Сергей Лавров в истории новой России - "самый провальный министр иностранных дел, после Андрея Козырева". Об этом корреспонденту ИА REGNUM заявил руководитель Фонда "ИНДЭМ", таджикский политолог Саймуддин Дустов, комментируя продолжение министерской карьеры Лаврова.

"Чтобы перечислить все промахи Лаврова, страниц не хватит, но результат очевиден и его можно обобщить: первое, Россия перестала быть мировой державой, полностью потеряно влияние на африканском континенте, проиграна битва за арабский мир", - заявил Дустов. По его словам, судьей в борьбе между саудитами и иранскими клерикалами на огромном и очень важном пространстве с большими энергетическими запасами стал "дядя Сэм", разрешающий китайским коммунистам вкладывать в инфраструктурные проекты. "Последняя страна в исламском мире - Иран перестал видеть в России надежного союзника, вера сотен миллионов людей из стран т.н. "третьего мира" в то, что Москва является центром силы и мощной самобытной цивилизацией, утрачена. В Африке и на Ближнем Востоке русские ныне - "самобытные" туристы. При всем при этом, правящая политико-олигархическая верхушка "умудряется" сохранять петровское наследие - мечту обмыть сапоги в теплых морях, совершенно не думая, что сапоги давно дырявые, и вообще их уже никто и не носит. Новое путинское евразийство - тому яркое подтверждение: крах и дальнейшее переподчинение китайским запросам, которое мы увидим к концу срока президентства Путина", - считает Дустов.

Он также отметил, что Россия, не имея четко продуманной стратегии в СНГ, сталкивается с огромными трудностями, как в европейском направлении, так и на азиатском. "Кремлю нечего противопоставить американской стратегии "Новый шелковый путь" в Центральной Азии. Казахстан, имея более эффективный госменеджмент, опережает Россию в Таможенном Союзе, извлекая большие выгоды, чем сама Россия. Туркменский газ - более не потенциальный источник огромных доходов для "Газпрома". Новая киргизская реальность - парламентская республика показывает зубы Кремлю, последний вынужден "проглатывать", ибо кремлёвский подручный инструмент - угроза свержения власти, может оказаться более катастрофическим. Игра в "кошки мышки" с Таджикистаном продолжается, как и массированные информационные атаки на таджикскую идентичность, что, несомненно, ослабило позиции России в Таджикистане. Слабость внешней политики РФ, которая выражается в подчинении МИДовцев интересам околокремлевских кланов, что наиболее ярко было выражено в назначении националиста Дмитрия Рогозина представителем России в НАТО, привела к сближению Ташкента с Вашингтоном. В результате, после вывода американских войск из Афганистана, Узбекистан, получив беспрецедентную военно-техническую помощь (более чем на 2-3 млрд. долларов США), станет мощной региональной силой и далее не будет считаться с Москвой", - уверен таджикский политолог.

Саймуддин Дустов также считает, что Кавказ, в том числе и Северный, с каждым днем все более убеждается, что грузинская модель и реформы - "это наилучший путь развития". "В этих условиях, зачем Лавров понадобился Путину-3 не подается логике, разве, что на случай списания очередных промахов, или, может быть, ему нравится, как он одевается и круглогодично сохраняет загар? В то время, как Россия Путина в силу ряда объективных причин в экономическом и даже социальном плане встала или скорее встает с колен, внешняя политика Россия провальная и в этом большая "заслуга" "мистера хороший загар". Господин Лавров в моем субъективном понимании - интеллигентнейшей сударь, но не государственник масштаба министра иностранных дел Российского государства", - заключил Саймуддин Дустов.

Другой таджикский политолог, Парвиз Муллоджанов, комментируя тот же вопрос, заявил: "Сергей Лавров был одним из немногих министров прежнего правительства, которому с уверенностью прочили министерский портфель в случае победы Владимира Путина на недавних президентских выборах".

Эксперт считает, что Сергей Лавров является одним из немногих министров, которые не вызывают явного раздражения и открытого неприятия, как в российском обществе, так и среди оппозиции. "Первое его назначение на пост министра иностранных дел в 2004 году во многом совпало с началом более жесткого и прагматичного курса внешней политики России, как в дальнем, так и в ближнем зарубежье. Именно поэтому Сергей Лавров ассоциируется у многих с более активной позицией по отстаиванию геополитических интересов страны, что значительно повышало его шансы остаться в должности и в новом кабинете. Несмотря на то, что Сергей Лавров большую часть своей профессиональной деятельности специализировался в области внешней политики в отношении дальнего зарубежья, в период его нахождения у руля внешней политики России произошел достаточно серьезный сдвиг в области интеграции со странами СНГ. Это и заключение Таможенного Союза и попытки (пока с относительно скромным результатом) оживить СНГ и активизация по оживлению других интеграционных процессов. Полагается, что в период своего дальнейшего пребывания в должности Сергей Лавров сконцентрируется на реализации основных положений путинской программы по созданию Евразийского союза и других интеграционных проектов", - считает Муллоджаонв.

При этом, он считает, что с одной стороны, это означает проведение еще более жесткого курса в отношении тех постсоветских стран, которые якобы отклоняются слишком далеко в сторону "многовекторной" внешней политики. "Такой жесткий курс неоднозначно воспринимается во многих странах СНГ, в том числе и в Таджикистане. Многие полагают, в частности, что слишком часто действия таджикского руководства без достаточных оснований интерпретировались как антироссийские (как например, отказ от российских окончаний фамилий у ряда таджикских чиновников или принятие закона о языке в Таджикистане). Соответственно, это влекло за собой ответные жесткие меры российского руководства, от чего страдали как простые граждане, так и сфера взаимоотношений между двумя странами. В этой связи, периоды охлаждений российско-таджикских отношений принимают все более продолжительный характер - причем, зачастую для этого нет ни объективных причин, ни достаточных оснований. В этой связи, можно предположить, что российский МИД зачастую недостойно учитывает местную специфику стран СНГ (в том числе и Таджикистана); столь же часто реакция российского внешнеполитического ведомства носила скорее эмоциональный, чем рациональный характер (как, например, в случае реакции на принятие закона о языке в РТ). Отсюда можно сделать вывод, что, будучи специалистом по дальнему зарубежью, Сергей Лавров не проявляет такого же глубокого понимания специфики стран СНГ, в результате чего успехи российской дипломатии на данном направлении остаются до сих пор относительно скромными", - считает Парвиз Муллоджанов.