Важным событием регионального масштаба стал визит в Нагорный Карабах парламентской делегации Уругвая во главе со спикером Хорхе Орико. Степанакерт расценивает этот визит как начало нового этапа во внешней политике Карабаха. Местные СМИ демонстрируют очевидную эйфорию. Многие наблюдатели в Армении и Карабахе предполагают, что визит, равного которому по уровню представительства не было за всю историю самопровозглашенной республики, знаменует собой начало процесса официального признания Уругваем карабахского суверенитета. "Не исключено, что в Нагорном Карабахе скоро откроется постоянное представительство Восточной Республики Уругвай, а в Монтевидео - постпредство НКР", - пишет одно из ереванских изданий. Подобные настроения подогревает и тот факт, что именно Уругвай еще в 1965 году стал первой страной, официально признавшей факт Геноцида армян 1915 года в Османской Турции.

Происшедшее вызвало крайне негативную реакцию Азербайджана, который уже направил ноту протеста уругвайской стороне. Кроме того, официальный представитель МИД Азербайджана Эльман Абдуллаев назвал визит уругвайских депутатов "незаконным посещением", которое ничего не меняет". Баку в этой связи утверждает, что некоторые зарубежные депутаты превратились в своего рода орудие армянской стороны и тем самым наносят ущерб мирному процессу. "В Уругвае должны понять, что такие шаги опасны для хрупкого мирного процесса", - отмечает азербайджанское внешнеполитическое ведомство.

Насколько реально признание карабахского суверенитета Уругваем, как оно может сказаться на конфигурации внутри и внешнерегиональных реалий, затронет ли сложившийся после заключения перемирия в 1994 году статус-кво? Эту проблему прокомментировал ИА REGNUM российский эксперт по проблемам Закавказья Гай Борисов.

Визит второго в государственной иерархии Уругвая лица, руководителя парламента, в непризнанный Нагорный Карабах является весьма заметным и многозначительным событием. Но говорить о возможности того, что Монтевидео официально признает карабахский суверенитет, на мой взгляд, сегодня не приходится. Неслучайно, член уругвайской делегации, представитель парламентской комиссии по внешним сношениям Рубен Мартинес Уэльмо назвал такую возможность теоретической. По его словам, соответствующий процесс должен носить постепенный характер, а главное - аргументы должны быть представлены политическим силам. И думается, в данном контексте речь идет отнюдь не о политических силах в самом Уругвае.

Официальное признание карабахской независимости Уругваем (как, впрочем, и любым другим государством типа, скажем, Вануату или Науру) очень сильно повлияло бы на всю сложившуюся региональную конфигурацию, нашло бы ощутимый резонанс и за пределами региона. Дело в том, что в таком случае независимость Карабаха должна была бы признать и Армения. А это само по себе означало бы конец 20-летнего Минского миротворческого процесса и обесценило многолетнюю работу посредников в лице стран-сопредседателей Минской группы ОБСЕ по Карабаху - России, США и Франции. Между тем именно миротворческий процесс, по общему признанию, несмотря на отсутствие ощутимых результатов, является основной ширмой для сохранения мира в регионе. Его завершение заметно повысит вероятность возобновления военных действий, причем не только в самом Карабахе, но и по всему периметру азербайджанско-армянского противостояния. Может начаться "полноценная" война, последствия которой как для её участников, так и для всего региона будут разрушительными. К тому же в военные действия так или иначе могут быть вовлечены и иные государства - как на стороне Азербайджана, так и Армении и Карабаха.

Можно допустить, что упомянутые уругвайским политиком консультации должны вестись, в первую очередь, с внерегиональными центрами силы. Готовы ли державы к такому развитию событий? Полагаю, что не готовы. Но, замечу, это отнюдь не означает, что они стремятся к сохранению нынешнего статус-кво любой ценой. Резкое возрастание военной опасности могло бы поставить на повестку введение в район противостояния разъединительного миротворческого контингента, состоящего из подразделений государств-сопредседателей МГ ОБСЕ. Разумеется, в таком случае они будут иметь соответствующий мандат, выданный либо ООН, либо той же ОБСЕ. Технических препятствий к осуществлению такой операции нет. В Карабахе, напомню, давно готов к эксплуатации новый аэропорт, способный принимать большегрузные транспортные самолеты. Начало его эксплуатации задерживается из-за противодействия Баку, однако в изменившихся условиях туда можно будет быстро перебросить необходимый воинский контингент. Более того, не исключено, что аэропорт в Степанакерте именно для ввода миротворцев и строили. В конце-концов, содержание протяженной линии фронта в постоянной боевой готовности влетает армянской стороне в копеечку. Разделение Карабаха с Азербайджаном международным миротворческим контингентом, очевидно, имеет для Еревана и актуальный экономический смысл. И наоборот, перспективы гражданской авиации между Арменией и Карабахом (ясно, что в непризнанную республику из других стран мира летать не будут), более чем туманные, особенно с учетом риска не долететь до пункта назначения.

