Заявления президента Турции Абдуллы Гюля и министра иностранных дел Турции Ахмета Давутоглу по нагорно-карабахской проблематике следует рассматривать в том числе в контексте внутриполитической ситуации, создавшейся в самой Турции. Об этом корреспонденту ИА REGNUM заявила ведущий научный сотрудник Российского института стратегических исследований (РИСИ), руководитель сектора Ближнего Востока Анна Глазова.

Напомним, президент Турции Абдулла Гюль на проходящем в Габале Третьем саммите Совета сотрудничества тюркоязычных государств назвал нагорно-карабахский конфликт "одной из важнейших проблем, стоящих в повестке дня тюркского мира". Днем ранее на заседании Совета министров иностранных дел Совета сотрудничества тюркоязычных стран по этой теме выступил глава МИД Давутоглу, заявив следующее: "Турция готова сделать все возможное и от нее зависящее для того, чтобы остановить оккупацию азербайджанских земель Арменией... Освобождение Нагорного Карабаха и других оккупированных территорий Азербайджана продолжает оставаться основным направлением нашей внешней политики".

Комментируя эти заявления, Глазова, в частности, отметила: "Как известно, в Турции уже третий месяц не прекращаются антиправительственные выступления, и есть все основания предполагать, что в будущем накал страстей только возрастет. Участники акций протестуют против ползучей исламизации Турции, роста авторитарности премьер-министра Реджепа Тайипа Эрдогана, а также некоторых ошибок, допущенных турецким руководством на внешнеполитической арене. Речь, в частности, идет о странах "арабской весны". Поддержав оппозиционные режимы в этих странах, правящая партия фактически изменила прежнюю стратегию поддержания баланса сил в регионе. Эта стратегия также включала в себя нормализацию отношений с соседними государствами, в том числе с Арменией", - заметила Глазова.

Эксперт напомнила о процессе нормализации армяно-турецких отношений, оказавшемся замороженным по вине Анкары. "Все помнят, как страны предприняли попытку наладить отношения и открыть границы. В 2009 году были подписаны так называемые Цюрихские протоколы, которые так и не были ратифицированы парламентами двух стран. Эта попытка провалилась не в последнюю очередь из-за принципиальной позиции Азербайджана. Сегодня, когда Турции переживает политический кризис, власти страны пытаются компенсировать снижение популярности заявлениями, призванными продемонстрировать, что Турция готова выступить с различными региональными инициативами, в том числе и по проблеме Нагорного Карабаха", - отметила Глазова.

При этом аналитик считает, что за заявлениями Гюля и Давутоглу вряд ли стоит желание спровоцировать обострение ситуации вокруг Нагорного Карабаха. "На данном этапе сложно сказать, что конкретно кроется за высказываниями высших турецких чинов. Точно так же трудно предположить, какие шаги собирается предпринять Турция для урегулирования нагорно-карабахского конфликта. Я не думаю, что Турция заинтересована в размораживании этого конфликта, особенно учитывая обостряющуюся ситуацию на турецко-сирийской границе, где в последнее время усиливаются столкновения между сирийскими курдами и боевиками из числа радикальных исламистов, воюющих против режима Асада. Скорее всего, заявления турецкой стороны по Карабаху - попытка продемонстрировать, что Турция является региональным лидером, претендующим на участие во всех региональных вопросах", - заявила Глазова.

Кроме того, по мнению эксперта РИСИ, подобными заявлениями Анкара пытается напомнить Азербайджану, демонстрирующему все большую самостоятельность во внешнеполитических вопросах, кто для него является "старшим братом", и таким способом удержать Баку в орбите своего влияния.

На вопрос о том, какие есть шансы у Реджепа Эрдогана и его команды выйти сухим из создавшейся в Турции сложной ситуации, руководитель сектора Ближнего Востока Института стратегических исследований ответила следующее: "все зависит от решений, которые предпримет правящая партия и лично премьер-министр для урегулирования ситуации в стране. В середине июня антиправительственные акции привели к падению рейтинга "Партии справедливости и развития" до рекордно низких 35%. К этому следует добавить негативные тенденции в экономике. Так, например, рост ВВП страны в 2012 году составил лишь 2,2%, что дало повод некоторым западным экспертам заговорить о возможной рецессии экономики. Еще одной тревожной тенденцией стало сокращение иностранных инвестиций, которые являются основой турецкого экономического роста последних лет. В дополнение к этому акции протеста, прокатившиеся по стране в начале июня, стали причиной падения фондового рынка и ослабления лиры. Эрдоган обвиняет в происходящем внешние силы, однако не спешит называть их поименно. Одним словом, у Турции сейчас много проблем, а коридор возможностей для принятия решения крайне узок".

"Ситуацию еще больше осложняет сирийский вопрос. - отметила эксперт. "В случае обострения ситуации на граничащих с Сирией турецких территориях, у турецкого руководства остается лишь два варианта действий. Первый - военное вмешательство в сирийский конфликт, - то есть то, чего от Анкары долгое время добиваются США и Катар с Саудовской Аравией, желающие расправиться с режимом Асада руками Турции. Второй вариант - ограничиться официальными протестами. При том, что Турция - мощная военная держава, вторая по численности армия НАТО после США, это может быть воспринято турецким электоратом как слабость правительства. Есть еще один вариант - признать, что никакой сирийской оппозиции нет, а против президента Сирии воюют радикальные исламисты со всего мира, в том числе из самой Турции. Давно не секрет, что при поддержке правительства на турецкой территории отбираются, готовятся, вооружаются и засылаются в Сирию боевики-исламисты. Однако на такое признание турецкое руководство пойти не может, так как это будет одновременно означать признание собственной провальной политики в отношении Сирии. Что касается комментариев различных экспертов о возможном повторении в Турции "арабского сценария" и экспорта арабской весны на ее территорию, Глазова не разделяет мнение их авторов. "События в Турции были полной неожиданностью как для руководства страны, так и для большинства международных экспертов. Но проводить прямые аналогии с арабскими странами и произошедшими там событиями я бы не стала. Во-первых, протесты в Турции не направлены на смену власти. Это хоть и с оговорками, но демократическое государство с легитимной, избранной народом властью. Во-вторых, в странах "арабской весны" перевороты проходили на волне исламизации, в Турции же они носят антиисламский характер. Скорее, протестное движение в Турции укладывается в общую картину политических потрясений, которую мы наблюдаем в последнее время не только в странах Ближнего Востока и Северной Африки, но и в других государствах и даже на других континентах. Вероятно, они связаны с тем, что представители различных слоев населения, в первую очередь, среднего класса, демонстрируют все более настойчивое желание активно участвовать в политической жизни страны и в принятии политических решений и быть услышанными не только в период выборов. Причем те, кто на выборах составил политическое меньшинство, также хотят быть интегрированными в политическую систему страны. Если посмотреть на протесты в Турции, то можно увидеть, что 70% вышедших на площадь Таксим - это молодежь. В этой связи стоит отметить, что хотя безработица в Турции составляет около 10% и является вполне приемлемой для сохранения стабильности в стране, процент безработицы среди молодежи - в два раза выше. Если еще и учесть, что Турция - молодая страна, где средний возраст населения - менее 30 лет, становится ясно, что именно эта часть турецкого общества является протестным потенциалом страны. Это не значит, что в обозримом будущем в Турции можно ожидать смены правительства. Но если правящая турецкая партия не предпримет кардинальных шагов, направленных на изменение ситуации, то не исключено, что она может не одержать победу на следующих выборах", - резюмировала Анна Глазова.