Министр иностранных дел Польши Гжегож Схетына на днях посетил Будапешт. Он встретился с премьер-министром Венгрии Виктором Орбаном, министром иностранных дел Петером Сияртоном и главой комитета по иностранным делам Национального собрания Жолтом Неметом. «Для нас Польша является стратегическим партнером», — сказал после переговоров Сияртон. Министры заявили, что помимо укрепления экономических связей они заинтересованы в увеличении «молодежных обменов». Это проекты, реализуемые НПО и финансируемые из фондов польского и венгерского посольств. Гранты, правда, небольшие. Будапешт и Варшава согласились потратить в этом году по 30 тыс. евро.

Между тем в сообщении пресс-службы МИД Польши акцентируется, что визит Схетыны был посвящен «ситуации вокруг конфликта на Украине» и «укреплению единства Вышеградской группы». С последним Варшава испытывает большие сложности. Как пишет чешское издание Reportеr magazine, «польский восторг от сотрудничества с государствами Центральной Европы — Чехией, Словакией и Венгрией — сменился разочарованием», а «одна из причин „отрезвления“ в рамках работы Вышеградской четверки — украинский кризис, вернее, отношение этих стран к России». Польша остро нуждалась в том, чтобы играть ведущую роль в какой-либо международной структуре. «Вышеградское партнерство» предоставило ей такую возможность. Казалось, что этот альянс четырех восточноевропейских стран, чьи отношения друг с другом нередко омрачались еще семьдесят лет назад, станет примером налаживания исторического примирения и эффективного сотрудничества как в экономике, так и в политике. Но в начале 2015 года приходится констатировать, что сначала в Будапеште, а потом в Праге и Братиславе иначе смотрят на приоритеты, чем в Варшаве. Так что когда «похолодание» в польско-чешских отношениях начало выплескиваться в «торговые войны» и медийные провокации, было ясно, что это лишь «симптом болезни», а не ее причина.

Украинский конфликт и последовавшие за ним обоюдные санкции между странами Евросоюза и Россией обнажили серьезную проблему. До сих пор между европейцами и русскими поддерживался хрупкий баланс. Можно было зарабатывать в России и зарабатывать на России у себя дома. Максимальную отдачу из такой стратегии выжимала Германия, построившая в российских регионах крупные промышленные предприятия, нарастившая прямые экспортные поставки и продавившая партнеров по ЕС по магистральному газопроводу «Северный поток», который со своей западной стороны оканчивается в немецком городе Грайфсвальде. Минимальную потенцию продемонстрировала Польша, очень болезненно относящаяся к вхождению на национальный рынок российских компаний, особенно связанных с энергетической и химической промышленностью, а в настоящее время потерявшая сельскохозяйственный и продуктовый рынок непосредственно в России. Результатом образовавшегося дисбаланса стало недовольство ряда восточноевропейских стран действиями стран-локомотивов Евросоюза. Об этом в недавнем интервью Frankfurter Allgemeine Zeitung дал понять венгерский премьер. По его словам, за последние десять лет никто не удосужился выслушать Будапешт, все предлагаемые решения по обеспечению энергобезопасности Венгрии были отвергнуты. «У нас нет иного источника газа, чем российский, — подчеркнул Орбан. — ЕС был не готов поддержать Nabucco и снабжение из Каспийского региона. России не дали осуществить строительство „Южного потока“, поэтому, в конце концов, никто не может обвинить Венгрию в том, что она сама решает свои энергетические вопросы». При этом премьер поставил вопрос: почему немцам дали завершить «Северный поток», а по отношению к «Южному потоку» Брюссель задним числом установил, по сути, заградительные нормы? "Это очень недружелюбно по отношению к Венгрии, — заметил Орбан.

