В минувшее воскресенье на выборах губернатора Курганской области уверенно победил Алексей Кокорин, записавший в свой актив почти 85% голосов (правда, при явке в 40%). За последнюю российскую пятилетку это, пожалуй, второй случай, когда губернатором становится вчерашний муниципал. Первым стал нынешний руководитель Калининградской области Николай Цуканов, которого «выдернули» с должности главы Гусевского района с 37 тыс. человек. Кокорин же 18 лет проработал мэром города Шадринска с 77 тыс. жителей.

Анализ «муниципальной» составляющей Цуканова, губернаторствующего уже четвёртый год, как мне кажется, позволит команде Кокорина минимизировать ряд проблем, которые, очевидно, возникнут в осязаемом будущем. Безусловно, контрпродуктивно сравнивать оба региона по обывательской шкале, учитывая хотя бы их клише в прессе: «Калининградская область — пилотный регион России», а «Зауралье — самая депрессивная территория Уральского федерального округа».

Однако ключевые сходства у этих областей есть. Прежде всего, это одинаковая численность населения, условно говоря, 1 млн человек. Второе — оба региона приграничные. «Пилотный» живёт между Литвой и Польшей, а «самый депрессивный» граничит на юге с Казахстаном (а на севере — будем честны — Зауралье соседствует с «почти заграницей» в плане благосостояния — богатейшими Тюменской и Свердловской областями).

И, наконец, оба региона так или иначе имеют серьёзные энергетические проблемы. В Курганской области мы имеем дело с самыми высокими энерготарифами в сравнении с другими субъектами Уральского федерального округа, что является главным препятствием для развития региональной экономики. В Калининградской области пресловутый литовский энерготранзит диктует свои правила. Российский анклав уже несколько раз сталкивался и с блэкаутами, и с прекращением подачи газа. А Балтийская атомная станция, призванная раз и навсегда решить проблему энергобезопасности Калининградской области, не построена и неизвестно, когда появится.

Если мы «перейдём на личности», то также увидим некоторые сходства. Во-первых, практически один возраст двух губернаторов (Кокорин — 1961 года рождения, Цуканов — 1965-го), ещё и оба родились в марте. Оба в юности серьёзно занимались спортом — Цуканов, имея первый разряд по боксу, несколько раз становился чемпионом Калининградской области, а Кокорин молодость отдал лыжным гонкам, лёгкой атлетике и стендовой стрельбе, став в последнем виде кандидатом в мастера спорта.

Теперь сосредоточусь на плюсах и минусах калининградского губернатора, связанных именно с «муниципальным» прошлым.

Один из главных имиджевых недостатков в первые годы работы Николая Цуканова, на мой взгляд, связан был именно с этой самой «сельскостью», которая принижала авторитет региональной власти. После правления «столичным губернатором» Георгием Боосом контраст был бесспорен.

«Сельскость» сказалась и на соответствующих кадровых решениях под лозунгом: «Гусевские идут!») (как кульминация — назначение директора ДК г. Гусева министром культуры Калининградской области), и на личной проблеме высшего образования (сварщику по первой, послешкольной, профессии Цуканову до сих пор приходится отвечать на вопросы о том, как он стал кандидатом психологических наук Казанского гостехуниверситета им. Туполева), и на общем психовосприятии населением, выразившимся в политическом перифразе — «сварщик из Гусева».

В общем, считающие себя «европейцами» калининградцы на первых порах тяжело перемалывали в себе «деревенскую власть». В памяти свежи были ещё многотысячные акции протеста в Калининграде, которые позволяли «приравнивать» себя к Москве и Питеру, а значит претендовать уж никак ни на «сельский уровень» руководства. В политическом воздухе даже витало феерическое решение — губернаторствовать должен человек не ниже ранга вице-премьера России.

Цуканову, прежде всего, пришлось решать эту труднейшую задачу — свести на нет протестную практику, вырезав из общероссийского либерального лексикона саму эту красивую формулировку: «В самом западном регионе России вновь проходит масштабная акция протеста». И, судя по последним двум годам, эта задача решена.

Отсюда — самый главный плюс в работе Цуканова по итогам четырёх лет — это безупречное взаимодействие с федеральным центром. Пожалуй, взаимодействие «без скрипа» и стало возможным после купирования региональной властью протестного потенциала. В итоге российский анклав именно сейчас получил исключительную Госпрограмму развития Калининградской области, аналогов которых нет в современной России. Недоброжелатели ждали, что Цуканов «пролетит» с Чемпионатом мира по футболу 2018 года, но и тут Москва отстояла честь региона.

Ещё из удивительных заслуг калининградского губернатора — прекращение региональных внутриэлитных конфликтов, на которые традиционно была богата Калининградская область со времён Леонида Горбенко. Рецепт такого «перемирия», наверняка, связан с «потеплением» федерального центра и перспективой сообща сделать «конфетку» из «малой России».

Теперь все эти характеристики попробуем наложить на нового курганского губернатора Алексея Кокорина. О скорых перестановках в правительстве Кокорин уже сообщил и не надо быть провидцем, чтобы спрогнозировать о переходе «шадринских» кадров. В этой ситуации, на мой взгляд, важно не наступить на «калининградские грабли», т.е. не сделать из малой родины губернатора «центра вселенной», к тому же держа в уме давнюю конкуренцию амбиций между курганцами и шадринцами.

«Муниципальность» Кокорина, по всей видимости, также скажется на выстраивании отношений со всевозможными федеральными и межрегиональными структурами. Учитывая сегодняшнюю несостоятельность края, Кокорин чаще всего будет выступать в Москве в роли «просителя». А, по отзывам людей из окружения нового губернатора, в Алексее Геннадьевиче «нет лоска ни то что столичного, но и даже курганского». «С налётом колхозности», — так характеризуют за глаза нового руководителя Зауралья. Согласитесь, что-то в этом есть от калининградского «слесаря из Гусева».

Но калининградскому губернатору Цуканову удалось с течением времени обратить эту «колхозность» в преимущество, когда он начал систематически встречаться с народом, из которого вышел, сверяя свои планы с проблемами людей. Получится ли у курганского губернатора такой приём, поживём-увидим. Хотя чисто теоретически должно получиться, поскольку если уж «европеистые» калининградцы поняли, что «свой парень» сделает больше, чем варяг или олигарх, то зауральцы, которые уже, наверно, и забыли о лучших годах, подавно.

Отдельный разговор о войне курганских бизнес-элит, крайние формы которой, на моей памяти, без автомата Калашникова не обходились (вообще, Курган гремел по стране в 90-е годы; отсюда вышел киллер Солоник и курганская ОПГ из бывших спортсменов, которой инкриминировалось не менее 60 убийств). Очевидно, что прежний губернатор Олег Богомолов, ставший рекордсменом в России по времени пребывания на посту губернатора (20 лет), «ужелезобетонил» систему взаимоотношения власти и элит. А поскольку Кокорин не является человеком Богомолова, то эту систему ему придётся, скорее, менять под себя, чем встраиваться.

Мощнейшие элиты Зауралья — машиностроители и сельхозпроизводители. Ничего этого в Шадринске нет. Поэтому новому губернатору при формировании своей политики сдерживания и противовесов придётся учиться на ходу, и именно нехватка знаний, на мой взгляд, станет главной помехой в развитии региона.

Андрей Выползов // Курган-Калининград, 16 сентября 2014 года.