Несмотря на установившееся хрупкое перемирие, война на Донбассе не закончилась. Но независимые народные республики стремятся к миру, и тем отраднее новости о восстановлении там мирной жизни. Однако некоторые подобные известия вызывают недоумение и наводят на неприятные размышления.

9 марта в Донецке прошла церемония возложения цветов к памятнику Тарасу Шевченко, приуроченная к 201-й годовщине со дня рождения поэта. На церемонии присутствовало несколько десятков студентов. Из руководства ДНР был министр образования и науки Игорь Костенок. По его словам акция была организована для того, чтобы оппоненты «увидели, что мы памятники не сносим, поддерживаем всю историю и оцениваем вклад каждого, кто внес вклад в мировую историю, литературу».

«Мы уважаем любую культуру, в том числе и украинскую, и воздаем дань великому Кобзарю, — передаёт слова министра „Донецкое агентство новостей“. — Для нас важна и русская, и украинская культуры». А глава общественной организации «Молодая Республика» Сергей Кондрыкинский подчеркнул, что этой акцией собравшиеся «хотели бы показать, что мы чтим наших героев. Это наследие, оно всегда останется с нами, чтобы помнить прошлое ради будущего».

На первый взгляд всё резонно и напоминает обычное действо из области культурной жизни. Но лишь на первый. Подобная публичная акция — это прежде всего политический акт и идеологический посыл, сигнализирующий о приоритетах участников и организаторов той или иной акции. Данное мероприятие тоже носило такой характер.

Не стоит лишний раз напоминать, что украинофильская общественность ещё при жизни Шевченко начали делать из него «украинского гения». Их последователи — адепты и певцы украинства — продолжали творить кумира все последние полтора с лишним столетия. И в результате создали настоящий культ Кобзаря, сделали его наследие одним из главных столпов идеологии украинства (с 1991 года ставшей государственной идеологией Украины) и нравственной нормой, заставляют граждан страны «жить по Тарасу», сверяя с ним свой нравственный и политический «компас».

Шевченко был сделан «иконой» украинства не за свой поэтический дар (который, конечно, имелся, но далеко не такой масштабный, как преподносится), а за свои политические воззрения и культурно-национальные симпатии и антипатии. Проще говоря, за свою русофобию. Русофобию политическую (в отношении России и её правителей — Петра I, Екатерины II, Николая I) и русофобию национально-культурную (в отношении «москалей», общерусского единства и тех, кто был его сторонником и проводником, как Богдан Хмельницкий). А также за то, что Шевченко стал одним из творцов и пропагандистов «казачьего мифа» и идеалом считал не мирную созидательную жизнь (которую оценивал как упадок), а эпоху смут, Руины и братоубийственной гражданской войны.

В советские годы Шевченко был «адаптирован» под советскую идеологию и советское видение прошлого. Сам он был объявлен «революционно-демократическим» поэтом, а его ненависть — ненавистью к «самодержавно-крепостническому строю». Зато в годы самостийности советские идеологические полутона были отброшены, и воспеваться стали именно русофобия, украинский национализм и дух Руины. То есть то, чем живёт украинство.

Символично, что кровавая гражданская война началась на Украине в 2014 году — в год 200-летия со дня рождения Кобзаря, чей портрет висел на Майдане рядом с портретом Степана Бандеры. Востребован культ Шевченко и сейчас. В качестве примера можно привести не только обязательные официальные церемонии и школьные мероприятия, но и стартовавший 9 марта на Украине радиомарафон «Шевченко мобилизует». В рамках акции с 6:00 до 24:00 произведения Шевченко читали чиновники, политики, деятели науки, культуры, волонтеры, представители общественности и новоявленные «герои» — командиры и военнослужащие подразделений ВСУ, боевики Нацгвардии, сотрудники Госпогранслужбы, МВД и т.п.. Показательно, что официальным постером радиомарафона стало изображение Тараса Шевченко в современной военной экипировке участника «АТО» (то есть, карательной операции).

Культ Шевченко как воздух нужен украинству и управляемой им Украине. Но не Новороссии. Знают ли лидеры независимых республик, в чём суть этого культа? Разумеется, знают. Зачем же была нужна такая акция? Возможно, что всё лежит на поверхности и объясняется именно тем, что и сказал И. Костенок. Особенно на фоне той воинственной «шевченкиады», которую выплеснули на граждан власти Украины и украинская общественность. Правда, слова С. Кондрыкинского о «наших героях» и «нашем наследии» прозвучали совсем в «украинском стиле».

Но думается, что пойти на публичный шаг с возложением цветов к памятнику Кобзарю представители властей ДНР могли не по своей воле, а «откликнувшись на просьбу». Очень уж хорошо всё это укладывается в дух минских соглашений, суть которых — сохранение Украины и «реинтеграция» в неё донецких республик. От «проекта Украина» в Москве, похоже, отказываться бы не хотели. Исходя из такой логики, Донбасс должен оставаться в рамках Украины — и политически, и территориально, и идеологически. А значит, должен чтить, чествовать и изучать в школах и вузах «украинского поэта» и «гения» Тараса Шевченко как своего.

Как в этом случае будет уживаться украинский национализм с неприятием украинства, против которого восстал народ Донбасса, и его стремлением быть частью Русского Мира, остаётся недосказанным. Ведь принятие украинской системы ценностей, её символов и героев означает только одно: идейную и культурную, а за ними и политическую капитуляцию. Совместить несовместимое нельзя. В лучшем случае получится что-то, напоминающее «советско-украинское» прошлое. То есть, торжество той же украинской идентичности, только чуть «децентрализованной». И которая через непродолжительное время вернётся к своей изначальной унитарной русофобской форме.

На русофобии не построить Новороссии. На неприятии наследия Хмельницкого немыслима причастность к Русскому Миру. На отрицании наследия Екатерины II невозможна интеграция с Россией.

Так что мероприятия по возложению цветов к памятнику Тараса Шевченко могут оказаться символом восстановления «украинского проекта» на земле Донбасса. Если пока ещё не политического, то национально-культурного — точно.