Мурат Лаумулин: Три сценария развития Афганистана - международные и региональные позиции (доклад)

Москва, 15 июня, 2011, 13:44 — ИА Регнум. Проблема Афганистана является по многим порядкам ключевой для безопасности Центральной Азии и национальной безопасности Казахстана. Чрезвычайно важно знать и понимать стратегию и планы Запада в отношении этой страны, представляющей собой источник военно-политических, религиозных и наркотической угроз. В геополитическом контексте ситуация в Афганистане затрагивает безопасность более широкого региона, включающего в себя Южную Азию, Средний и Ближний Восток, СНГ, КНР.

Внутриполитическое положение в Афганистане является крайне неустойчивым. Не вызывает сомнений, что режим Карзая практически не способен контролировать ситуацию в стране. Западные союзники также не в состоянии обеспечить контроль на всей территории страны. В то же время существование режима Карзая полностью зависит от западной помощи. Однако между Кабулом и западными союзниками существует ряд противоречий. В идеале Х.Карзая хотел бы максимально расширить свои властные полномочия и взять под контроль финансовые потоки.

Астанинский саммит ОБСЕ 2010 г. вновь продемонстрировал, насколько сильное влияние на безопасность Центральной Азии и шире - Центральной Евразии - имеет военно-стратегическая ситуация в Афганистане и вокруг этой страны. Ситуация осложняется тем фактом, что Соединенные Штаты приступили к изменению своей стратегии в Афганистане. Параллельно, начинают менять свою политику и намечать реальные сроки вывода своих контингентов европейские союзники США по НАТО.

Благодаря своему географическому положению, сложной внутриполитической ситуации, этноконфессиональной мозаичности и глубокой вовлеченности в теневую часть мировой экономики, Афганистан и в начале XXI века находится в центре сложного переплетения интересов многих государств и негосударственных сил. Ситуация в этой стране оказывает воздействие на безопасность не только ее непосредственных соседей, но и стран сопредельных регионов. Благодаря этому к Афганистану постоянно приковано внимание Пакистана, Индии, Ирана, постсоветских стран Центральной Азии, КНР и России.

Предполагаются различные варианты развития Афганистана, но они, как правило, не отвечают основным требованиям Соединенных Штатов в области безопасности, так как страна может расколоться де-факто или де-юре. Наиболее вероятен вариант, при котором пуштунский юг будет отделен от севера и запада, населенных в основном таджиками, узбеками и хазарейцами. Такой исход стал бы возможен, если бы сделка о примирении с талибами предоставила им слишком большую свободу действий на юге страны, который исторически является опорой движения "Талибан". Любой исход, который предоставит талибам относительную свободу действий на юге, может создать надежные базы укрытия для трансграничного терроризма и радикального движения.

Безусловно, дальнейшее развитие ситуации в Афганистане вокруг него будет оказывать серьезное влияние на геополитическое положение и безопасность Центральной Азии. С одной стороны, страны региона (как и Россия) заинтересованы в успехе антитеррористической операции. Но с другой стороны, военно-стратегическое присутствие США и НАТО в Афганистане и некоторых государствах региона вызывает геополитическую напряженность со стороны таких стран как Россия и Китай, что не могут не учитывать центральноазиатские республики.

Стратегия НАТО в Афганистане была и продолжает оставаться зависимой от политической линии США, ключевого члена альянса и главного игрока в этой войне. Принимаемые НАТО документы являются отражением того курса, который в Афганистане проводит Белый дом. Вместе с тем нельзя однозначно говорить о том, что европейские союзники США беспрекословно следуют в фарватере политики Вашингтона.

Несмотря на кажущееся единство, на протяжении всего периода военных действий ИСАФ между США и европейскими членами альянса возникали противоречия. Но если в годы президентства Дж. Буша эти противоречия носили в большей мере политический характер и были связаны с недооценкой, а порой откровенным нежеланием республиканской администрации учитывать интересы своих партнеров, то при демократической администрации Б.Обамы разногласия носят, скорее, стратегический характер, связанный с разницей в оценках перспектив миссии НАТО в Афганистане.

Стратегия Запада в Афганистане

С 2003 г. под эгидой Организации Североатлантического договора (НАТО) в Афганистане действуют Международные силы содействия безопасности (МССБ или ИСАФ: International Security Assistance Force, ISAF), созданные в 2001 г. по решению Совета Безопасности ООН.

Подключение НАТО к военной операции США в Афганистане связано с целым рядом обстоятельств. Среди них можно назвать и проявление солидарности с Соединенными Штатами в соответствии со ст. 5 Вашингтонского альянса. Немаловажную роль здесь сыграл фактор сохранения единства НАТО, а также подспудное стремление организации преодолеть негативный поток обвинений в нарушении международного права еще со времен войны в Югославии. Поэтому принятие альянсом на себя ответственности за Международные силы в Афганистане, созданные в соответствии с мандатом ООН, в какой-то степени реабилитировало НАТО в собственных глазах. Важным стимулом участия в афганской кампании для Североатлантического союза стали политические амбиции. Сегодня НАТО все более активно претендует на роль политической организации, чья сфера интересов выходит далеко за пределы традиционной евро-атлантической зоны.