Такая политика «разумного эгоизма» сегодня начинает завоевывать сторонников не только в Будапеште. Для европейских столиц наступает время переосмысления прежних межрегиональных связей и построения прогнозов на будущее, в которых определенное место отводится выстраиванию обновленных взаимоотношений как с Россией, так и внутри Европейского союза. Не исключено, что именно поэтому формат «Вышеградского партнерства» начал давать сбой, так как в отличие от Польши остальные его участники не хотят стать «полем боя» между Москвой и Вашингтоном и Москвой и Берлином. Отсюда рождение новых конфигураций. В начале этого года в богемском замке Славков было объявлено о создании так называемого «Славковского треугольника». Декларацию подписали премьер-министры трех стран — Австрии, Чехии и Словакии, анонсировавшие сотрудничество по вопросам транспортной инфраструктуры, энергетической безопасности, занятости молодежи, трансграничных отношений, социального измерения европейской интеграции и соседних с ЕС стран. Было решено, что главы правительств будут встречаться ежегодно, следующая встреча пройдет в начале 2016 года в Словакии. Архитектором «треугольника» выступил заместитель министра иностранных дел Чехии Петр Друлак, который указал на необходимость «перезагрузки» в отношениях с Австрией. Тесные контакты между двумя странами, по его мнению, должны стать отправной точкой для расширения регионального альянса не только со Словакией, но и Словенией и Хорватией. Иначе говоря, Прага и Вена идут на Балканы.

Как отмечает эксперт Польского института международных дел Дариш Каван, сюрпризом является не внезапный сдвиг Чехии в направлении Австрии, но положительная реакция на это Вены, поскольку до сих пор, несмотря на хорошие экономические связи, политические отношения между ними были отмечены холодностью. Варшавский политолог считает, что дело не только в желании улучшить добрососедский диалог. Австрия последовательно реализует политику «установки мостов» между ЕС и Россией. Вена принимала активное участие в работе над «Южным потоком», что позволило бы ей усилить роль газового узла Баумгартен. Считала ненужным введение санкций против российской элиты, более того, австрийцы пригласили в июне 2014 года президента России Владимира Путина посетить Вену. Это во-первых. Во-вторых, в Вене начинают задумываться, не была ли в принципе их экономическая экспансия в восточноевропейские страны «большой ошибкой». Такой вопрос ставит австрийская газета Die Presse. Австрийцы вели себя, как «смелые пионеры», активно инвестируя на местном уровне в Чехии, Словакии и Польше. Однако сейчас банки и экспортеры вынуждены бежать с этих рынков. Торговля является лучшим способом укрепить мир, пишет издание. Но есть еще вопросы геополитики. Когда Запад на Ближнем Востоке поставил под сомнение и начал ревизию границ государств, начертанных в ходе Первой мировой войны соглашением Сайкса — Пико, кому-то могло показаться, что спровоцированная этими шагами турбулентность никогда не вырвется за пределы региона. Сегодня слово «Версаль» слышится уже в диагностике европейских дел. «Версальским» называют отношение крупнейших кредиторов Греции по вопросу выплаты Афинами долга. Однако, подчеркивает словацкое издание Hospodarske Noviny, сейчас «ящик Пандоры» открывает уже Греция, требуя от Берлина возврата кредитов времен Второй мировой войны. Это опасный прецедент, который может запустить лавину. Под угрозу попадает не только европейская целостность, но и экономика как в Евросоюзе, так и во всем мире. Если вдруг появится реальная возможность зарабатывать на требованиях погасить задолженности из прошлого, то Польша, например, может выдвинуть претензии России. Словакия — компенсировать потери за утраченную Закарпатскую область, а немцы — за вынужденное переселение из той же Польши и Чехии. И это далеко не все, констатирует издание, когда по итогам «Версаля» контрибуциями обложили Германию, это привело ко Второй мировой войне. Но тогда в 1919 году Россия по объективным причинам не принимала участие в дискуссиях в Париже. Остается понять, сможет ли Европа обойтись без Москвы на этот раз.