В этом году исполняется 20 лет со дня распада СССР и провозглашения государственной независимости Азербайджана. Эти 20 лет можно рассматривать в различных политических контекстах - с точки зрения построения суверенной государственности, решения карабахской проблемы, развития экономики, интеграции в мировое сообщество и т.д. А также в контексте осуществления перехода от тоталитаризма к демократии. 20 лет - срок немалый и можно подвести определенные итоги демократического транзита Азербайджана.

Азербайджан в ХХ веке дважды подвергался испытанию на возможность демократизации общества. В начале века (1918-1920 гг.) попытка построения первой на Востоке парламентской демократической республики была подавлена большевистской интервенцией и принудительным вхождением страны в тоталитарную советскую систему. В конце 1991 года с распадом СССР Азербайджан провозгласил независимость и взял курс на всестороннее развитие демократии. Второй выход на тропу демократии оказался гораздо более продолжительным, но пока вряд ли можно считать его более успешным. Ведь и по прошествии 20-ти лет постсоветский Азербайджан все ещё представляет собой странный и противоречивый авторитарный "полуфабрикат", который при определенных условиях может трансформироваться как в демократическое, так и в тоталитарное состояние. Перспективы дальнейшего развития страны все еще не ясны и шансы на развитие демократии подпитываются не только наследием Азербайджанской Демократической республики (АДР), примером братской Турции или новыми мировыми тенденциями, но также нарастающей убежденностью многих граждан страны в необходимости демократических перемен.

Прошедшее с 1991 года время в контексте данной темы можно разбить на три периода:

1. период отхода от тоталитаризма и стихийной демократизации страны (1991-1995),

2. период авторитарной государственности и имитационной демократии (1996-2005),

3. период свёртывания демократии и роста неототалитарных тенденций (2006 - по настоящее время).

1. Азербайджан обрел независимость в контексте развала тоталитарного общества и это во многом обусловило стихийное движение страны к демократии. Переходный период обозначил контуры анархии, в атмосфере которой создавались новые политические институты - формальные предвестники демократии. В стране начался интенсивный процесс образования неправительственных общественных организаций, политических партий и независимых СМИ. Значительная часть населения на постоянных митингах активно осваивала опыт политической борьбы. Все это в целом способствовало появлению сравнительно новой политической элиты, формированию плюралистической среды, становлению оппозиции и свободы слова - как важнейших параметров возможной демократизации Азербайджана. К сожалению, продолжающаяся война, низкая политическая культура общества и атмосфера анархии существенно деформировали этот процесс. Обретенная свобода воспринималась многими как вседозволенность, культивировалось пренебрежительное отношение к правопорядку, новоявленные политики становились не в меру амбициозными, митинги заряжались опасными охлократическими импульсами, гласность не считалась ни с какими нормами и т.д. В итоге происходило накопление псевдодемократических ценностей и устремлений.

В июне 1992 года на условно демократических выборах президентом стал А.Эльчибей и с этого момента Азербайджан официально провозгласил приверженность демократическому курсу. Не вызывало сомнения, что Народный Фронт действительно был заинтересован в форсировании прозападного курса и демократизации страны. Однако, отсутствие достаточного государственного и управленческого опыта у новоявленных молодых политиков предопределило неуверенность их действий и непоследовательность в реализации программных целей. Власть так и не смогла подобрать ключи к войне, обуздать кризис и вакханалию вседозволенности, найти эффективные способы предотвращения дестабилизации ситуации в стране. Приверженность демократии не подкреплялась практическими делами по укреплению власти и созданию необходимой правовой базы.

Тоталитарный порядок сменился в Азербайджане охлократическим хаосом с псевдодемократическими тенденциями, несущими угрозу разрушения ценностных основ общества. В пучину хаоса стремительно вовлекались все сферы жизни страны. В подобной ситуации люди стали больше думать не о власти Закона, а о власти сильной личности. Год правления НФА, хоть и способствовал определенной зачистке страны от тоталитарного наследия, но не привел к заметному закреплению подлинно демократических норм. Не удалось навести в обществе "минимум порядка", необходимого для преодоления охлократических тенденций. Не случайно, наверно, именно в тот период многие в Азербайджане стали критически переосмысливать состояние демократии в стране. Декларирование приверженности демократии не сопровождалось реальным упрочением ее пpавовой и институциональной базы.

Приход к власти Гейдара Алиева в июне 1993 года стал результатом компромиссов, достигнутых в ходе переговоров почти со всеми политическими силами, а также кредитом доверия значительной части общества - как к опытной и сильной личности, способной навести порядок в стране. В обществе стало доминировать убеждение, что из посттоталитарного хаоса, в котором пребывал Азербайджан, невозможно сразу выйти на тропу демократии. Многие отчетливо осознавали, что трудности демократизации Азербайджана проистекают из невозможности "стихийного симбиоза" элементов тоталитаризма и демократии. Анархия постоталитаризма объективно не могла спровоцировать движение общества к демократии. Это возможно лишь в контексте формирования государственности и правопорядка. Созидание государственности и необходимого его атрибута - правопорядка ассоциировалось все чаще с авторитаризмом. Таким образом, приход Г. Алиева к власти во многом был объективно предопределен.