Таким образом, участие НАТО в афганской войне было предопределено общими тенденциями развития этой военно-политической организации в начале XXI в. Именно поэтому было принято решение о подключении НАТО к операции в Афганистане уже не на уровне отдельных ее членов, а организации в целом. При этом речь шла о том, чтобы взять на себя командование Международными силами содействия безопасности. Участие Североатлантического союза в афганской кампании должно было повысить политическую значимость альянса, зафиксировать тенденцию превращения этой организации в глобального игрока, чья миссия выходит за географические пределы Европы.

Афганистан стал для Североатлантического блока своего рода экспериментальной площадкой, на которой он не только испытывает на прочность политическую солидарность по линии "США - европейские члены организации", но пытается найти для себя новое место в мире путем обновления собственных функций и пересмотра географической зоны ответственности.

В настоящее время в Афганистане присутствуют все 28 стран, входящих в НАТО. Кроме того, в составе ИСАФ находятся еще более десятка партнеров, не являющихся членами альянса. Помимо этого, около двадцати государств (в т.ч. Казахстан) в той или иной форме внесли свой вклад в восстановление Афганистана. Европейские подразделения вместе с американцами служат в самых неспокойных афганских провинциях на юге и востоке страны. Большинство стран-участниц понесли потери в этой войне.

Для европейских стран на первый план выходят вопросы об усилении военной группировки в Афганистане и сроках ее пребывания за рубежом. Под давлением общественности ведущие члены НАТО - Франция, Германия и даже ближайший союзник США - Великобритания - проявляют все большую самостоятельность в планировании афганской миссии своих национальных контингентов и отстаивании собственных интересов.

Ситуация осталась неизменной при демократической администрации Обамы, который объявил о необходимости пересмотра не только афганской стратегии, но и отношений Вашингтона со своими европейскими партнерами по НАТО. Новая стратегия, хотя, безусловно, вносит заметные коррективы в прежнюю республиканскую, например в той части, которая касается выработки единого подхода в отношении Афганистана и Пакистана или в вопросе "политической амнистии" для талибов, по сути является продолжением политического курса предыдущей администрации. Следует обратить внимание, что в ходе антитеррористической и миротворческой операции НАТО в Афганистане у ряда ведущих членов коалиции были выработаны свои собственные стратегический подходы к решению поставленных задач.

Стратегия США базировалась преимущественно на военном решении проблемы. То есть, предполагалось уничтожение активной и боеспособной части Аль-Каиды и Талибана; нейтрализация их политического влияния на афганское общество; параллельное строительство военных и государственных институтов нового афганского государства и -по мере стабилизации страны - последующая постепенная передача полномочий в руки нового национального правительства. При этом исключалась возможность компромисса и политического диалога с т.н. "умеренными талибами". Данная стратегия фактически завела Соединенные Штаты в тупик.

Стратегия Великобритании на третьей стадии операции по развертыванию МССБ (с 2005 г.) базировалась на традиционной двухсотлетней традиции колониального господства (официально - на Британской антиповстанческой доктрине от 1977 г.), которая подразумевает четкое формулирование понятной политической цели, деятельность армии в рамках закона, вовлечение всех правительственных учреждений в процесс выполнения стратегического плана. При этом подразумевалось, что подобные конфликты не имеют решения, поэтому ставка делалась на решение проблем в политической, экономической сферах, т.е. завоевание доверия и поддержки местного населения.

То есть, в концентрированном виде британская стратегия могла быть сформулирована следующим образом: решение конфликта политическими средствами. Она была га практике применена в провинции Гельменд и фактически провалена по ряду причин, среди которых: слабость местных государственных и полицейских институтов, присутствие мощного этнического и религиозного компонента, коррупция местных властей, влияние наркомафии и многое другое.

Стратегия ФРГ определялась комплексом исторических (специфика бундесвера как сухопутной, а не экспедиционной армии), политических (запрет на ведение боевых действий) и географических (дислокация на относительно спокойном севере Афганистана) факторов. Суть германской стратегии состояла в избегании участия в наступательных операциях и осуществлении различных инфраструктурных проектов. То есть, частям бундесвера была уготована роль вспомогательных ("стройбата") подразделений.

В ходе операции МССБ в Афганистане проявились острые противоречия между Великобританией и Германией по вопросам применения силы, роли национальных стратегических структур, финансировании со стороны ФРГ наступательных операции на юге Афганистана. Противоречия между европейской линией ФРГ и атлантической, проамериканской линией Великобритании фактически делает бессмысленной германскую стратегию и обрекает ее на неуспех.

