Москва, Большая Пироговская, 17

Бихари Лал Джалан (Индия). Портрет Н.С. Хрущева на листе фигового дерева. ГА РФ

Во-первых, на этой выставке представлено много поистине впечатляющих документов, которые редко выпадает шанс увидеть в оригинале. Например, записка арестованного Лаврентия Берии, умоляющего бывших товарищей, особенно Хрущева и Маленкова, не расстреливать его просто так, прямо в этом вот подвале, даже не допросив, он же все-таки член Политбюро и заслуживает некоторого внимания. Это длинное письмо на тетрадных листках, написанное простым карандашом прыгающим крупным почерком, я особенно рекомендую вниманию тех, кто почему-то упорно верит популярной версии, будто Берия был убит сражу же, при аресте. И, кстати, мое «во-вторых»: это далеко не единственный бытующий в нашем обществе миф, на который так или иначе отвечает выставка, не вступая впрочем в прямую полемику, а просто предлагая взглянуть на документы в витрине.

В-третьих — это сам Никита Сергеевич Хрущев. Вот уж кто подходит для бесконечных рассуждений про pro и contra. К счастью, документальная выставка как раз от них избавляет, позволяя вместо того услышать настоящий шум времени.

Вот молодой Хрущев зачислен в Промакадемию и делает первые шаги в партийной карьере. Вот фотографии, где он рядом с Кагановичем на строительстве первых станций московского метро. Вот его подпись, рядом с подписями Сталина, Молотова, Ежова, в 1938 г. утверждает целые списки приговоренных. Знал ли Хрущев о масштабе репрессий, был ли к ним причастен? Конечно. Вот он отправлен руководить украинской партийной организацией. А вот война, Хрущев и Баграмян на фронте. Собственноручное письмо к ним Сталина (написано от руки, цветным карандашом), ругает их за загубленные дивизии, требует учиться правильно использовать войска и предупреждает, что резервов у главнокомандования нет. (Много лет спустя Хрущев будет обвинять Сталина в чрезмерных военных потерях). После войны — снова на Украине, несколько документов посвящены поиску баланса: в некоторых районах все школьное преподавание ведется только на румынском языке, русских школ почти нет. Затем Сталин умирает, осиротевшие соратники несут его гроб, Хрущев рядом с Берией; далее дело Берии, а там и XX съезд с разоблачительной речью Хрущева, ставшей одним из главных потрясений века. Резко обновившей климат в стране, да и в мире, положившей начало «оттепели». Речью, так ловко обвинившей одних только Сталина и Берию в организации политического террора, пытках и расстрелах: соратники были ни при чем, совершенно ни при чем. Затем, и года не прошло после съезда, как грянуло постановление об антипартийной группе Молотова, Маленкова, Кагановича, Шепилова. Между прочим, первый в советской истории случай, чтобы отставленные вожди были просто отставлены, но не убиты.

Все это на выставке показано документами высшего уровня, прежде всего из фондов бывшего Центрального партийного архива при Институте Маркса-Энгельса-Ленина, ныне же Российского государственного архива социально-политической истории.

Рассматривай и размышляй: кем был Никита Хрущев? Хитрым, затаившимся под сталинским диктатом, но сохранившим в глубине души искры доброты и порядочности, которые потом заставили его, как умел, восстановить попранную справедливость? Циничным предателем, прежде всех угадавшим, куда теперь выгодно направить ветер эпохи? Грубоватым простаком, угодившим во власть и просто вертевшимся, чтобы выжить? Поди разбери. Да, есть еще его личные вещи: простые советские часы на потертом ремешке, обтерханный портфель, самые обычные костюм и шляпа. Платье супруги, также ничем не выдающееся. Обыденные предметы быта: кресло, радиола с набором пластинок. Обогащение, престижные вещи, роскошь этих людей точно и совершенно не интересовали. И на картинах, висящих на выставке — официозных полотнах льстивых советских мэтров соцреализма — советские вожди предстают в мешковатой одежде, с обвислыми брюшками и сутулыми спинами. Лесть была в сюжете картины, прибавить партийным боссам осанки и стати, кажется, даже не пытались. Тем более что все равно все их лицезрели на многочисленных фотографиях. Которых зритель увидит тоже немало. Особой удачей следует признать выбор фотографии, помещенной на входных баннерах. Занесенный глубоким снегом лес, по целине идет гуськом цепочка людей в валенках и шубах, впереди Хрущев с большой палкой, поводырь, предводитель.

