Интервью

В понедельник 16 марта по приказу президента России в полную боевую готовность был приведен Северный флот и отдельные соединения Западного военного округа и Воздушно-десантных войск в рамках их внезапной проверки. В учениях задействованы 38 тысяч военнослужащих, 3,36 тысячи единиц военной техники, 41 корабль, 15 подлодок, 110 самолетов и вертолетов. Зачем? Это симметричный ответ на учения НАТО или обычная плановая работа военных? С этим и другими вопросами о состоянии, проблемах и задачах ВМФ России ИА REGNUM обратилось к председателю Общероссийского движения поддержки флота (ДПФ), капитану 1 ранга запаса Михаилу Ненашеву.

Михаил Петрович, в чем же смысл не только нынешних, но вообще участившихся в последнее время учений? Россия готовится к войне? Или это симметричный ответ на учения НАТО у границ России?

Если бы речь шла о симметрии, то мы должны тогда тренироваться у берегов США. Другими словами: вы пришли к нам демонстрировать свою наглость, мы отвечаем своими возможностями у вас под боком. Сегодня многие виды учений — это норма в учебно-боевой подготовке, нормальная служба. Как для журналиста, например, делать материал — это работа, так и для военного моряка ходить в море, проводить учения — нормальная практика. Просто у нас в течение более 15 лет в силу известных разных обстоятельств были расслаблены многие институты вооруженных сил. Сейчас они начинают приобретать приемлемый воинский и флотский вид. Это непоказная воинственность, не бравада. Нам никого не надо дразнить, у нас много рабочих системных вопросов, которые надо решить, чтобы иметь надежную военную государственную организацию для обороны страны, а не для экспансии. Сейчас военный, военно-морской фокус смещается в область киберугроз, использования беспилотников и т.п. Скажем, американцы могут над Индийским океаном повесить такую армаду беспилотников, которые будут не только любой авианосец, любой корабль контролировать. Конечно, мы должны в позитиве говорить о том, что у нас в реальности хорошо, в чем мы успешны, но во всем должна быть мера и адекватность. По своей истории знаем, к чему приводит хвастовство.

В условиях санкций Россия сможет улучшить ситуацию в оборонно-промышленном комплексе?

Как ни странно, санкции нам только в плюс. Руководству на всех уровнях придется очень постараться поработать на развитие своей промышленности, на создание своей элементной базы. Для этого необходимо развивать всё системно, а не от «случая к случаю». Начиная с образования и подготовки кадров, надо все выстраивать на действительно новом мировоззренческом и технологическом уровне. А то бывает, слушаю такие доклады на всероссийских и ведомственных конференциях или совещаниях, что оценить их можно не иначе, как отсталость и банальщина. Есть же шутка: некоторые военноначальники (и не только они) готовятся к прошедшей войне, то есть не к тому, что нас может ждать завтра-послезавтра.

Михаил Петрович, в чем сегодня нуждается Российский флот?

Сегодня Российский флот: военный и гражданский — нуждается в более четкой, точнее, эффективной внутренней и межведомственной согласованности. Ресурсы уже есть! Государственная воля начинает проявляться. Но иногда принимаются программы, которые, как оказывается, не нужны или необходимое для их выполнения не готово. Например, есть подводные лодки, но нет ракет. А экипажи уже есть на этих лодках, они должны ходить в море, отрабатывать задачи. Решение задачи зависит не только от флота, но и от промышленности. А промышленность зависит от кадров, технологической базы, кооперации и элементной базы. К примеру, одна современная радиолокационная станция на корабле состоит из 15 тысяч усилителей, в каждом из которых — основа в элементной базе. Делаться она должна на наших предприятиях. Если ее делают за рубежом, в нее можно заложить нечто такое, что в час икс ее просто «вырубит» — станция не сможет видеть, или видеть, но с запредельными погрешностями. Главная задача сегодня, чтобы планы и программы, которые есть у различных ведомств внутриструктурно и между собой сочетались. А то получится как с так называемой военной реформой: упразднили мичманов, а они были контрактной основой корабельного флота. Потом, когда разобрались и выяснилось, что надо опытных моряков возвращать, но людей-то уже уволили, систему разрушили.

В каких институтах должна воплотиться эта координация? Чего не хватает в правительстве или на флоте, чтобы это все скоординировать, как это когда-то успешно координировалось в советское время?

