Нил Ушаков, Латвия, русские на стороне врага

В своей недавней статье (http://www.regnum.ru/news/1906150.html) В.Линдерман затронул одну из важных проблем нашей политики на пространстве бывшего СССР — проблему «нероссийских русских». Это те, кто говорит на русском языке, но для кого Россия перестала быть духовной Родиной, центром мира. И это те, кого наши культурно-исторические и военно-политические противники используют в борьбе против России. Впрочем, это и одна из важнейших проблем нашей внутренней политики.

Свой вклад в разговор на эту тему, который считаю важным, начну с обстоятельств и соображений общего свойства. За последние десять лет значение проблемы «нероссийских русских» и последствия её игнорирования стали очевидными более широкому кругу людей. Мы видим, что фронт агрессии Запада против нашей страны уже давно проходит не только в военно-политической и экономической сфере. Да, сегодня внимание привлечено именно к этой линии противостояния, происходящее там — на первом месте, но выстоять Россия сможет, только если продемонстрирует цивилизационную крепость. Соответственно, именно её и стараются подорвать наши противники. Соответственно, о её упрочении мы должны постоянно думать и заботиться.

Делать это непросто, потому что и в самой России восстановление самобытного русского культурно-исторического типа идёт медленно и непоследовательно. Нашими противниками многое сделано для разрыва связи времён, исключения из национального достояния важнейших культурных и мировоззренческих наработок и достижений советского времени, искажения восприятия русскости и вообще проблемы национального самосознания в постсоветское время. Приведу в этой связи только один пример — русского языка. Мы продолжаем увещевать всех, что русский язык сам по себе наделён воспитательной и образовательной функцией. Это, к сожалению, не так. Эта функция работает только во взаимосвязи с содержательной стороной вопроса. Другими словами, чтобы русский язык оставался, как говорится, нашей надеждой и опорой, на нём надо слушать русские песни, а не попсу, читать русскую литературу, а не «Гарри Поттера» или Улицкую. Если дело с этим плохо у нас, то что говорить о Прибалтике?

Вот так и получаются «нероссийские русские», или, как я ещё слушал от некоторых подобных персонажей в Латвии, «западные русские», типа Нила Ушакова. Надо сказать, что, когда Нил Ушаков появился в латвийской политике, отношение к нему со стороны людей думающих сразу было настороженным. Но поверхностный подход взял верх. Очень многозначительно, даже, можно сказать, символично, прозвучала фраза, сказанная им после того, как он стал мэром Риги: «Устроим в Риге маленький Лас-Вегас». К упомянутым В.Линдерманом признанию «советской оккупации» и запрету мероприятий по сбору помощи Новороссии добавлю ещё два штриха к политической позиции Ушакова. В ходе оптимизации системы образования в Риге были закрыты 11 школ с русским языком обучения, 4 школы с латышским языком обучения и одна смешанная школа. Несмотря на известное негативное отношение населения латвийской столицы к появлению в ней улицы Джохара Дудаева (это было сделано до Ушакова), она за годы его пребывания на посту мэра так и не была переименована.

Сказанное новоиспечённым мэром по поводу Риги как Лас-Вегаса — это не просто проявление «потаённой мечты рижского обывателя». Это свидетельство идейной скудости, и эта скудость делает излишней попытку сопряжения его либеральных взглядов и связей и присутствия во главе политического объединения, декларирующего свой социал-демократический характер. А ведь, как говорится, «свято место пусто не бывает». Пустота по части своего мировоззрения заполняется чужим для русского человека идейным содержанием, которое, как мы видим, споро осваивается. Посетившие недавно Ригу и встречавшиеся там с Ушаковым Ходорковский и Венедиктов в этом деле, несомненно, эффективные помощники. Проблема для «русского мэра» только в том, что этой встречей, как и некоторыми другими своими действиями последнего времени, он может перевести себя в категорию, далёкую от имени политика, выступающего за добрососедство с Россией.

Подобные персонажи, находящиеся в пограничье культур и по-настоящему не укоренённые ни в одной из них, в современной политике не редкость, в том числе и в России. Будут ли подобные «нероссийские», а точнее — ассимилированные Западом, русские активнее, чем раньше, разыгрываться в латвийской политике? Уверен, что будут (про нашу политику — отдельный разговор). Будут ли западные кукловоды продвигать их к её вершинам? До определённой степени. Конечно, удобно, когда какие-то антироссийские идеи озвучиваются человеком, в адрес которого только недавно звучали здравицы и приветствия в связи с его успехами как «русского политика» и «представителя интересов соотечественников». Но не думаю, что из Ушакова или кого-то подобного когда-нибудь сделают президента Латвии. Это было бы слишком вызывающим ходом по отношению к латышам, особенно шовинистически настроенным латышам, чья мечта, причём не потаённая, сводится к тому, чтобы русские в Латвии, любые русские, в том числе и лояльные латышской этнократии, оставались на положении людей второго сорта.

Проблема, однако, в том, что и в России в организациях и ведомствах, занимающихся нашей политикой на пространстве бывшего СССР и связями с соотечественниками, немало тех, кто симпатизирует деятелям, подобным Ушакову. Или хочет заработать на них политические очки. Принципиальные общественно-политические лидеры русских зарубежных общин конъюнктуршикам от политики неудобны. Но именно эти конъюнктурщики создали ситуацию, при которой русское электоральное поле в Латвии исковеркано, но я не согласен с тем, что русским в этой стране сегодня не из кого выбирать.

А что же нам, России, делать с «западными русскими», которые, судя по поведению Ушакова и компании, уже считают себя как бы принадлежащими к «золотому миллиарду»? Когда я работал в Латвии, один такой «русский» попросил посольство помочь ему в налаживании деловых контактов в России. Поскольку он оказывал материальную поддержку русским культурным обществам, мы пошли ему на встречу. Придя в Москве к одному крупному предпринимателю, который мог значительно расширить возможности получения нашим «героем» прибылей на связях с Россией, он начал разговор с того, что «мы, западные русские, можем стать для вас, россиян, мостом в Европу». Когда он повторил слова «мы, западные русские» в третий раз, наш промышленник предложил ему собрать привезённые документы и убираться восвояси. Мы потеряли спонсора русских обществ, но я был очень рад такому, хотя и очень редкому в нашей практике, развитию событий. Хочется верить, что число национально мыслящих промышленников, политиков, общественных деятелей и вообще граждан в нашей стране с тех пор — а дело было пятнадцать лет тому назад — выросло и будет дальше расти. И мы дадим должный отпор «западным русским». История даёт нам разные примеры обращения с теми русскими, кто переходил на сторону наших противников и начинал работать на них, нанося ущерб России. Думаю, однако, что достаточно будет и «мягкой силы».