Стратегия Канады, которая является третьим по объему своего военного вклада в афганскую кампанию членом НАТО, и которая разместила свои войска в самых опасных районах Афганистана, базируется на национальной военной доктрине "война в трех кварталах". Данная концепция подразумевает следующее: в "первом квартале" ведутся боевые действия; во втором ведется зачистка территории; в третьем раздается гуманитарная помощь. На практике канадская стратегия во многом совпадает с "новой стратегией" Б.Обамы в Афганистане.

Таким образом, ни одна из национальных стратегий членов НАТО в Афганистане не смогла ни по отдельности, ни в комплексе достичь полного успеха в стабилизации этой страны и прекращении конфликта. Ни Вашингтон, ни Брюссель пока не смогли полностью достичь тех задач, которые они поставили перед собой в начале военной кампании.

В вопросе обеспечения безопасности в Афганистане Североатлантический альянс сталкивается с двумя аспектами проблемы - технического и стратегического характера. Сточки зрения технической стороны необходимо учитывать три фактора. Первый фактор: недостаточность собственного военного потенциала коалиционных сил, которые испытывают нехватку людских ресурсов и техники. Второй фактор: проблема эффективности присутствия коалиционных сил на местах. Воюют в основном американцы и британцы, а другие европейские страны, руководствуясь мандатом Международных сил содействия безопасности, выступают против участия своих военнослужащих в наступательных операциях. Многие национальные контингенты не стремятся воевать в открытом бою, предпочитая вызывать на подмогу американскую авиацию, что зачастую приводит к большому количеству жертв среди гражданских лиц. Третий фактор: малочисленность афганских силовых структур, которым НАТО могла бы передать ответственность за положение в Афганистане. Стратегическое измерение безопасности связано с серьезной проблемой самоидентификации альянса в контексте антитеррористической войны западных стран и вопросом о роли НАТО в Афганистане. Анализ документов НАТО показывает, что концепция альянса, принимавшаяся с 2003 по 2009 г., была сопряжена с идеей миротворческой деятельности в Афганистане. В соответствии с этим на Североатлантический союз были возложены те задачи и функции, в том числе экономического и гуманитарного характера, которые в обычных условиях возлагаются на совершенно иные организации, такие как ООН и Европейский союз.

С другой стороны, международным силам, возглавляемым НАТО, в реальности отводится вспомогательная роль по отношению к Центральному командованию и Объединенному переходному командованию США в вопросе обеспечения безопасности в Афганистане в рамках операции "Несокрушимая свобода".

НАТО не может создать необходимые условия стабильности для демократического развития гражданского общества в Афганистане. Серьезно буксует политический проект западных стран по демократизации этой страны: возникают проблемы с механизмом создания таких демократических институтов, которые являются чуждыми для афганцев. Большой вопрос по-прежнему вызывает разработанная американцами конституция Афганистана, которая мало учитывает специфику страны.

Из-за несоответствия поставленной миротворческой задачи существующему уровню подготовки натовских солдат, а главное их сознания, и проистекают проблемы в отношении гражданского населения. В этой связи необходимо отметить слабые места стратегии альянса. Во-первых, складывается впечатление, что у коалиционных сил нет четкого представления о том, кто сегодня является врагом НАТО в Афганистане. В последнее время в документационный оборот альянса введено понятие "повстанец". Во-вторых, отсутствует должное внимание со стороны Североатлантического союза к проблеме наркотиков в Афганистане. Развитие ситуации показало, что именно борьба с производством наркотиков имеет принципиальное значение для успешной реализации экономических и социальных программ, внедряемых международным сообществом в Афганистане. В октябре 2008 г. в Венгрии была принята инициатива, ограниченная по своему потенциалу, смысл которой в том, что коалиционные силы имеют все полномочия проводить совместно с афганскими властями операции по выявлению и уничтожению объектов и лиц, связанных с производством и незаконным оборотом наркотиков. В-третьих, в своей стратегии НАТО непростительно мало уделяла внимания вопросу защиты местного населения, которое зачастую погибало в результате действий коалиционных сил. В-четвертых, одной из ключевых проблем НАТО является политика демократизации Афганистана. В-пятых, отсутствует проработанный региональный подход, предусматривающий привлечение к решению афганской проблемы организаций и ключевых игроков региона, в том числе Пакистана, который продолжает оставаться важной составляющей проблемы безопасности Афганистана. Однако, НАТО не располагает серьезными механизмами сотрудничества с этой страной. В данной ситуации единственным вариантом для Брюсселя остается налаживание начатого еще в 2007 г. политического диалога с Исламабадом, на который пакистанские власти идут с большим подозрением и недоверием.