Несомненно, что желание авторитаризма значительная часть политической элиты подспудно ассоциировала с возможностью такой её формы, которая ускорит демократизацию общества. Одним словом, выдавался своеобразный кредит доверия особой "авторитарной демократии" (называемой также "вертикальной" или "управляемой"). Осознавалась и опасность такого шага, ибо диктатуру трудно удержать в границах возможного движения к демократии. У такой ситуации гораздо больше шансов выродиться в привычное деспотическое или тоталитарное состояние, нежели в демократическое. Тем не менее, продолжающаяся война с Арменией и углубляющийся кризис подталкивали Азербайджан в сторону авторитаризма. И общество, признав ситуативную неизбежность этого, тем не менее, не предприняло должных усилий, чтобы предотвратить возможное "удушение" слабых демократических завоеваний и сползание страны к откровенной автократии.

Добившись прекращения войны и стабилизации внутриполитической ситуации Г. Алиев приступил к последовательной реализации "нефтяного" прозападного курса. Понятно, что укрепление власти и стабилизация ситуации происходили за счет определенного ограничения зоны демократии в стране. Власть увязывала свои акции, направленные на стабилизацию общества, со стратегическими планами западных нефтяных компаний и, тем самым, получала "некое согласие" на авторитарный курс и политику имитации демократии. Намерения властей были достаточно прозрачны: нейтрализовать или загнать в жесткие рамки подлинную оппозицию, взять под контроль независимые СМИ и манипулировать общественным мнением. А для сохранения демократического имиджа предоставить свободу маневра пропрезидентской партии "Ени Азербайджан", "карманным" партиям и контролируемым властями СМИ и НПО. Все это вписывалось в русло тенденции установления в стране авторитаризма в имитационно-демократической упаковке со всеми вытекающие отсюда последствиями для реальной демократии.

2. Полная стабилизация внутриполитической ситуации (к середине 1995 года) объективно открывала хорошие перспективы для форсирования демократизации и реформ. Многим тогда казалось, что Азербайджан наконец-то вступает на стезю подлинной демократизации. Но нескончаемое преследование внутренних врагов и усиление давления на оппозицию и СМИ внушали серьезные опасения. По существу, парламентские выборы 1995 года явились своего рода "индикатором" по проверке намерений власти и позиций демократического Запада. Именно эти выборы в итоге стали фактически презентацией откровенно авторитарного курса развития страны и торжеством имитационной демократии. Новый парламент, хотя формально отвечал требованиям политического плюрализма, однако на деле, присутствие реальной оппозиции было доведено до опасного для успеха демократических преобразований минимума (5-6 процентов от всего состава). Дальнейший ход событий в стране в полной мере подтвердил приверженность власти авторитарному курсу и имитационным формам выборной демократии и политического плюрализма.

Вступление Азербайджана в Совет Европы в январе 2001 года придало новый импульс как процессам демократизации, так и практике её изощренной имитации. В течение всех этих лет попытки международного сообщества интегрировать Азербайджан в европейские структуры и переориентировать на подлинно демократический путь развития оказались не очень эффективными или ограничивались имитационными новациями в жизни страны. Конечно же, членство в Совете Европы и других международных организациях расширило правовую и институциональную базу процесса демократизации, способствовало интеграции страны в мировое сообщество. Вместе с тем, оно не изменило авторитарную природу и имитационную суть режима в Азербайджане, продолжающего нарушать права человека, игнорировать нормы демократии, ограничивать политические и экономические свободы, фальсифицировать выборы. Авторитарная система власти в Азербайджане, призванная стать временным шлюзом от тоталитаризма к демократии, пустив глубокие корни и породив уродливый феномен имитационной демократии, постепенно переродилась в олигархическое и самодержавное образование, подмявшее под себя всё общество. В результате авторитаризм стал не мостом к демократии, а непреодолимым тупиком.

3. В период правления Ильхама Алиева, особенно в последние 5 лет (начиная с 2006 года), вектор развития ситуации в стране пошёл в направлении откровенного свёртывания демократии, отказа даже от прежнего имитационного курса и реанимации многих элементов советской тоталитарной практики. При этом, открытые выборы, которые справедливо признаются многими процедурным минимумом демократии, постепенно превратились в Азербайджане в совершенно дежурную и формальную процедуру.

К сожалению, сворачивание демократических процессов в Азербайджане совпало с временным общим кризисом демократии, наблюдаемым чуть ли не повсеместно на старте 21 века. В эти годы выборные процессы в целом ряде стран сопровождались заметным откатом от демократии и, в конечном счете, способствовали усилению жесткой вертикали власти. На такой "откатной волне" создавались благоприятные условия для повсеместного игнорирования или зомбирования воли избирателей, произвольного манипулирования их голосами и обеспечения искомого (для правящей олигархии) результата выборов. Углубляющийся кризис выборной демократии и тенденция её дискредитации со стороны ведущих государств мира и влиятельных международных организаций, способствовали тому, что всё большее число стран начало вовлекаться в порочную практику воссоздания институтов "пожизненного президентства" или трансфера власти "преемнику", а также "конструирования" псевдоплюралистичных или даже однопартийных парламентов.

