Александр Зеличенко.

ИА REGNUM: Как изменится ситуация в Средней Азии и вокруг Афганистана после сокращения воинского контингента НАТО? Изменится ли логистическая модель наркокартелей?

Вопрос обсуждается еще с 2012 года, когда стало известно, что НАТО в 2014 году собирается сократить свой воинский контингент в Исламскую республику Афганистан (ИРА). Было много предположений о том, кто и как будет контролировать этот поток.

Я занимал тогда твёрдую позицию: поток наркотиков станет ещё интенсивнее. Почему? Потому что увеличится наркопроизводство. Тем группировкам, которые осели в Афганистане, нужна будет дополнительная подпитка к тем донорским средствам, которые с определённой регулярностью к ним поступают.

Можно по-всякому относиться к американцам и вообще к НАТО. Но одно не отнимешь: группировка, так или иначе, препятствовала свободному передвижению военных отрядов и различных исламистских групп. Группировки располагаются ближе к Вазиристану (одна из провинций Афганистана — ИА REGNUM), там у них лагеря, чтобы приблизится и выполнять свои уставные задачи, образно говоря, им надо приблизиться сюда к границам Средней Азии и СУАР, им надо пересечь страну. Контингент, так или иначе, мешал им это делать.

Любое сокращение войск НАТО бьет по безопасности. Радикалы уже чувствуют относительную свободу — это легко доказать. Я раньше предупреждал, что количество посевов начнет расти — так и случилось. Мои прогнозы оправдались, в прошлом году в Афганистане опять были очень высокие урожаи опиумного мака. Знающие люди говорят о тысячах тоннах собранного урожая и произведенного из него героина.

Всё это нуждается в определённом сбыте. Однако есть тут и другой момент — серьезной реструктуризации пока не наблюдается. Северный маршрут по-прежнему не является основным — центральный поток все равно проходит через Иран, Афганистан, Пакистан в Турцию на балканский маршрут в Западную Европу. Но по разным данным до 30% всё равно идёт через «северный маршрут», через Среднюю Азию в Россию.

Это громадные деньги, им сложно что-то противопоставить.

Ну и кроме того, очень важно понимать, что никуда не девается коррупция. Мы уже обсуждали такие понятия, как «красный героин», «наркоэкономика» — они всё прочнее из научного оборота переходят в журналистский, бытовой язык и об этом уже говорят открыто. Это огромная проблема. То есть, подводя итог по этому вопросу, хочу сказать, что наркотрафик интенсифицировался, количество произведённых наркотиков возросло. И в том числе отмечается более высокий уровень наркотрафика через «северный маршрут», то есть Среднюю Азию в Россию.

ИА REGNUM: Готовы ли к увеличению наплыва наркотиков национальные профильные структуры? Что можно сказать в этом контексте о региональных объединениях — таких как ШОС или ОДКБ?

Начнём по порядку. Давно доказано, что самые лучшие, хорошо оснащённые структуры могут изымать не более 10-15% трафика. Иначе наркобизнес, ключевым в этом словосочетании является слово «бизнес», он станет нерентабельным. Наши службы свою работу делают, конечно, хорошо, но хотелось бы, чтобы они делали ее лучше.

Когда начинаешь анализировать цифры, видишь — изъято 18 тонн наркотиков, на первый взгляд это очень много. А начинаешь разбираться — там чуть ли не 16 тонн зеленной конопли, которую скосили сами сотрудники и выдали её за свой результат. И если говорить уже о героине, то изъято всего 48 килограммов. Это вам для примера.

Я настоятельно советую пересмотреть прерогативы в противодействии наркотикам сегодня. Мне кажется, несмотря ни на что, внимания на коноплю надо уделять меньше, и концертировать все структуры именно на тяжёлом героине из Афганистана. Потому что кроме проблем со здоровьем это само по себе очень страшно, опасно. Кроме этого, несёт ещё массу проблем тех, о которых я говорил в первой части. Давно доказана связь с организованной преступностью, терроризмом, коррупцией. Это способно просто расшатать устои государства. Политические устои, экономические устои. Потому мне кажется надо на какое-то время закрыть глаза на коноплю и сконцентрироваться на направлении главного удара.