Изменения в стратегии США

Два основных момента, определяющих интерес США к Афганистану в плане безопасности и оправдывающих ведение войны, носят значительно более узкий характер. Первый момент состоит в том, чтобы террористы, которые хотят нанести удар по Соединенным Штатам и их союзникам, не использовали Афганистан в качестве своей базы. Второй момент: афганская территория не должна использоваться повстанцами для дестабилизации соседей, особенно Пакистана.

В начале афганской кампании руководство США всерьез рассчитывало на установление в Кабуле предельно лояльного режима, позволяющего обеспечивать долгосрочное американское военное и политическое присутствие. В сознании американского руководства создалась заманчивая иллюзия гипотетической возможности сформировать в Афганистане площадку для развертывания политической, а также силовой (причем не только военной) активности на нескольких направлениях.

Для Б.Обамы и его команды развитие ситуации в Афганистане имеет значение не только с точки зрения политики США в Центральной и Южной Азии, хотя это, безусловно, крайне важно. Афганская операция несет особый смысл для внутриполитических интересов демократической администрации. В марте 2009 г. президент Б.Обама обнародовал новую стратегию США по Афганистану, которая радикально отличалась от подхода администрации Джорджа Буша. Самым сенсационным ее элементом стало предложение создать под эгидой ООН контактную группу по Афганистану, в которую наряду со странами НАТО вошли бы Россия, Китай и Иран.

Самое главное в этой стратегии то, что в Вашингтоне считали вероятность нанесения поражения талибам весьма высокой. Следовательно, речь шла лишь о том, какое количество войск и вооружений для такой операции потребуется. В начале июля 2009 г. войска США почти без потерь заняли один из уездов провинции. Одновременно с этим британские войска вышли к переправам через реку Гильменд, что позволило блокировать движение талибов между крупнейшими городами провинции Герешк и Лашкаргах. После завершения этой операции американские войска начали такие же операции в Кандагаре, Нанганхаре и Кунаре.

Помимо этого США отправили в Афганистан сотни дипломатов, специалистов и экспертов (которые работали в самых различных министерствах и ведомствах) для того, чтобы они на местах в Афганистане могли помочь своим коллегам из правительства этой страны в управлении государством. Кроме того, в 2009 году Соединенные Штаты разместили в Афганистане дополнительный контингентвоеннослужащих, а европейские союзники добавили еще несколько тыс.чел.

Первым сюрпризом для Белого дома было некоторое смещение акцентов в военной стратегии движения "Талибан", которая особое внимание стала уделять целенаправленным действиям, затрудняющим доставку военных грузов, продовольствия и горюче-смазочных материалов для группировки США и НАТО в Афганистане. Внимание также было сконцентрировано на поэтапном блокировании основных дорог, связывающих Кабул с другими регионами страны и Пакистаном. Главный удар талибов принял на себя пакистанский маршрут.

Можно констатировать, что единство по проблеме Афганистана в самом политическом истеблишменте США отсутствует. В итоге президент Обама был вынужден пойти на компромисс, устраивающий обе стороны - и американских военных, и политическую элиту страны. Решение об увеличении воинского контингента Соединенных Штатов дополнительно на 30 тыс. человек, кроме того, имело целью успокоить европейских партнеров и стимулировать их к увеличению численности своих национальных подразделений в Афганистане. При этом новая администрация США все активнее начала продвигать запущенный в последние годы президентства Дж. Буша в информационный оборот тезис о том, что в Афганистане решается судьба НАТО. Таким образом, США продолжают оказывать политическое и информационное давление на Европу.

Ряд экспертов не исключают возможности того, что администрация Обамы разрывается между желанием сохранить позиции в Афганистане и необходимостью скорейшего решения проблемы бюджетного дефицита; именно в этом стоит искать причину того, почему президент США стремится как можно быстрее покончить с конфликтом в Афганистане, резко наращивая военное давление на талибов и Пакистан (параллельно планируя начать переговорный процесс с движением "Талибан"). Окончание военной миссии позволит в первую очередь значительно снизить нагрузку на государственный бюджет и перенаправить освободившиеся средства на реализацию предвыборных программ.

Тревожной проблемой для Б.Обамы стало само руководство Афганистана, возглавляемое президентом Хамидом Карзаем - политиком, явно неспособным или нежелающим эффективно бороться с чудовищной коррупцией и произволом властей всех уровней. Карзай был вновь избран на пост президента в результате очевидно сфальсифицированной избирательной кампании, но многие эксперты полагают, что если бы он проиграл, дело могло дойти до гражданской войны.

Обама неожиданно в марте 2010 г. прилетел в Афганистан и в разговоре с афганским президентом в жесткой форме призвал его к борьбе с коррупцией и производством наркотиков, указав, что отсутствие прогресса в этих сферах играет на руку врагам самого Карзая. Тем не менее, мало кто из обозревателей считает, что визит американского президента привел к "прорыву" в отношениях.

