«Китай близко» — так назывался культовый фильм эпохи итальянского неореализма. За два года до выхода на экраны этого «бунтарского» фильма Марко Беллоккио (1967 год) Председатель КНР Мао провозгласил т.н. культурную революцию. Затем, в 1968 году были «французский май», в котором маоисты сыграли немалую роль, и «пражская весна». Еще через год произошел разрыв союзнических отношений между Китаем и СССР, вплоть до военных столкновений на реке Уссури. А в 1970 году между США и Китаем началась «пинг-понговая дипломатия» (пинг-понговая дипломатия" — подготовку к визиту президента США Никсона в КНР (1972 год) вели американские дипломаты, секретно посещавшие Китай с командами по настольному теннису — ред.), после которой пошло новое измерение геополитических процессов.

Для нас, латиноамериканцев, Китай не был близок. Но на самом деле он был незримо присутствующим. Подтверждением чего являются последние события в формате Китай — Латинская Америка.

В мае 2014 года на конференции УНАСУР «Роль природных ресурсов во всестороннем развитии региона», организованной тогдашним Генеральным секретарем Южноамериканского союза наций Али Родригесом Араке, бразильский эксперт Моника Брукманн выступила с докладом: «Естественные ресурсы, биоразнообразие стран УНАСУР, окружающая среда: стратегическое видение». Докладчица не стала объяснять, что именно традиционный китайский спрос на сырье стал причиной нарастающей «добывающей интенсивности» нашего континента. И зайти на «задний двор» Дяди Сэма для Китая стратегические важнее, чем запасаться сырьем в холодной российской Сибири. Четыре десятилетия пинг-понга изменили соотношение сил на мировой арене, но потребность в поставках сырья до сих пор выступает как ахиллесова пята Китая.

Сейчас товарообмен Китая с Африкой практически идентичен товарообмену с Латинской Америкой (200.000 млн долларов в год; США — 85.000 млн долларов в год). В Латинскую Америку сейчас идет 3,4% процента всех китайских инвестиций (от США в регион поступает только 1% общего потока финансовых вливаний Вашингтона за рубеж). Китай знает, что, вкладываясь в Южную Америку, он может быть заподозрен США во вхождении на традиционные рынки Дяди Сэма. Но для Китая эти отдаленные территории имеют большой коммерческий интерес. А коммерция важнее «войны».

Напомним, что Председатель Мао в 1964 году неоднократно подчеркивал «несправедливость» того, что есть «земля без людей» (Сибирь) и «безземельный Китай». Но дзюдоисту Владимиру Путину удалось, как в его любимом виде спорта, превратить силу противника в свое преимущество. «Желтую опасность» президент России превратил в пойманный им «ветер в китайские паруса». Ограничения для Китая инвестировать проекты в Сибири и Арктике, похоже, скоро останутся в далеком прошлом. Китай и Россия — стратегически важны и нужны сейчас друг для друга.

Означает ли этот альянс, что Китай откажется от далекой Латинской Америки? Напротив, важными источниками для подпитки Китая является не только наше сырье, но и рынки сбыта. Ибо, «если вы не купите, то как же я смогу оплатить»? И успешно прошедший в начале января 2015 года Форум Китай — CELAC — тому лишнее доказательство.

Ответ должен быть таким: «Некоторые люди говорят, что китайцы заставляют нас продавать им сырье, не так ли? Но мы покупаем китайские товары. Китай находится в стадии индустриализации, для Китая будет очень важна Венесуэла как долгосрочный источник поставок нефти. Мы интересны не только как база природных ресурсов, но и как производители высоких технологий». Можно привести пример деятельности совместного китайско-кубинского предприятия: Changheber и Biotech Pharmaceutical, занимающегося производством кубинских лекарственных средств в Китае. Сейчас это предприятие производит более 180 лекарственных средств и является одним из пяти основных дистрибьюторов интерферона в КНР. О сотрудничестве в сфере высоких технологий договорились президент Эквадора Рафаэль Корреа с китайскими партнерами во время его визита в Пекин. Речь идет о создании технологического парка в городе Yachai, «города знаний».

Тем не менее возникает вопрос: почему эти значимые проекты с Китаем не были сформированы и проработаны в рамках многостороннего сотрудничества Боливарианского альянса (ALBA) и Китая? Или в формате: УНАСУР — Китай? Почему только на уровне отдельных стран, если речь идет о усилении интеграционных процессов в регионе? Китай как страна БРИКС, в формате БРИКС, может дать возможность при совместном сотрудничестве ликвидировать неравенство и бедность — бич многих стран Латинской Америки.

Да, «Cina é Vicina» («Китай близок»), но если мы знаем, как «поймать ветер в паруса»…