Падение цен на энергоносители запустило новую волну борьбы за рынки сбыта. Аналитики присуждают победу в этой схватке потребителям. Китай, Индия и ЕС могут значительно снизить свои затраты на нефть, цена которой с сентября 2014 г. упала с $100 до $48 за баррель. Если в случае с КНР и Индией это дает бесспорное преимущество, то для ЕС — не все так однозначно. Нестабильность на Украине вкупе с враждебным настроем Киева вынуждают Москву сокращать поставки газа по украинскому маршруту. Глава «Газпрома» Алексей Миллер уже заявил, что к 2018 г. транзит газа через Украину будет прекращен. Одновременно ЕС принимает «третий энергопакет» и лишает себя другой возможности газоснабжения — «Южного потока». Бескомпромиссная линия по украинскому конфликту мешает Европе наслаждаться плодами снижения цен на нефть и газ.

ЕС сохраняет зависимость от импорта традиционных источников энергии. Главные поставщики «голубого топлива» — Россия (39%), Норвегия (33%) и Алжир с Ливией (22%). Общая доля импортируемых энергоносителей в совокупном потреблении составляет 53%. По данным Международной ассоциации производителей нефти и газа эта зависимость растет. К 2035 г. почти 90% всего газа будет поступать из-за рубежа. При этом потребление газа, по статистике Еврокомиссии, вырастет с 502 млрд кубометров в 2005 г. до 815 млрд кубометров к 2030 г. Истощение ресурсов Северного моря, эксплуатируемых с 1951 г., лишь усугубит зависимость. Из-за падения цен на «черное золото» такие крупные нефтяные компании, как британская ConocoPhillips и шотландская Wood Group, сокращают персонал и зарплаты. Рентабельность североморских проектов падает. Глава ассоциации независимых исследователей Brindex сообщает: «Почти ни один из новых проектов не является прибыльным при цене на нефть ниже $60 за баррель».

Под угрозой «энергетического голода» в 2014 г. Еврокомиссия подготовила проект будущего энергетического союза. Ее основные цели обозначатся следующим образом: безопасность поставок, интеграция национальных рынков, сокращение выхлопных газов, инновации и исследования. Для их реализации запущены две программы: «Третий энергетический пакет» устанавливает универсальные правила для внутреннего газового рынка, а «Европейские проекты общего интереса» направлены на модернизацию и создание новой инфраструктуры для соединения поставщиков и потребителей внутри ЕС. Надо признать, что эти программы не дадут должного эффекта. Первая из них уже лишила Европу прямых поставок газа из России в объеме 63 млрд кубометров ежегодно. Второй, хоть и повысит снабжение энергодефицитных стран ЦВЕ, но незначительно. Можно переплести всю Европу энергосетями, но какая от них польза, если 88% и 66% нефти и газа соответственно обеспечиваются импортом? Будет ли Европа разрабатывать собственные месторождения сланцевого газа?

По данным US Energy Information Administration резервы сланцевого газа в Европе оцениваются в 13,3 трлн. куб. м. Примерно 1/3 этих запасов приходится на Польшу, где Chevron с 2013 г. проводит научно-исследовательские работы. Несмотря на оптимизм поляков, «сланцевая революция» в ЕС пока не предвидится. И причин здесь много. Во-первых, две ведущие страны союза выступают против. Франция и Германия уже ввели мораторий на «экологически опасный» гидравлический фрекинг. Скепсис выражает и Брюссель. В июне 2014 г. Комиссия открыла судебное разбирательство против Польши, которая «разрешила бурение на глубине до 5000 метров без оценки экологических последствий». Европарламент указывает на экономическую нерентабельность: «Расходы на производство в Европе могут быть в два раза выше [чем в США] из-за геологических и географических различий, высокой плотности населения и отсутствия газовой инфраструктуры во многих местах» (Shale gas and EU energy security. Briefing, December 2014). К этому можно добавить низкую цену на газ в обозримом будущем, губительную для технозатратных проектов. Кроме того, научно-техническая разработанность находится еще на стадии зарождения. «Euroobserver» пишет: «Необходимо пробурить тысячу скважин только, чтобы разведать геологию газовых месторождений, процесс, который потребует пять лет или возможно больше». Гендиректор Chevron Дж. Ватсон оценивает скромнее: «Потребуется десятилетие или больше пока резервы будут разработаны».

В Америке разработка сланцев не сталкивается с административными барьерами. Британский премьер Дэвид Кэмерон жалуется, что хотя у Европы примерно столько же сланцевого газа как и у США, «американцы бурят 10 тыс. скважин в год в то время как европейцы — меньше 100». Евросоюз далек и от того, чтобы извлекать плоды «сланцевого бума» в США. Выступая в Брюсселе в марте прошлого года Барак Обама заявил, что Европе в сокращении зависимости от России стоит рассчитывать на собственные ресурсы, а не на США. Хотя некоторые европейские фирмы, как Iberdrola, Fenosa и Endesa подписали контракт с Cheniere Energy о поставках сжиженного природного газа (СПГ), их объемы будут символические. Более привлекательная цель американского газа — Азия. В ранее упомянутом отчете Европарламента говорится: «Цены в Азии выше, чем в Европе, где широкие поставки традиционного газа конкурируют с СПГ». Ведь не случайно американские инвесторы вложились в расширение Панамского канала. Готовящийся к сдаче к 2015 г. проект рассматривается как главная артерия для американского экспорта в Азиатско-Тихоокеанский регион. Вместо ожидаемых Брюсселем выгод, сланцевый газ в США может дать совсем противоположные результаты. Международное энергетическое агентство (МЭА) предупреждает, что «30 млн европейских рабочих мест под риском, т.к. энергетически интенсивные предприятия перемещают операции в США, где энергозатраты намного ниже».