В отношениях между США и европейскими союзниками уже четко обозначились противоречия. С одной стороны, позиция европейских членов НАТО, все громче настаивающих на необходимости определиться со сроками пребывания коалиционных сил в Афганистане. С другой - позиция новой администрации и лично президента США. Для Б.Обамы война в Афганистане обещает стать ключевым вопросом президентской избирательной кампании 2012 г.

Таким образом, пока преждевременно фиксировать утрату Вашингтоном решимости продолжать войну. Действительно, США испытывают экономические трудности, отношение общественного мнения к присутствию в Афганистане негативно. Война затянулась, и Б. Обама вынужден декларировать планы вывода войск. Эти декларации не должны вводить в заблуждение. Американская политическая элита, судя по всему, не намерена оказывать на президента серьезного давления по этому вопросу. Сегодня вероятным представляется сценарий сохранения в Афганистане боеспособной группировки, тогда как оптимизация ее численности будет носить технический характер или осуществляться в интересах информационной работы с американским избирателем.

Разгром американцами "Талибана" и сил сопротивления действительно выглядит сомнительно. Но он и не является единственным критерием успеха кампании. Имеет значение сохранение присутствия в стране, как такового, проекция мощи сразу на несколько проблемных направлений американской внешней политики, включая отношения с Ираном. Элемент нестабильности в виде сил сопротивления может быть даже выгоден коалиции, будучи гарантом лояльности афганских властей.

Новая стратегия США в Афганистане базируется на посылке, что увеличение американского контингента позволило добиться существенного прогресса в войне с талибами и создало условия для начала вывода войск уже в июле 2011 года. Однако спецслужбы США дают более негативную оценку ситуации в Афганистане и Пакистане. В "Национальных разведывательных оценках", которые готовятся совместно аналитиками всех 16 американских спецслужб, утверждается, что, несмотря на успехи войск НАТО, серьезным препятствием остается нежелание Исламабада ликвидировать базы боевиков в зоне племен на западе страны. Разногласия между военными и разведслужбами (прежде всего ЦРУ) являются отражением споров о том, могут ли США победить без содействия Пакистана, на поддержку которого истрачены миллиарды.

В последнее время среди американских экспертов речь идет о создании в Афганистане т.н. "государства децентрализованной демократии", что на определенных условиях должно стать приемлемым вариантом для Соединенных Штатов. При таком варианте будет сохранено централизованное государство (с широкой автономией регионов и установлении демократических институтов), обладающее контролем для того, чтобы не допустить использование территории Афганистана для дестабилизации Пакистана или планирования атак против Соединенных Штатов.

Однако создание государства децентрализованной демократии столкнется с тремя серьезными проблемами. Первая, состоит в том, что движение "Талибан", которое противостоит демократии в принципе и, скорее всего, будет сопротивляться построению такого государства так же агрессивно, как сейчас воюет против централизованной демократии. Вторая проблема - это ограниченные административные возможности афганского государства. Третья проблема: настроенные против правительства влиятельные деятели (на местах) будут, вероятно, сопротивляться такому варианту.

Принятие подобной модели явилось бы частичным признанием афганских реалий, которые установились после 2001 г. Власть многих губернаторов и местных чиновников, назначенных Карзаем, держится не на мандате центрального правительства. Местные руководители правят скорее благодаря собственным структурам, обеспечивающим их экономическую силу и безопасность, а также функционирующих вне правовых рамок, но при молчаливом согласии Кабула. В провинциях Балх (губернатор Атта Мухаммед Нур) и Нангархар (губернатор Гуль Ага Шерзай) это привело к относительному миру и существенному сокращению производства мака. Оба военно-феодальных правителя установили равновесие, при котором они получают прибыль, присваивая таможенные сборы и государственную собственность, но в то же время поддерживают порядок и осуществляют хищения в определенных пределах так, чтобы не допускать операций подавления со стороны Кабула.

Данная модель (в форме т.н. смешанного суверенитета) предлагает центральному правительству два способа установления ограничительных "красных линий". Первый - угроза карательных военных операций. Этот способ потребует использования сил безопасности, способных заставить нарушителей ответить за свои проступки. Другой механизм принуждения - контроль Кабула над иностранной помощью и его способность направлять ее в одни провинции и не направлять в другие. Вашингтон при этом сохранит влияние через организацию иностранной помощи и тесное сотрудничество с афганскими силами национальной безопасности.

Фактически, администрации Б.Обамы признала, что централизованная демократия для Афганистана - это слишком амбициозная задача. Нынешний курс направлен в сторону децентрализации; вопрос только в том, насколько далеко данный процесс должен пойти и в состоянии ли афганские и американские чиновники успешно управлять этим переходом.

