Сложная оперативная обстановка в высокогорном Цунтинском районе Дагестана, находящемся на границе с Грузией, имеет достаточно давние корни и связана с тем, что группы радикально настроенных выходцев из этого района в середине 2000-х годов мигрировали из Чечни в Дагестан. Такое мнение в беседе с ИА REGNUM высказал дагестанский эксперт, обозреватель еженедельника "Новое дело" (Махачкала) Магомед Абдурашидов.

Напомним, что 20 августа в Цунтинском районе боевики обстреляли пост, на котором несли службу военнослужащие Минобороны РФ. В результате обстрела погиб солдат-срочник. Ранее, 31 мая, в селе Цибари Цунтинского района был убит преподаватель местного медресе Заурбек Газимагомедов. Тогда же боевики в селе подожгли здание школы. В 2011 году в районе неоднократно имели место боестолкновения между силовиками и незаконными вооруженными формированиями.

"Значительная часть жителей Цунтинского района в 1944 году была переселена в Чечню. Часть их потомков проживала там в станице Бороздиновской Шелковского района. После кровавого инцидента, произошедшего там 4 июня 2005 года, когда 11 жителей села были похищены местными силовиками, бороздиновцы перебрались в Дагестан, главным образом в приграничный с Чечней Кизлярский район. Среди прибывших в Дагестан из Бороздиновской были сторонники радикальных течений. На государственном уровне с ними повели жесткую борьбу, в основном эти группы были уничтожены. Однако некоторые их последователи, не имея возможности оставаться в равнинном Дагестане, переместились в горы, на историческую родину - в Цунтинский район. Там против них тоже были начаты мероприятия, что, в свою очередь, накаляло обстановку внутри сел: кто-то попадал под подозрения как "предатель", начиналась месть. Все это в совокупности и привело к сегодняшнему тяжелому положению в районе", - рассказал Абдурашидов.

Эксперт также отметил, что влияние на ситуацию в районе оказывает близость к Грузии. По его мнению, российско-грузинская граница в горной части Дагестана - вовсе не такая "непроходимая" для боевиков, поскольку с российской стороны она оснащена в техническом отношении значительно хуже, чем с грузинской.