Архангельская область, 4 декабря, 2003, 17:35 — ИА Регнум. В газете "Независимое обозрение - Архангельск" от 4 декабря 2003 (37) опубликована статья "Поморье под угрозой лесного голода". Приводим его полностью.

"Рейтинговое агентство "Эксперт РА" присвоило рейтинги экологической ответственности 29 компаниям лесопромышленного комплекса РФ. При этом экологическая составляющая политики ряда видных компаний ЛПК нашей области, попавших в этот рейтинг, оценена довольно высоко. Видимо, жесткие экологические стандарты постепенно перестают быть препятствием в продвижении лесобумажной продукции на внешние рынки. Но вскоре над отраслью может нависнуть еще более серьезная проблема - нехватка сырья.

Инициатором упомянутого рейтинга выступил Всемирный фонд дикой природы (WWF). При его проведении учитывались такие характеристики, как влияние деятельности компании на окружающую среду, использование экологически безопасных материалов и процедур, а также отношение руководящего персонала к вопросам экологической безопасности и готовность к диалогу с экологами. Оценки выставлялись по трем классам, соответствующим уровням экологической ответственности: А - высокий, В - удовлетворительный и С - низкий. Оценка, выставленная Соломбальскому ЦБК, - В+. Архангельский ЦБК, Котласский ЦБК и Соломбальский ЛДК получили оценку В++, а Онежский ЛДК, первым начавший сотрудничество с экологами, даже А+. Плюсы, следующие за буквой, определяют положение компании в своем классе: отсутствие плюса - ниже среднего уровня, + средний и ++ выше среднего. Для сравнения укажем, что Байкальский ЦБК заработал оценку С++. Но, несмотря на сравнительно высокие показатели наших компаний, приходится утверждать, что до создания устойчивой системы лесного хозяйства Архангельской области еще очень далеко.

Промышленный ресурс

Всерьез тема возможного истощения лесных запасов была поднята в самом начале XX века на международном съезде в Париже. Тогда отмечалось увеличение мировой потребности в лесоматериалах до 33 миллионов кубометров в год, что примерно соответствовало годовому приросту всех использовавшихся в то время лесов. В связи с этим, предлагалось начать лесоразведение на пустырях, болотах и песках, принять меры к сохранению лесов, а также заняться выращиванием "поделочной" (деловой) древесины при высоких оборотах рубки.

В качестве другого выхода представителями лесных знаний из Австрии, Германии и России было указано на сравнительно доступные леса европейского севера России. Эти леса характеризовались как "неисчерпаемый источник, открывающий самые широкие возможности для приложения труда и капитала". Так, профессор лесоводства из Германии г. Шваппах, изучавший леса Архангельской и Вологодской губерний, определил объем их готовых к освоению лесных запасов в 560 миллионов кубометров. Надо сказать, что к концу века и этот источник стал заметно иссякать. Тем не менее, утвердившийся взгляд на лес как исключительно промышленный ресурс сохранился до нашего времени. Более того, сформировалось мнение о необходимости промышленных вырубок. С конца XIX века публиковались данные о большой доле фаутной (дефектной) древесины в переспелых лесах, достигавшей 60 и даже 100%. Вывод делался простой - надо рубить, пока не сгнило. При этом предполагалось, что за время вырубания новых мест старые сами успеют зарасти свежим лесом. На деле все оказалось не так просто.

Трудный северный лес

Многие исследователи начала прошлого века предупреждали об особенностях воспроизводства северных лесов. Говорилось, в частности, о замедленных сроках их созревания до нужного размера - 180-200 лет, что вдвое превышало соответствующие сроки в средней полосе России. Кстати, требования к деловому лесу в то время были очень высоки - на высоте 10 аршин (7,1 метра) диаметр ствола должен был составлять не менее 6 вершков (44 см). Медленный прирост древесины обеспечивает привлекательную для покупателей мелкослойность беломорской доски. С другой стороны, замедленность развития северных лесов затрудняет ведение сбалансированного лесного хозяйства, обусловливая превышение темпов рубки над темпами реального прироста деловой древесины. Кроме того, ориентация на естественное лесовосстановление на вырубках приводит к нарушениям структуры лесного покрова - хвойный лес сменяется малоценным лиственным, вытесняются пионерные породы - сосна и лиственница. Со временем выявилось и еще одно неприятное для лесозаготовителей обстоятельство.