Изменения в стратегии НАТО

Решения, принимаемые руководством США по Афганистану, оказывают значительное влияние и на традиционно важное направление американской внешней политики - трансатлантическое. Операция МССБ является экзаменом для НАТО и стратегии Вашингтона в этой организации. Конечно, операция в Афганистане позволила альянсу добиться ряда позитивных результатов с точки зрения технологии ведения войны.

Среди последних следующие. Отработаны новые методики ведения боевых действий в непривычных для войск союзников географических условиях. Получен бесценный боевой опыт личного состава - через участие в боевых действиях прошло более 1,5 млн. человек. Опробованы новые технические средства связи и управления войсками. Есть достижения, хотя и не однозначные, в области единой координации действий контингентов стран - участниц коалиции.

Однако все это перевешивается целым рядом негативных политических эффектов афганской войны для НАТО как коллективного института, а также для отношений между членами НАТО. К негативным последствиям можно отнести следующие.

Важнейшим из таких политических эффектов стала проявившаяся в ходе операции слабая готовность НАТО к выполнению нескольких возложенных на нее функций, часть из которых вообще прежде была несвойственна для блока. Весьма ограниченной оказалась способность НАТО действовать за пределами той традиционной зоны ответственности, которой ограничивалась ее компетенция до принятия Стратегической концепции в 1999 году. Транспортно-логистическое обеспечение действий МССБ уже с 2005 года потребовало содействия со стороны целого ряда государств, не участвующих в операции, включая республики ЦА и Россию.

Сомнительными также оказались результаты не только осуществления НАТО боевых действий в Афганистане, но и политического менеджмента, проводимого МССБ. НАТО в его нынешнем виде не может решать задачи организации системы государственного управления, создания дееспособной экономики. Относительные и весьма скромные достижения у МССБ есть лишь в связи с формированием афганской армии и полиции. Недееспособность альянса в сферах борьбы с производством и трафиком наркотиков и противодействия коррупции на фоне трудностей в диалоге с местными элитами и населением на уровне провинций ставят под сомнение жизнеспособность всей создаваемой системы.

Анализ стратегии НАТО в Афганистане и развитие событий в 2010 г. дают возможность очертить перспективы дальнейшего пребывания Североатлантического альянса в этой стране.

1. Очевидно, что НАТО под давлением своих европейских членов основной упор в видоизмененной стратегии будет делать на принцип "афганизации" безопасности, то есть основные усилия направлять на подготовку афганской полиции и армии, которые в конечном счете должны будут взять на себя всю полноту ответственности за безопасность в стране.

2. Поскольку сегодня европейские члены НАТО делают ставку на усиление подготовки собственных сил безопасности Афганистана, то в дальнейшем возможна отправка в эту страну не столько армейских частей, сколько специалистов, способных профессионально обучить афганские подразделения, которых сегодня там так не хватает.

3. Нежелание ведущих стран НАТО посылать в Афганистан дополнительные воинские контингенты может существенно повлиять на их отношения с Вашингтоном, особенно в случае нового резкого обострения ситуации с безопасностью.

4. Руководство НАТО и Соединенных Штатов будет продолжать обозначившуюся в 2009 г. линию на негласную политическую амнистию талибов. Не исключена возможность переговоров с лидерами "Талибана" и предоставления последним шансов для официального участия в политической жизни Афганистана. В долгосрочной перспективе, рано или поздно, контингентам НАТО и США придется покинуть страну, а центральное правительство Кабула останется один на один с талибами. Между тем даже сам факт переговоров НАТО с талибами, а тем более их возвращение во власть, по сути, будет означать провал политической миссии альянса в Афганистане, поскольку Западу придется признать, что он так и не смог справиться с присутствием талибов в стране.

5. Осознавая свою ресурсную ограниченность, в том числе в плане подготовки афганских сил безопасности, НАТО, вероятнее всего, будет постоянно ставить вопрос о расширении международного участия в Афганистане. Это возможно за счет подключения к миротворческой операции различных международных и региональных гуманитарных и иных организаций, готовых взять на себя задачи политической и социально-экономической реконструкции страны.

Один из вероятных сценариев развития событий может выглядеть следующим образом: Представляется, что в кратко- и даже среднесрочной перспективе у НАТО нет другого выбора, как оставаться в Афганистане. Никто другой пока не готов, да и вряд ли будет готов взять на себя ведущую роль в этой стране. Ни одна международная или региональная организация в данном случае не имеет большего функционального и военного потенциала, чем НАТО.

Оптимальный вариант для Соединенных Штатов и НАТО мог бы выглядеть следующим образом: столица Кабул и другие крупные города очищены от талибов; резко сократилось число террористических актов; относительно дееспособная афганская армия и полиция при поддержке существенного контингента западных сил (преимущественно американских) обеспечивают относительный уровень безопасности на всей территории Афганистана; удалось расколоть талибов, провести переговоры с "умеренными", благодаря процессу политической амнистии привлечь их к сотрудничеству с центральными властями и включить в органы местной власти. Подобное развитие ситуации позволило бы Соединенным Штатам и НАТО "сохранить лицо".