Я не соглашусь с тем, что тогда всё по уму координировалось и развивалось. Если бы было так, мы, имею в виду государство, общество, не попали бы во всеобщий кризис конца 80-х годов, начала 90-х. Я знаю хорошо всё это на собственном опыте. Тогда тоже были свои тупики и архизатратные межведомственные проблемы. Сегодня, как впрочем и вчера, все упирается в качество управления. Если брать государственные флотские организации, то у нас их семь основных — ВМФ, морская пограничная охрана, морской (транспортный) и речной флот, рыбопромысловый флот, судостроение и морская наука. Все эти базовые морские организации страны в течение последних пяти-семи лет подвергаются непрерывному реформированию. Невозможно же что-то толковое, не говоря уже о перспективном, делать в состоянии бессмысленных перемен, переходов и переездов!

ДПФ, как Вы отметили в одном из интервью, более 20 лет работает в интересах Крыма и Черноморского флота. После воссоединения полуострова с Россией эта тема как никогда актуальна. Какие планы намерены осуществить и в какие сроки?

Сейчас большие средства выделяются на Крым и Севастополь и надо, чтобы люди знали, что эти миллиарды действительно послужили импульсом для мощного развития региона. Пока никак не удается решить межрегиональную транспортную проблему, выстроить без нервотрёпки масштабную переправу Крым-Кубань. Понятно, что 20 лет ее не было, а теперь, когда сотни тысяч, миллионы пассажиров ездят туда и обратно, миллионы тонн грузов идут, надо эту задачу эффективно решить и в сжатые сроки. Проблема количества и качества использования паромов, инфраструктуры для них в портах юга России требует достаточных инвестиций и государственного системного внимания. Задача ДПФ состоит не только в оказании помощи ветеранам или в воспитании молодёжи, а в большей степени, в стимулировании общественными методами, через соответствующие институты развития Флота. Без перекосов, наносящих огромный ущерб народу и государству. В этом духе мы и проводим значимые конференции, круглые столы и другие общественные акции. И будучи депутатом Государственной Думы V созыва, в таком ключе я и работал.

Есть ли какая-то общероссийская стратегия развития, изменений?

Есть, но она не работает. Да и забыли про эту «2020», а сколько шума-то было! В России 300 стратегий напринимали. У нас ведь как — то нет планов, живем мелкотемьем, то все марают бумагу, якобы сочиняют «доктрины», чуть ли не домохозяйства и ЖЭКи «стратегии» пишут! Когда речь заходит о корреляции этих стратегий с реальностью, оправдываются — от нас требуют сверху, вот мы для верха стратегии и «творим». Не хватает почти всюду осознанного, реалистичного, а не конъюнктурного видения перспектив, как во вне, так внутри многих-многих управленческих структур. Большинство живет в суете и в переделывании того, что сделали вчера.

Может быть, в таком случае, надо начинать с целеполагания?

Начинать надо с базовой вещи — с полноценного диалога: умных людей с умными! А не с ситуативных монологов начальников, порой неизвестно как попавших в руководители. Скажем, если есть диалог, стимулирующая атмосфера на корабле, в экипаже между командованием и офицерами — экипаж живет по уму, без нервов. Так во всем флоте и вообще везде. Мы, ДПФ — сторонники добросовестного диалога, а не имитации. К примеру, возьмем военную реформу. ВМФ у нас вроде бы есть как целостная система, но все флота ещё подчинены и округам?! Есть Главный штаб ВМФ, начальники, но в реальности надо уйму согласований пройти представителю руководства ВМФ, чтобы отдать соответствующую команду и принять необходимое решение! Зачем было лепить без смысла одну структуру, вторую, третью?! Не объясняется. Зачем в Петербург перевели Главный штаб ВМФ? А Главное командование ВМФ — это орган постоянного государственного управления, относящийся к высшим политическим инстанциям, который замыкается на Минобороны, на правительство, президента, а они все в столице. Из-за близости к солёной балтийской воде? Тогда, как я шучу, штаб лётчиков надо на облака перевести — поближе к небу! Всё или почти всё делается без реального обсуждения, без диалога. Это первое, а второе — не хватает людей с принципами, с глубоким управленческим умом, способных ради государственного дела отстаивать свою позицию. В основном сегодня получается так: на совещании у начальника все согласны с «линией партий», а в перерыве начинают говорить правду, то, что действительно думают. То есть речь и о качестве самих структур управления, и о качестве тех людей, которых мы туда делегируем из общества.