Что касается второго вопроса, ОДКБ активно к этому делу подключено. В рамках ОДКБ проводятся различные операции, проводятся меры на перекрытие путей наркотрафика. Это отрадно и я думаю, что надо продолжать.

ИА REGNUM: Эксперты полагают, что вступление Киргизии в Евразийский союз приведет с открытием границ к росту наркотрафика по северному маршруту.

Я думаю, что серьёзного увеличения не будет. Ещё раз повторю, наркобизнес — это отлаженные каналы, отлаженные пути поставок и вряд ли «товар» пойдет более интенсивно. Хотя открытие границы сделает эту перевозку доступной. В этой связи меня уже приглашали в Белоруссию их правоохранительные органы. Они готовились к тому, что Киргизия вступит в Таможенный союз. Они через программу по борьбе с наркотиками и преступностью обратились к экспертам и пригласили меня, я им рассказывал к чему готовиться и что их ожидает.

Какие-то меры уже работают на опережение. Я говорил, обращаясь к нашему киргизскому правительству, что в рамках карты, которая составлялась в связи с вступлением Киргизии в ТС надо ставить вопрос об охране южных границ Таможенного союза, не Киргизии, а именно южных границ Таможенного союза. Совсем по-другому звучит и политически и экономически, и к этому надо было бы привлечь внимание в первую очередь России и Казахстана. Не знаю, насколько сегодня актуальна совместная охрана границ, но на мой взгляд, лишним бы это не было.

Ведь здесь необходима специальная техника, сигнализация, беспилотники. А они особенно дорого стоят, Киргизия ещё долго себе не сможет их позволить.

С другой стороны, мы недавно собирались, разговаривали с руководством и погранслужбы, и Минобороны, и Генштаба. Они утверждают, что технически готовы к самостоятельной защите границ. Оборудование есть. Нет кадрового потенциала, способного сегодня уже сразу включиться и начать использовать это оборудование. Поэтому сейчас интенсивно идёт кадровая подготовка.

Поскольку служба сейчас в армии всего один год, они не успевают их подготовить. Обучить бойца срочной службы всем премудростям работы с современной компьютерной техникой очень сложно. Нужны специалисты, и возможно, их придётся привлекать на первых порах в других странах-членах Содружества.

ИА REGNUM: А можно ли массированными ударами просто задавить рост производства афганского героина?

Мы помогаем Афганистану, весь мир ему помогает. Дело в том, что сегодня наркотрафик, — это наиболее приемлемый способ выживания для страны. Это вот именно та наркоэкономика о которой мы говорим. Многое предполагалось делать. На какое-то время концентрация усилий даёт определённые плоды. Наркопроизводство начинает уменьшаться, но это временное явление. И это имеет систему как песочные часы, в одном месте производство может приостановиться, в другом наоборот развернуться и т.д. Это сообщающиеся сосуды.

Я не думаю, что такому гиганту даже как Россия под силу будет взвалить на себя этот груз. Мы обвиняем страны, которые помогали Афганистану все эти годы, где-то может и справедливо, но тем не менее, давайте пока политес отложим. Они вкладывали в экономику, поднимали её, поднимали социум, они строили дороги и т.д. они давали деньги на развитие социальной инфраструктуры, строительство школ. Всё это было, но это требует колоссальных вливаний. А пока не удалось даже замедлить наркотрафик. Поэтому боюсь, что пока это всё утопия и пока уповать надо только на охрану своих границ. Хотя мы могли бы взаимодействовать успешно со специалистами из Афганистана. Не секрет, что там уже есть свои собственные вооружённые силы, министерства по делам наркотиков, полиция действует. Можно было бы с ними более интенсивно сотрудничать в подготовке кадров, в проведении совместных, если бы дипломаты смогли бы договориться. Самое главное — не политизировать этот вопрос.