Однако для успеха подобного плана необходимо серьезное усилие не только со стороны западных и афганских военных, но, главным образом, со стороны Пакистана, при помощи которого общая контролируемая талибами территория может быть сокращена до плацдарма в Белуджистане. Такая ситуация устроила бы и американцев, и пакистанских военных, которые ликвидировали бы очаг нестабильности в лице мало контролируемых вазиристанских талибов, но сохранили возможность оказывать влияние на белуджистанскую группу талибов "Шура-е-Квета". В среднесрочной перспективе такой вариант можно было бы представить как успех Запада, поскольку основная часть сил была бы выведена, ответственность передана афганским силам безопасности, а конечный результат операции был бы признан если не лучшим, то хотя бы единственно возможным в сложившейся ситуации.

В любом случае война НАТО в Афганистане будет иметь самые серьезные последствия для будущего этой организации и в смысле ее функциональной трансформации, и в плане определения ее места и значения в мире.

Тактические и стратегические просчеты НАТО, неудачи в области миротворчества и гражданского восстановления Афганистана продемонстрировали необходимость срочного адаптирования организации к современным реалиям безопасности. По-прежнему остается актуальным вопрос о целесообразности и оправданности выхода НАТО за пределы традиционной зоны ответственности альянса, а также эффективности передачи военному блоку НАТО функций миротворческой организации.

Целый ряд проблем обнаружился и в сфере союзнической солидарности. Администрации Б. Обамы было необходимо расширение участия союзников в военной операции в Афганистане, увеличение численности контингентов и активизация боевых действий против талибов. Однако европейские союзники не выразили энтузиазма относительно увеличения численности воинских контингентов, а также участия своих контингентов в массированных боевых столкновениях.

В настоящее время американские и европейские политики, военные и эксперты озабочены сопоставлением различных моделей и определением сроков ухода МССБ и США из Афганистана на ближайшую перспективу.

Россия и Афганистан

Интересы России, связанные с Афганистаном, носят прежде всего политический (безопасность), чем экономический характер. Они завязаны на угрозах, исходящих с территории этой страны, к которым относятся в первую очередь радикальный исламизм и транзит наркотиков. В более широком геополитическом контексте опасения России концентрируются вокруг военно-стратегической активности США и их союзников по НАТО в регионе. В региональном плане Россия на фоне усиливающейся децентрализации Афганистана возвращается к поддержке Северного альянса (создание т.н. "пояса безопасности").

При всех сложностях отношений России с Западом существуют сферы, где их сотрудничество неизбежно будет развиваться и крепнуть. Одно из первых мест в этом отношении, безусловно, занимает Афганистан.

В январе 2009 г. в Брюсселе состоялось первое после окончания войны на Кавказе заседание Совета Россия-НАТО на уровне начальников генштабов, ключевой темой которого стало сотрудничество в Афганистане. Была озвучена готовность России обучать афганских специалистов в российских вузах, восстанавливать объекты народного хозяйства Афганистана. Россия выразила готовность помочь Афганистану, восстановив там 142 объекта промышленности и инфраструктуры, построенные еще в советское время. Москва рассчитывала, что все подряды она получит без тендеров, а финансировать эти работы будет мировое сообщество, что поможет российским компаниям лучше пережить кризис. Однако данный проект практически не был реализован вследствие неготовности (или нежелания) Запада его финансировать.

Крупнейшим событием в политике России по отношению к Афганистану стало списание его задолженности из неоплаченных военных кредитов СССР и клиринговых расчетов, оцениваемой в 11.2 млрд. долл. Вместе с тем следует учитывать, что большинство промышленных предприятий и современных дорог в Афганистане построено с помощью Москвы. Представляется совершенно естественным, что их восстановление или модернизация могут быть проведены с помощью специалистов из России.

Тем не менее, российско-афганский торговый оборот невелик. В 2007 г. он составил лишь 68.2 млн. долл. Причем большая часть приходилась на поставки из России. Их львиную долю составляли древесина и пиломатериалы, сахар и сахарные изделия, авиационная продукция. Последнее направление, как и поставки других товаров потенциально военного назначения, возможно, является наиболее перспективным для российско-афганского взаимодействия.

За исключением военных поставок Афганистан заинтересован не столько в российских товарах, сколько в российских капиталах. Наиболее перспективными для России могли бы стать инвестиции в добычу полезных ископаемых. Многие месторождения - нефти, газа, меди - были найдены еще советскими геологами. Прежде всего, интерес представляют месторождения нефти на севере страны, суммарный годовой объем ее добычи составляет примерно 1 млн. т. Общий объем запасов Афганистана оценивается в 40 млн. т нефти и 137 млрд. кубометров природного газа.