Лес - это жизнь

В 80-е годы XX века ученые обратили внимание мировой общественности на резкое снижение видового разнообразия в лесах, пройденных как сплошными, так и выборочными рубками. К сожалению, к тому времени большинство стран уже лишилось своих малонарушенных лесов. Борьба пошла буквально за последние островки, оставшиеся от былого "зеленого моря тайги".

Новое время принесло и новый взгляд на лес. Сегодня крупные лесные экосистемы рассматриваются, прежде всего, как фактор глобальной экологической устойчивости. При этом для организации рубок предлагается выращивание промышленных лесов в более южных районах. На северных же территориях леса должны сохраняться в своем природном виде. Архангельская область может похвастаться тремя достаточно крупными малонарушенными лесными массивами - в Пинего-Двинском междуречье, на Беломорско-Кулойском плато и на Онежском полуострове. Два из них - в Пинежье и на Онежском полуострове - находятся в зоне интересов лесодобывающих предприятий. Понятно, что предприятия ЛПК поначалу без энтузиазма отнеслись к идеям экологов. Чтобы изменить такое отношение, потребовались очень весомые аргументы.

От конфронтации - к сотрудничеству

За разъяснение лесопромышленникам последствий небрежения к вопросам экологии взялся Гринпис. Уже первые эффектные мероприятия этой авторитетной экологической организации заставили наши компании серьезно задуматься. Когда же экологи сумели прижать европейские хвосты сбытовых цепочек, лесопереработчики пошли на переговоры. Серьезным аргументом в пользу сохранения малонарушенных лесов в нашей области стали и данные о реальных запасах в них деловой древесины, оказавшиеся намного ниже расчетных. Таким образом, лесопромышленникам возможный ущерб от утраты экологически чувствительных рынков показался более значимым, чем ущерб в случае отказа от рубок в малонарушенных лесах. Дорога к сотрудничеству с экологами была открыта.

Запасы тают...

Но налаживание взаимодействия лесного бизнеса с экологами пока не решает всех проблем отрасли. Запасы деловой древесины в Архангельской области стремительно уменьшаются. Причем, если в советский период интенсивным рубкам сопутствовало довольно активное лесовосстановление, то сегодня темпы разведения лесов резко упали. По сути, нынешний лесопромышленный комплекс, экономя на посадках леса, залезает в карман будущим поколениям. Утешением при этом служит привычный аргумент - показатели расчетной лесосеки, работа в пределах которых вроде бы должна обеспечить неистощительное лесопользование. К сожалению, расчетная лесосека - приятный, но опасный своей успокоительностью миф.

Подрыв сырьевой базы

Угроза вынужденного сокращения лесозаготовок в Архангельской области обозначилась уже в конце 80-х годов XX века. Тогда в стенах концерна "Северолес" просчитывались варианты заготовки леса для наших ЦБК в Западной Сибири с транспортировкой сырья по железной дороге. Но в то время подрыв собственной лесосырьевой базы объясняли перерубом расчетной лесосеки. В наше время находятся другие объяснения - воровство леса, неразвитость транспортной сети и т.д. На самом деле все обстоит проще и хуже.

Легенда о расчетной лесосеке

По мнению Алексея Ярошенко, координатора лесной программы Гринпис, используемая до сего дня методика определения расчетной лесосеки обеспечивает непрерывность и неистощительность лесопользования лишь в течение 20-30 лет. При этом возраст рубки, т.е. время, за которое на том же месте восстановятся вырубленные запасы древесины, составляет для хвойных лесов от 81 до 141 года.

В определение расчетной лесосеки включается значительная доля своеобразного "балласта" - лесов, которые реально не могут быть использованы, но при этом способствуют установлению завышенной нормы лесопользования. Доля такого "балласта" в условиях низкопродуктивных лесов Севера составляет половину, а иногда и более, от общей площади входящих в определение расчетной лесосеки лесов. За счет этого даже в сильно истощенных сырьевых базах лесозаготовительных предприятий может устанавливаться большая расчетная лесосека, в реальности не обеспеченная экономически доступными лесными ресурсами.

Время задуматься...

Трудно представить, что может последовать за полным истощением промышленных лесов. Возможно, паралич отрасли, который нанесет тяжелейший удар по экономике и ляжет непосильным бременем на социальную сферу. Возможно, попытки забраться в остатки малонарушенных лесов, что лишь ненадолго отсрочит кризис. Впрочем, рост экологической ответственности нашего бизнеса, зафиксированный рейтингом "Эксперт РА", вселяет надежду на то, что такого не случится, и хрупкая природа поморского края не подвергнется полному опустошению".