Кроме того, такое решение не только заморозило бы ситуацию на неопределенно долгое время, отложив основной вопрос на переговорах о статусе Карабаха на очень отдаленное будущее. Оно позволило бы внерегиональным центрам силы решить ряд вопросов, в сравнении с которыми чисто карабахская проблематика представляется сопутствующей. Американцы получили бы возможность расположить свои войска вдоль достаточно протяженного участка северной границы Ирана. Это усилило бы позиции Запада в переговорах с Тегераном относительно иранской ядерной программы. Россия также получила бы возможность де-факто дислоцировать свои войска в Азербайджане, о чем в иной ситуации говорить просто не приходится. В этом случае у Москвы, учитывая наличие 102-й базы в Армении и российских сил в Абхазии и Южной Осетии, не осталось бы в регионе "неохваченных" военным присутствием ключевых районов.

Кроме того, изменилась ситуация в Грузии. И хотя о восстановлении грузинско-российских отношений говорить не приходится (и еще очень долго не придется), очевидно, что опасность вступления Грузии в НАТО стала чисто умозрительной, что бы об этом ни говорили в Тбилиси и в Брюсселе.

В этой связи любопытные заявления прозвучали на прошедшей в Ереване в начале ноября "Неделе НАТО". Представители Североатлантического альянса, включая генсека НАТО Джеймса Аппатурая, утверждали, что членство Армении в ОДКБ отнюдь не противоречит развивающемуся сотрудничеству Еревана с альянсом, более того - в этом отношении другие члены ОДКБ могут брать у Армении уроки. Такой подход свидетельствует о намерении Запада, во многом утратившего по факту свои позиции в Грузии, расширить влияние на Закавказье в целом. И ввод в регион миротворческого контингента вполне укладывается в подобные намерения. Это позволяет, кстати, не только укрепиться в Азербайджане (официально являющегося членом Движения неприсоединения) и в союзной России Армении, но и получить еще одну "операционную площадку" для поддержки сил безопасности и воинских контингентов в Ираке и Афганистане, увеличить возможности воздействия на ход событий в Сирии. Кстати говоря, осведомленные источники сообщают, что НАТО,в принципе, не против войти в отрытый и доверительный диалог с ОДКБ.

Создается впечатление, что Россия не слишком противилась бы подобным планам по нейтрализации Грузии на определенное увеличение западного присутствия в регионе. В этой связи симптоматичным представляется недавнее интервью посла РФ в Армении Вячеслава Коваленко ИА REGNUM. В частности, опытный дипломат заявил, что наличие армяно-российского союза при одновременном стремлении Еревана сблизиться с ЕС в рамках программы "Европейское партнерство", наладить с Европой ассоциативные отношения - нормально в рамках проводимого комплементарного курса и является естественным явлением в процессе развития молодого государства. "Важно при этом сохранять чувство меры, обеспечивать баланс, который не позволял бы создавать проблемы в отношениях с партнерами. Думаю, не в интересах Армении превращаться в поле противостояния между, если можно так выразиться, Востоком и Западом, выступать стороной, которая строит свою политику на противоречиях между ними. Жизнь показывает, что к хорошему это не приводит", - сказал Вячеслав Коваленко, явно намекая на печальный опыт Грузии.

Фактически, Москва дает тем самым карт-бланш Еревану на превращение Армении в "площадку сотрудничества" между Востоком и Западом в Закавказье. И, кажется, такое сотрудничество уже имеет место. Во всяком случае, после того, как российская сторона в лице РАО ЕЭС перестала осуществлять доверительное управление Армянской АЭС, вопросы обеспечения безопасности станции, по сути, перешли к американцам, и срок эксплуатации станции был официально продлен до 2023 года, несмотря на активную критику такого решения со стороны Анкары и Баку.

Также симптоматичным выглядит недавнее интервью президента Армении Сержа Саргсяна американской The Wall Street Journal, в котором он, в частности, заявил, что расширение международного присутствия в регионе имеет жизненно важное значение для снижения напряженности в отношениях между Азербайджаном и Арменией. "Если бы мы жили в изолированном регионе, где не было бы никакого международного воздействия, война бы уже началась", - сказал Саргсян.

Все указанные обстоятельства в сочетании со вновь активизировавшимися разговорами о стремлении США в период второго срока президентства Барака Обамы деблокировать армяно-турецкую границу могут свидетельствовать о том, что на фоне разрушительных процессов на Ближнем Востоке основные мировые игроки ищут (и, похоже, находят) точки для взаимодействия и ситуативного сотрудничества в Закавказье. Задача в данном случае и для Запада, и для России - не допустить дальнейшего расползания очага дестабилизации за пределы так называемого Большого Ближнего Востока, в рамки которого Закавказье, очевидно, не входит.

Все это, разумеется, отнюдь не обязательно должно вылиться в официальное признание Карабаха тем же Уругваем и провал переговорного процесса. Способы для изменения статус-кво в регионе могут быть и другими, тут важно, в первую очередь, договориться с потенциальными партнерами. Не исключено, что такого рода договоренности могут быть достигнуты между президентами России и США, например, в ходе готовящегося визита Барака Обамы в Москву. Можно ли в таком случае говорить об очередном стратегическом отступлении России на важнейшем для Москвы закавказском направлении? В определенной степени, - да, можно. Но не исключено также, что речь идет, скорее, об упорядоченной перегруппировке, стремлении сохранить за собой плацдармы, с которых в перспективе можно будет развернуть геополитическое наступление, связанное с формированием Евразийского союза. И уже одно это заставляет предположить, что события могут разворачиваться в ускоряющемся темпе.