Азербайджану в этом плане не надо было особо переучиваться, поскольку он с самого начала освоил уроки имитационной демократии. Показательно, что за прошедшие 20 лет независимости в Азербайджане состоялись уже 5 президентских, 4 парламентских и 3 муниципальных выборов, но в реальности не было ни одного случая смены или обновления структур власти в рамках подлинно электоральной демократии. В 3-х президентских выборах (1992, 1993, 2003) власть вначале захватывалась или передавалась преемнику, а выборы служили лишь констатацией уже свершившегося политического факта. В остальных 2-х случаях (1998 и 2008) власть путем псевдовыборов переизбирала саму себя на второй срок. Все парламентские и муниципальные выборы проходили по "списочному" сценарию и завершались формированием законодательного органа и органов местного самоуправления в нужном для власти пропорциональном соотношении - с абсолютным доминированием представителей правящей элиты и минимальным участием других сил для имитации выборной демократии и политического плюрализма. Последние выборы 2010 года носили формальный характер и завершились, по сути, формированием однопартийного парламента.

Все эти выборные процессы, в силу их формального и имитационного характера, конечно же, были весьма далеки от общепринятых стандартов демократии. Они даже процедурно зачастую не укладывались в русло полноценных выборов, предполагающих интригу и многоэтапность избирательного процесса, участие большого корпуса наблюдателей, атмосферу горячей предвыборной борьбы, активное участие СМИ, электоральный ажиотаж, мониторинговые игры, оценки легитимности итогов голосования и т.д. Несмотря на имитационный характер выборных процессов и очевидную фальсификацию их итогов, тем не менее, в течение долгого времени значительная часть общества продолжала сохранять надежду на то, что "волна демократии" рано или поздно накроет и Азербайджан. Интеграция страны в евроструктуры, демократические обещания официального Запада, череда "оранжевых революций" на постсоветском пространстве и сохраняющиеся ресурсы политического плюрализма в стране, казалось бы, позволяли так думать. В этом отношении, вплоть до недавнего времени, каждые новые выборы в Азербайджане, по мере приближения к ним, резко усиливали в обществе градус политической активности и жажду позитивных перемен, мобилизуя электорат на участие, оппозицию на борьбу, а власти на защиту своих позиций. Но в контексте последних выборов (президентских 2008, муниципальных 2009 и парламентских 2010 годов) вера в демократические перспективы страны и в демократическую миссию Запада оказалась сильно подорванной.

Таким образом, казалось бы, круг замыкается: едва преодолев тоталитаризм, пройдя через рифы охлократии и, попав в затяжную полосу имитации демократии, Азербайджан теперь пытается освоить переход от авторитаризма к неототалитаризму. Первый опыт демократизации Азербайджана (1918-20), хотя и оказался скоротечным, тем не менее, был более принципиальным, последовательным, внутренне непротиворечивым. Отсутствие благоприятствующих внешнеполитических и внутриполитических условий в тот период компенсировалось убежденной приверженностью политической элиты страны демократическому пути развития. Второй опыт демократизации страны (1991 - по сей день), хотя ещё далек от своего завершения, но уже отмечен серьезными коллизиями и внушает реальную тревогу за политическое будущее страны. Между тем, для успеха второй попытки демократизации было гораздо больше внешних и внутренних предпосылок, чем на заре ХХ века: историческое наследие АНР, наглядный мировой опыт, пример братской Турции, активная помощь международных организаций, продемократический настрой в обществе, более высокий образовательный, научно-технический и социально-экономический потенциал страны, информационные и прочие возможности эпохи глобализации и т.д. Но, видимо, всего этого ещё недостаточно, если нет главного - приверженности правящей политической элиты демократическому пути развития и активности самого общества в его отстаивании.

P.S. Вместе с тем, ход развития последних событий в мире и в самом Азербайджане способствовали небывалой актуализации темы демократического обновления страны. В контексте "арабских событий" и нарастающего в мире прессинга на авторитарные коррумпированные режимы, уже мало кто оспаривает наличие некоего внешнего фона, благоприятствующего основательным демократическим преобразованиям в Азербайджане. Да и в самой стране всё настоятельнее ощущается востребованность кардинальных демократических перемен. Вхождение страны (после долгого затишья) в фазу митинговой активности и реанимация в обществе демократических ожиданий ещё более заострили внимание всех к вопросу готовности-неготовности азербайджанского социума к процессам революционного или эволюционного обновления ситуации. Сегодня в Азербайджане есть понимание того, что демократические перемены востребованы временем, обществом и ситуацией. Об этом заявляет не только оппозиция, но и сам глава государства. Вопрос лишь в том, как подвигнуть закостеневшую страну и власть на путь реальных реформ и эволюционного разрешения противоречий? Нет сомнений, что Азербайджан в преддверии новой фазы демократического развития, в преддверии реальных и давно уже востребованных политико-экономических перемен. И, надо полагать, эти перемены непременно произойдут - эволюционным или же революционным путём.