Возвращаясь к вопросу о его личной сути, скажу пожалуй то, о чем так или иначе приходилось подумать исследователям советской политической элиты. Это были люди простые, простецкого плебейского происхождения, не обремененные избытком культуры и принципов (я о принципах чести, а не марксистско-ленинского учения), но обладавшие (многие) удивительной внутренней пластичностью, позволявшей меняться вместе с эпохой и всякий раз оказываться на своем месте, соответствовать поставленным задачам. Надо убивать — будут убивать, надо учиться — будут по мере сил, надо строить — будут строить. Успешно сделавший карьеру в НКВД генерал, организатор расстрелов и депортаций, пройдя войну уполномоченным НКВД/МВД фронта и дойдя до Берлина, обнаружит себя перед лицом необходимости устроить быт немецкого населения и организовать раздачу супа. И будет с тем же добросовестным рвением хлопотать о подвозе капусты.

А Хрущев, оказавшись у власти, допустит оттепель (в витринах знаменитые журналы с легендарными публикациями), а заодно скандал с нобелевской премией Пастернака, объедет мир и коренным образом изменит международные отношения (отдельный зал посвящен его зарубежным визитам и выступлению в ООН). И ничего, что Никита Сергеевич и Нина Петровна не очень выигрышно смотрятся на фотографиях рядом с де Голлем, Кеннеди и их супругами, а рядом с молодым Фиделем Кастро Хрущев просто похож на клоуна. Между прочим, выставлен тот самый аппарат правительственной связи, по которому велись переговоры в дни Карибского кризиса. И, конечно, спутник, триумф Гагарина. Имеется модель спутника в натуральную величину, но она неудачно помещена под потолком, так что не всякий зритель догадывается поднять голову и ее увидеть. И особенно потешный, несколько неуклюжий портрет Хрущева с шариком спутника в руке, композиционно повторяющий образ Творца со сферой земной с полотен старых мастеров.

Культ же Хрущева (куда без него) отображен в великолепном, огромном дагестанском ковре, в центре старательный и слащавый, хотя и кривоватый, лик вождя, а по кайме — самолеты, танки, химзаводы.

Кстати, выставка убедительно развеивает один антихрущевский миф. Дело в том, что ненавидевший его до конца дней и считавшийся партийным интеллектуалом Дмитрий Шепилов уверял, что Хрущев был неграмотен и вовсе не умел писать. Читать мог, писать нет, а единственная увиденная Шепиловым его резолюция в одно слово содержала не менее трех орфографических ошибок. Недурно было бы для главы ядерной державы быть неграмотным, но неправда. Автографов Хрущева на выставке много. Он писал уверенным беглым почерком много пишущего человека, орфографические ошибки делал, да. Но из членов сталинской власти их не делал, пожалуй, один только человек — Лаврентий Берия.

Например, зритель может увидеть собственной рукой Хрущева исполненную записку о том, что он не будет бороться и цепляться за власть и уйдет сам. Это октябрь 1964 года. Большой контраст с запиской Берии. Времена изменились. Никита Хрущев их изменил, и он же пожал плоды, оставшись живым.

Анонс на сайте Росархива сообщает, что на будущее запланирована серия выставок о советских вождях. Таким образом, в архивном выставочном зале пробуют формат монографической выставки о советском руководителе, и первый опыт явно удался. На осень следующего года анонсирована выставка про Брежнева.

О.В.