В Санкт-Петербурге завершилась международная научная конференция «Этнические, протонациональные и национальные нарративы: формирование и репрезентация», организованная Институтом истории СПбГУ, сообщает корреспондент ИА REGNUM. На протяжении трех дней, с 24 по 26 февраля историки, философы, политологи обсуждали вопросы нациестроительства в прошлом и в современную эпоху; проблемы соотношения нации и империи, нации и этноса; различные аспекты конструирования коллективных идентичностей, влияния исторических и национальных мифов на общество и так далее.

Процесс становления наций, в частности, в Европе, был проиллюстрирован участниками конференции на материале ряда средневековых исторических сюжетов. Медиевисты усматривают признаки национального (как вариант, протонационального) нарратива, в частности, в археологических памятниках лангобардов (название этого племени отражено в названии современной провинции Италии — Ломбардии), в гуситских грамотах Чехии, в легендах об «обретении родины» и так называемом «гуннском мифе» в Венгрии; в других регионах мира наблюдались схожие процессы — например, в Китае, чья средневековая историография также изучена весьма подробно.

Характерно, что одним из значимых факторов возникновения и развития этнической и национальной идентичности был (здесь можно уточнить, «и остается») образ врага, отмечали участники конференции. В этом смысле восприятие англичан французами в годы Столетней войны (этому вопрос был посвящен доклад старшего научного сотрудника Института всеобщей истории РАН Маргариты Кузьминой) не слишком-то отличается от, например, восприятия русских сторонниками генерала Франко в годы фашистского режима в Испании (об этом сообщил научный сотрудник Университета Людвига Максимилиана в Мюнхене Хосе М. Нуньес Санчес). Некоторые мифологические, литературные сюжеты, имеющие средневековое происхождение, в ХХ веке обрели новые политические воплощения — так, в частности, произошло с эпизодом германской легенды о Нибелунгах о коварном ударе кинжалом в спину — этот символ активно использовался Германией в годы Первой мировой войны, сообщила исследователь из СПбГУ Александра Асонова.

Дискурс о нации, единстве, империи и т.д., предполагает определенный вариант визуализации этих и подобных идентичностей. Идея «своего — чужого», «победителя — побежденного», «друга — врага» неизменно становилась основой для видимого отражения социальной и политической действительности, даже для художественного высказывания, начиная от специфики карт (в частности, о картах Польши и Великого княжества Литовского времени Речи Посполитой рассказала студентка СПбГу Ксения Жарикова), заканчивая оформлением национальной валюты (на примере современных таджикских купюр сомони это проиллюстрировала сотрудник Кунсткамеры Екатерина Болашенкова). Образы государственных лидеров и других харизматиков прошлых веков, растиражированные на сувенирной продукции, по-прежнему имеют политическое значение, пришла к выводу исследователь Татьяна Черных (СПбГУ), проанализировав интерпретацию образа сербского царя Стефана Душана (Сильного) в самосознании современных сербов.

Совместно приобретенный коллективный опыт коммеморации (общей памяти) и по сей день существует в динамике; порой эти изменения очень существенны и во многом зависят от внутриполитического и геополитического контекста, испытывают на себе воздействие идеологии, политической риторики. В этом смысле истолкование истории — отнюдь не всегда удел одних лишь только историков, пришли к выводу участники конференции. О зыбких границах Центральной Европы, на протяжении нескольких последних десятилетий зависящих по большей части не от географических факторов, а от политически, философски, культурно значимых смыслов, сообщила в своем докладе научный сотрудник Института философии РАН Вероника Шарова. В свою очередь, заведующий кафедрой истории славянских и балканских стран исторического факультета СПбГУ Александр Филюшкин рассказал об особенностях образа Ливонской войны в коллективных представлениях жителей современной Прибалтики, особенно Эстонии, на территории которой сохранилось большое количество архитектурных памятников той эпохи.

Вопросы о судьбах нации и империи в современном мире, об этнических и культурных границах, исторических травмах и их преодолении по-прежнему значимы не только для теоретиков, представляют собой не только академический интерес, но и живо волнуют политиков, идеологов, «рядовых граждан» сегодня ничуть не меньше, а то и больше, чем в период Средневековья, Нового времени или эпохи становления национальных государств, резюмировали участники конференции. Над ответами на эти вопросы — и ответами, очевидно, не исчерпывающими — предстоит неоднократно размышлять в дальнейшем.