Провозглашенная в свое время Дмитрием Медведевым либерализация политической системы России в апреле нынешнего года, похоже, достигла своего апогея, когда в силу вступили изменения в федеральном законе №95-ФЗ от 11 июля 2001 г. "О политических партиях". Несмотря на всю противоречивость поправок, нельзя не признать того, что за прошедшие несколько лет едва ли найдется более знаковое для внутриполитического развития страны событие. Напомним, что главным нововведением закона является снижение минимальной численности партий с 40 тысяч до 500 человек, а также предписание Министерству юстиции при отказе в регистрации указывать на ошибки в поданных документах и выдавать рекомендации по устранению недочетов (практически это означает, что повода для повторного отказа у Минюста уже не будет). Помимо этого, изменяются действующие требования к минимальной численности партии в ее региональных отделениях: по новому закону они должны быть образованы не менее (раньше - более) чем в половине субъектов РФ.

Принятый закон вызвал довольно большое количество споров и претензий к власти. При этом все они сводятся к двум простым на первый взгляд вопросам - нужно ли создавать условия для практически неограниченного роста партий, превращая Россию в государство с так называемой атомизированной партийной системой, и не повлечет ли это за собой перерождение институтов формирующегося сегодня в Российской Федерации гражданского общества? Более того, грядущие изменения в России вновь оживили проблему партийного строительства в соседней с ней Белоруссией, где в последнее время наблюдается полный внутриполитический штиль.

Ситуация, которую пророчат России многие эксперты, как известно, уже наблюдалась в стране в 1990-х - начале 2000-х годов, когда на ее просторах действовало более 130 политических организаций, в массе своей не способных предложить обществу никаких реальных путей дальнейшего социально-экономического и политического развития. Одни их названия чего стоят: Всероссийская Коммунистическая партия будущего, Партия любителей пива (кстати, подобная партия существовала и в Белоруссии, ставя главной своей задачей улучшение качества пива), Партия бедноты России, Российское общественно-политическое движение "Союз реалистов", Технократическая партия, Союз народного сопротивления, ЛДПР Любовь Должна Приносить Радость = В Жириновского И Лебедева и т.п. После введения в 2004 году минимальной численности в 50 тысяч (позже 40 тысяч) человек количество партий стало ежегодно сокращаться и, как известно, в настоящее время официально зарегистрированных партий в России всего семь.

По мнению многих политологов, именно небольшое количество крупных партий позволяет политической системе развиваться стабильно, без резких колебаний. Однако при этом необходимо учитывать то, что сегодня в Российской Федерации наблюдается бурный рост различного рода движений, как демократического, так и абсолютно неформального характера, которые имеют поддержку среди определенной группы граждан: хипстеры, нацболы и т.п. Подтверждением этому являются небезызвестные протестные митинги, проходившие нынешней зимой в Москве и ряде других городов РФ. Правда, формирующееся сегодня в России гражданское общество, требуя больших прав и свобод, редко задумывается о последствиях, предпочитая перекладывать всю ответственность на государственные институты. Поэтому Кремль сегодня оказался в достаточно сложном положении, когда необходимо не только реагировать на импульсы, исходящие снизу, но и сохранять при этом способность полностью контролировать ситуацию. Сложно сказать, разработала ли нынешняя российская власть рецепт выхода из сложившейся ситуации, но очевидно одно - новый закон о политических партиях, как и законопроект о возвращении выборов губернаторов, представляют собой ни что иное, как попытку найти баланс между коренными интересами общества и целями политической элиты. И в этом Россия продвинулась куда дальше, нежели подавляющее большинство стран бывшего СССР, и, в том числе, Белоруссия.

Принятие нового закона, помимо всего прочего, представляет собой еще и своеобразный ответ Кремля на требования оппозиции дать возможность всем политическим силам участвовать в борьбе за власть. Однако, на наш взгляд, нельзя со стопроцентной уверенностью говорить о том, что власть решила действовать по принципу: "Вы получили то, что хотели. Посмотрим на результаты", так как события последних дней свидетельствуют, что начатая либерализация законодательства не совсем то, чего хотела оппозиция. Оказалось, что разнородные политические силы, как имеющие долгую историю и серьезную поддержку в обществе, так и малоизвестные, единодушно высказали свое неудовлетворение нововведениями. И дело, по-видимому, здесь не столько в желании более глубоких демократических перемен в обществе, сколько в остром страхе за свое политическое будущее.

Уже сегодня известно, что в связи с новыми поправками в Минюст РФ поступило более 80 заявок на регистрацию от самых различных организаций. И число это, надо полагать, будет только увеличиваться, даже несмотря на организованный министерством юстиции фильтр. В подобных условиях кажутся естественными опасения и зарегистрированных, и незарегистрированных, но общеизвестных партий того, что рост политических организаций, так или иначе, будет способствовать оттоку электората. Правда, при этом никто не думает о том, что для недопущения потери популярности мало надувать щеки и говорить умные слова. Необходимо больше работать, ведя поиск более гибких схем сотрудничества, как с обществом, так и с другими политическими силами.