Сложности с доставкой СПГ из Америки и неопределенное будущее сланцевого газа в Европе препятствуют избавлению от импортозависимости. Понимая это, Брюссель обращает свой взор на Каспий и Ближний Восток. 1 декабря 2014 г. Марош Севкович посещает Баку. На встрече с президентом И. Алиевым вице-президент Еврокомиссии отмечает, что договор между ЕС и Азербайджаном по «Южному газовому коридору» носит «стратегическое значение». Азербайджан пока остается единственно реальным источником снабжения в этом проекте. Предполагаемые 10 млрд кубометров ежегодно не окажутся лишними для европейского потребителя. Тем не менее, такая мощность не устранит необходимость российских поставок. Картина могла бы несколько иной, если бы ЕС сумел привлечь Туркменистан. Но последний не демонстрирует большой интерес к транскаспийским проектам, предпочитая традиционные рынки сбыта. Напомним, что 52% туркменского экспорта приходится на Китай, 22% и 24% — на Иран и Россию. Пока строительство Трансадриатического газопровода остается на уровне разговоров, Поднебесная действует на опережение. Китайская национальная нефтегазовая компания расширяет инвестиции в проект China-Central Asia Pipeline. Часть газопровода, соединяющего Туркменистан с Синцьзянем через Узбекистан и Казахстан уже в действии. Исходную производительность в 30 млрд кубометров планируется довести до 80 млрд. К 2020 г. более 40% китайского газа будет поступать из среднеазиатской республики. Параллельно до 2018 г. готовится проект поставки газа в Индию через Афганистан и Пакистан. Хотя китайский и индийский маршруты транспортировки считаются конкурентными, они показывают, что Ашхабад сосредоточен на Азии.

Евросоюз «держит в уме» и восточное Средиземноморье. Израиль предлагает строительство самого длинного в мире морского газопровода (1,530 км), проходящего через Кипр и Грецию в Европу. Источник снабжения — месторождение «Левиафан», находящееся 130 км западнее от г. Хайфа. По графику комиссии «закачка газа начнется до 2020 г., четыре года спустя после того как месторождение будет сдано в эксплуатацию». Предполагаемая мощность — 8-15 млрд кубометров в год. Для реализации плана требуются финансовые инструменты, которыми Израиль не располагает. Тель-Авив надеется, что Кипру и Греции удастся пролоббировать привлечение средств из европейских фондов. Данный проект включен Еврокомиссией в т.н. «проекты общего интереса», о которых говорилось выше. Однако политические сложности могут помешать финансированию проекта. Власти Газы также претендуют на газовые месторождения «Левиафан», доступ к которым закрыт Израилем. 8 июля 2014 г. «Хамас» осудил продажу Израилем газа для Палестинской автономии (ПА), добываемых в «Левиафане». Не исключено, что именно с этой сделкой связана активизация террористических атак в секторе Газа в июле-августе 2014 г. Так или иначе, чувствительность ЕС к «палестинской тематике» сохраняется и может препятствовать финансированию дорогостоящего проекта. Примеру Швеции, признавшей палестинское государство, скоро последуют и другие страны-члены Евросоюза.

Энергетическую безопасность ЕС спешат повысить и монархии Персидского залива. 5 января Саудовская Аравия сделала невиданную с 2009 г. скидку для европейских покупателей. Государственная Saudi Aramco скинула цену за баррель нефти на $4,65. Если саудовцы делают ставку на ценовые инструменты, то Катар намерен усилить свою роль за счет объемов. Катар еще до украинского кризиса планировал строительство газопровода в Турцию. Обсуждались два маршрута транзита: 1) Саудовская Аравия — Кувейт — Ирак и 2) Саудовская Аравия — Иордания — Сирия. В Турции катарская труба должна была подсоединиться к Nabucco. После краха последнего и начала войны в Сирии, сирийский маршрут потерял актуальность. Иракский сценарий кажется еще менее вероятным из-за появления «Исламского государства». Ввиду политической нестабильности единственный выход для Катара — нарастить объемы экспорта СПГ по морю. Все же, учитывая ситуацию в Йемене, где де-факто идет гражданская война, увеличение перевозок через Баб-эль-Мандебский пролив — не самое оптимальное решение. Что касается Саудовской Аравии, то в ближайшее время новых договоров с Европейским союзом не предвидится. «Энергетическая дуэль» Вашингтона и Эр-Рияда эхом отражается на настроениях в Брюсселе. ЕС осуждает нарушение прав человека в суннитской монархии. 9 января его дипломатическая служба потребовала освободить саудовского активиста и блоггера Раифа Бадави, приговоренного к 10 годам тюрьмы.

Политическая, экономическая и географическая реальность ставит планы ЕС по сокращению зависимости от Москвы в тупик. Американские фирмы не рассматривают Европу как основную цель сбыта сланцев из-за низких цен. Ближневосточные проекты тормозятся ввиду политической нестабильности в регионе. «Южный газовый коридор», не имеющий проблем с безопасностью, испытывает трудности в плане «загруженности». Без Туркменистана, сконцентрированном на азиатском рынке, проект не совсем оправдывает себя. Рассчитывать же на собственные ресурсы, т.е. сланцевый газ, европейцы тоже не могут. Немецкий министр экономики Сигмар Габриэль говорит: «Я не знаю кого-нибудь в мире, кто может мне рассказать, как европейская зависимость от российского газа может быть изменена за короткое время». Чем больше ЕС будет стараться искать обходные пути, тем больше он будет себя обманывать. Европарламент прогнозирует в своем анализе, что «российский газ продолжит доминировать на европейских рынках».