Два года назад Вы обращались к властям — тогдашнему президенту Медведеву, с предложением начать формировать экспедицию в Антарктиду по океанскому пути Беллинсгаузена и Лазарева. В письме есть такие слова: «Общероссийское Движение Поддержки Флота обращается к Вам с предложением начать формировать общенациональную и международную программу по подготовке к Двухсотлетию открытия Антарктиды русскими мореплавателями, которое состоится в 2020 году». Удалось найти понимание? Как обстоят дела с экспедицией?

Если сказать коротко, сейчас эта тема прорабатывается. В разных кругах она становится всё более интересной. Ведь надо не просто послать два современных парусника по пути «Востока» и «Мирного», а сделать это общероссийской и международной акцией. Зайти в те страны, где наши мореплаватели бывали, ярко, увлекательно и в контексте 21 века рассказать об этой легендарной экспедиции. Как-то был наш парусник «Крузенштерн» в Канаде. И после его возвращения я спросил у курсантов, их наставников, что вас больше всего удивило там во время встреч. Они сказали, что когда развернули выставку о роли нашей страны в победе над фашизмом, большинство канадцев, и не только молодых, удивились, что русские участвовали во Второй мировой войне. Они были уверены, что главные в войне были американцы, англичане, а русские, как бы в числе вспомогательных. Поэтому сейчас мы должны рассказать, что 200 лет назад Антарктиду открыли русские. На двух кораблях, кстати, вскоре после войны с наполеоновской Францией. Если всё получится — это будет интереснейшая акция памяти и стимулирования интереса к истории, географии, к науке в целом и многому другому. Мы этот вопрос прорабатываем с Русским географическим обществом, с Российским военно-историческим обществом и с рядом других ответственных структур. У нас самый большой в мире парусный флот. Рассчитываем, что пойдет несколько парусников по пути экспедиции, выйдя из Кронштадта, и далее — Западная Европа, Латинская Америка, Новая Зеландия… Нашими моряками были открыты десятки островов, причем, после их открытия, эти острова вероломно переименовывали, хотя по международному морскому праву тот, кто открыл, навсегда остается первым. После русских моряков шли представители других стран и называли острова по-своему. Мы планируем также, чтобы в походе на разных морских этапах приняли участие порядка 200 наших яхт и яхт из других государств в честь 200-летия открытия Антарктиды русскими мореплавателями. Мы планируем, чтобы на судах были воспитанники из клубов юных моряков, курсанты, студенты из вузов, как наследники наших великих, прославленных предков. Мы хотим, в первую очередь, напомнить нашей 150-миллионной стране, а потом и всему миру, что мы, русские, открыли Южный ледовый континент. В этом же контексте, контексте 21 века, нужны фильмы, спектакли, другие акции, но только качественные — яркие, интересные и содержательные. Это бодрит нацию. Надо создать оргкомитет. В этом году рассчитываем, что соответствующие решения будут приняты.

Чем особенно гордитесь?

В смысле из сделанного мной и Движением Поддержки Флота? По чуть-чуть начинает радовать то, что общество стало основательней интересоваться огромным морским, речным наследием России. Десять-пятнадцать лет назад континентальное мышление «давило», было доминантой в общественном сознании. Сейчас морская тема становится все больше актуальной. А это приводит к тому, что организуются экспедиции, многие акции подхватываются людьми, как в столице, так и в регионах. Скажем, лет 20 назад, когда началась подготовка к столетию подвига «Варяга», наблюдался еле-заметный всплеск интереса на всероссийском уровне, потому что только наше Движение вместе с очень небольшим числом действительно социально-ответственных организаций и граждан воздавало на высоком уровне должное героям и зримо напоминало современному обществу о великой героической и трагической нашей истории. А сейчас нашли и где затонул «Варяг», и ряд бизнесменов вкладывают деньги в нужные исследования, даже зарабатывают, в хорошем смысле, имя себе на этих реально достойных делах. В совокупности — это воспитывает молодежь. Нам нужны Ушаковы и особенно сейчас — на кораблях, на командных мостиках управлений, везде! Мы 23 года потратили, чтобы, образно говоря, сказать: повернитесь лицом к своему родному, ещё мало известному — к Ушакову, хватит ради моды Нельсонами и Наполеонами интересоваться.