Конечно, то, что по современному российскому законодательству политические партии лишены возможности создавать коалиции для участия в выборах в органы законодательной власти, является серьезным барьером для многочисленных политиков на их пути во властные структуры. Однако начатая ныне реформа партийной и, по всей видимости, политической систем, при всей ее сырости, незавершенности и двойственности, все же свидетельствует о способности государственной власти идти на уступки гражданскому обществу. И в этом, на наш взгляд, и заключается одно из главных отличий российской политической действительности от белорусской.

Сегодня в Белоруссии практически нет никаких намеков на изменение не только политической, но, к сожалению, и экономической системы. Вопрос партийного строительства, в отличие от России, поднимается в высших эшелонах власти крайне редко, так как бытует мнение, что белорусская партийная система не требует кардинальных перемен. При этом практически на всех уровнях общественной жизни отношение к современным политическим партиям республики приблизительно одинаковое - нейтрально-безразличное. И причины подобного стоит искать в истории белорусского партийногенеза.

В конце 1980-х годов, как известно, практически во всех республиках СССР организовывались так называемые национальные фронты с приставкой "в поддержку перестройки". Однако в Белоруссии формирование новых политических сил сопровождалось рядом особенностей, которых были лишены другие члены Советского Союза. К наиболее существенным следует отнести резкое увеличение информационного и денежного потока в республику, рост влияния западных ценностей и стандартов политической жизни, а также тесная связь жителей западного и центрального региона страны с Польшей, ставшей главным поставщиком либеральных идей на постсоветском пространстве. Более того, ряд исследователей придерживается мнения о том, что на процесс формирования многопартийности и плюрализма в республике серьезное влияние оказал социальный состав белорусских городов, население которых более чем на 70% состояло из выходцев из деревни в первом поколении (это связано, в первую очередь, с потерями в годы Второй мировой войны). Процесс миграции из деревни в город для большинства означал возможность приобщиться ко многим благам цивилизации: от горячей воды и туалета в квартире, до посещения кинотеатров и престижной работы. Годы же перестройки и последовавшие за этим несколько лет жизни в условиях выживания поставили перед большинством белорусов выбор: эфемерная борьба за свободу и вероятное процветание в будущем (копирование коммунистической идеи "о светлом будущем") или сытая, но контролируемая государством жизнь в настоящем (копирование модели существования БССР в годы застоя). Исходя из личного опыта, основанного на позитивном восприятии советского строя, белорусы сделали свой выбор, отказавшись от активной политической жизни в пользу государства. В период острого социально-экономического кризиса 1990-х годов для большинства населения республики подобный шаг был единственно верным.

Однако нельзя говорить о том, что политическая жизнь Белоруссии в одночасье исчезла из поля зрения граждан. В последнее десятилетие прошлого века в республике, также как и в России, продолжали плодиться различные политические движения и организации. В лучшие годы их количество превышало четыре десятка, что поставило перед властями вопрос о необходимости более тщательного контроля за партийногенезом. Итогом стало проведение двух своеобразных реформ партийной системы, в основе которых лежало увеличение минимальной численности, необходимой для регистрации партии (в настоящее время 1000 человек). Сегодня в республике действует 15 политических партий, разделенных между собой отношением к политике и самой личности президента. При этом, в отличие от России, в Белоруссии партии только формально придерживаются определенной идеологии: коммунисты, социал-демократы, либералы и т.п., предпочитая ставить критику или одобрение деятельности главы государства выше партийных интересов.

То обстоятельство, что абсолютно все белорусские партии не представляют собой никакой реальной политической силы, связано, в первую очередь, с тем, что в республике с середины 1990-х годов сформировался режим, не предполагающий активного участия в политической деятельности никаких иных субъектов, кроме государства. Подобная ситуация усугубляется существующей мажоритарной избирательной системой, при которой наличие партий как активных субъектов избирательного процесса не обязательно. К тому же в условиях постоянного нагнетания обстановки как представителями власти, так и оппозиционными СМИ, подавляющая часть граждан не спешит причислять себя к каким-либо политическим течениям, предпочитая рассчитывать не столько на закон, сколько на честность официальной власти. Подтверждением этому являются обращения белорусов практически по любым вопросам не в органы судебной власти, а в Администрацию президента Республики Беларусь, в надежде на то, что глава государства лично займется волнующей их проблемой.

Поскольку политические партии в Белоруссии, в отличие от России, не обладают властными рычагами для решения насущных проблем людей, для большинства населения страны они не представляют никакого интереса. Более того, слабая материально-техническая база партийных организаций, отсутствие собственных средств массовой информации, а также неспособность разработать научно обоснованную и конструктивную программу деятельности привели к их полной маргинализации. Если добавить к этому тот факт, что белорусское общество фактически не дифференцировано, а средний класс практически отсутствует, то можно сделать весьма неутешительный вывод: какой-либо полноценной социальной базы для реального существования многопартийности в Белоруссии не существует.

Сегодня достаточно сложно говорить о возможности трансформации белорусской партийной системы в обозримом будущем. Однако необходимо помнить, что в случае продолжения интеграционных процессов на постсоветском пространстве влияние крупных политических организаций, таких, как, например, "Единая Россия", будет стремиться выйти за пределы границ одного государства. И в этом случае, при условии консервации существующих ныне форм общественно-политической жизни, белорусские партии рискуют навсегда исчезнуть из анналов истории.