Армения, 30 августа, 2013, 02:16 — ИА Регнум. Заявление председателя комиссии по государственно-правовым вопросам парламента Армении Давида Арутюняна о том, что вскоре на референдум может быть вынесен пакет поправок к Конституции страны, согласно которым, в частности, предполагается введение парламентской формы правления, некоторые местные наблюдатели назвали сенсационным. С этим трудно согласиться: предложения о переходе к парламентской форме правления звучат в Армении регулярно со времени обретения страной независимости в 1991 году.

Другой вопрос, что впервые такой проект лоббирует не оппозиция, а власть. Но и это вполне объяснимо: никогда еще оппозиционное поле Армении не находилось в столь плачевном состоянии. Это в равной степени относится и к позиционировавшей себя "альтернативой власти" партии "Процветающая Армения" (ПА), за которой, как утверждается, стоит второй президент республики Роберт Кочарян, и к Армянскому национальному конгрессу первого президента Левона Тер-Петросяна, и к традиционной "Дашнакцутюн", и к "Наследию" экс-министра иностранных дел Раффи Ованнесяна... В разное время все они небезуспешно пытались конкурировать с правящей Республиканской партией Армении (РПА) во главе с президентом Сержем Саргсяном. Но эти времена ушли, причем, думается, безвозвратно. Причин для сложившегося положения много, их анализ - не дело этой статьи. Главное в том, что в стране наступил период, когда старая оппозиция выведена из игры, а новой пока не существует.

Таким образом, время для проведения мероприятий, призванных увековечить власть правящей элиты, настало самое подходящее. Эксперты в целом сходятся во мнении, что в результате потеряет актуальность вопрос о поиске преемника нынешнего главы государства в преддверии выборов 2018 года. Серж Саргсян, будучи лидером парламентского большинства, займет кресло премьер-министра, и будет в нем оставаться до тех пор, пока РПА является ведущей парламентской силой. При всей ясности вытекающих из данного обстоятельства перспектив, возникают многочисленные вопросы, точных ответов на которые пока нет.

Например, означает ли переход к парламентской форме правления, что действующий президент не имеет преемника и, более того, не надеется найти такового за оставшиеся до новых выборов главы государства 4,5 года? Если это так, то можно предположить, что дело тут вовсе не сводится к одной лишь проблеме персоналий (хотя и это, видимо, играет свою роль). В первую очередь, фактическая пролонгация на неопределенный период сроков своего пребывания во главе государства может быть связана с планами действующего президента по реализации ряда долговременных задумок, в том числе - на внешнеполитическом поле. В их числе - процессы карабахского урегулирования, евроинтеграции Армении и нормализации армяно-турецких отношений. Опыт показал, что ожидать их быстрого решения не приходится, и в этих условиях воцарение на властном Олимпе иных персоналий (пусть даже и "вполне доверенных") способно стать причиной определенной "смены вех" чего, разумеется, Серж Саргсян допустить не может.

Во-вторых, совершенно ясно, что за предстоящее до очередных президентских выборов время обстановка в Армении может поменяться. Некоторая гражданская активность, ныне демонстрируемая частью общества, рано или поздно приведет к консолидации протестных сил, и на этой основе вполне вероятно зарождение новой оппозиции, руководимой новыми людьми. Дожидаться такого развития событий - риск, которого можно избежать путем смены формы правления.

Отсюда с большой вероятностью следует, что грядущие перемены должны произойти отнюдь не к 2018 году, а намного раньше. Это, в частности, предполагает проведение новых парламентских выборов после референдума по внесению изменений в Конституцию. Такой ход позволил бы, кроме прочего, наконец-то решить давно назревший вопрос обновления (но не смены!) правящей элиты, а значит - и создания более подходящих условий для реализации остро необходимых социально-экономических реформ. Совершено ясно, что чем дальше будет оттягиваться эта "хирургическая операция", тем сложнее будет становиться для власти процесс самосохранения и воспроизводства.

Нет оснований считать, что связанные с изменением формы правления планы будут подвергнуты критике. Напротив, у оппозиции (существующей и будущей) возникнут надежды на повышение своей роли и значения в жизни страны, поскольку всегда есть шанс, что правящая сила не сумеет обеспечить себе тотальное большинство мандатов в парламенте, а это обещает возникновение коалиций и, соответственно, получение министерских портфелей. Думается, что одобрение внешних игроков, заинтересованных в сохранении в Армении стабильности, также будет получено. Это тем более вероятно, что на фоне событий на Ближнем Востоке, как уже не раз указывали эксперты ИА REGNUM, цена стабильности в Закавказье многократно возрастает.

Да и вообще - разве внутренняя политика государств т.н. "традиционной демократии" (независимо от формы правления, кстати) не есть бесконечный процесс сохранения и воспроизводства существующей системы и положения вещей? И как знать, быть может, в Армении также в результате со временем сложится двухпартийная система, которая, с одной стороны, гарантирует прочное положение правящей элиты, а с другой - уберегает страну от потрясений. Заметим, что именно такая задумка лежала в основе действий президента Роберта Кочаряна, когда под его патронажем в 2005 году была создана партия "Процветающая Армения". Вопрос лишь в том, что формирование системы "традиционной демократии" в таких странах, как Армения, по определению не может затягиваться на десятки лет. Возможно, понимание этого и заставляет спешить нынешнее руководство страны.

Ануш Левонян, политический обозреватель, Ереван