Больший прогресс наблюдался в сфере борьба с наркотиками. С 2010 г. Россия уже помогает решению этой задачи: благодаря соглашению о транзите со странами НАТО и предоставляя афганским госслужащим возможность пройти обучение в области предотвращения незаконного оборота наркотиков. Российско-американское соглашение о сотрудничестве в борьбе с наркоугрозой из Афганистана подписано 4 февраля 2010 г. в Москве. Основная цель совместной работы - сокращение посевов опийного мака в этой стране и пресечение наркотрафика в Россию, а оттуда в другие страны Европы. Рамочные документы подписаны в ходе заседания российско-американской рабочей группы по противодействию незаконному обороту наркотиков. Она была сформирована по инициативе президентов Дмитрия Медведева и Барака Обамы, а ее сопредседателями являются директор Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) Виктор Иванов и директор управления госполитики в сфере контроля за наркотиками администрации президента США Джил Керликовске.

Первая совместная антинаркотическая операция России и США в Афганистане прошла в ночь на 28 октября 2010. В ходе рейда в восточной провинции Нангархар было уничтожено четыре нарколаборатории (три героиновые, одна морфиновая). Президент Афганистана Хамид Карзай в жесткой форме раскритиковал первую в истории совместную антинаркотическую операцию России и США.

На встрече в Сочи с представителями Пакистана, Ирана и Таджикистана Россия конкретно обозначила по Афганистану свою позицию. Российская позиция исходит из того, что процесс вывода иностранных частей и передачи обязанностей афганской армии и правоохранительным органам растянется на несколько лет. Переходный период создаст и для России определенные угрозы. Они проистекают из возможной активизации талибов и усиления наркотрафика из Афганистана.

Эту обеспокоенность озвучили такие политики как губернатор Б.Громов и постоянный представитель РФ при НАТО Д.Рогозин. По их мнению, прекращение афганской миссии США и стран НАТО приведет к хаосу. Вывод войск даст огромный стимул исламским боевикам, дестабилизирует республики ЦА и создаст потоки беженцев, многие из которых направятся в Европу и Россию.

Ряд российских специалистов признают порочной существовавшую в 1990-е годы практику поддержки всеми странами-соседями Афганистана, а также Россией "своих людей" из числа представителей национальных меньшинств. Ставка на них может дать лишь краткосрочный эффект паллиатива. Создание своего рода "буферных зон" на севере Афганистана (на южных границах СНГ) напрямую ведет к дезинтеграции самого Афганистана, что создает реальную угрозу территориальной целостности страны и ее развала по национальному признаку. В этом случае, гарантировано экстренное вмешательство Пакистана, поскольку такая ситуация, хотя и будет устраивать Душанбе и Ташкент (и они могут начать подталкивать к этому и Россию), но ни в коем случае не будет устраивать Исламабад, и он будет принимать контрмеры.

По мнению авторитетных экспертов, Россия должна поддерживать сбалансированные контакты с представителями всех национальных групп Афганистана (в связи с чем необходимо налаживать более тесные контакты с Пакистаном), отдавая себе, однако, отчет в том, что наведение порядка во всем Афганистане представителями национальных меньшинств невозможно. Кроме того, Россия может и должна принимать участие в программах экономической реконструкции, развивать сотрудничество в сфере экономики, в том числе и на региональном уровне.

В начале 2011 г. президент Афганистана Х.Карзай посетил Москву с первым официальным визитом. По итогам переговоров с российским лидером Д.Медведевым было подписано соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве двух стран. Кроме того, было закреплено желание Москвы внести свой вклад в восстановление инфраструктуры Афганистана и борьбу с местной наркомафией.

Москва намерена внести значительный вклад в восстановление в столице Афганистана Кабуле домостроительного комбината, политехнического университета и элеватора. Кроме того, российские специалисты помогут своим афганским коллегам в реконструкции ирригационного канала в провинции Нангархар, завода азотных удобрений в Мазари-Шарифе, тоннеля "Саланг", а также автомеханических техникумов и гидросооружений в ряде регионов страны.

Россия и Афганистан поддерживают реализацию важных проектов в области железнодорожного транспорта и энергетики, в частности проектов формирования системы передачи электроэнергии из Таджикистана в Афганистан и Пакистан CASA-1000 и строительство газопровода Туркмения-Афганистан-Пакистан-Индия.

Карзаю удалось добиться обещания, что Москва будет оказывать Афганистану существенную поддержку и после вывода оттуда войск международной коалиции в 2014 году.

Китай и Афганистан

Несколько лет назад ситуация в Афганистане волновала Пекин прежде всего с точки зрения безопасности. После начала американской операции "Несокрушимая свобода" Пекин начал проявлять беспокойство уже из-за усилившегося присутствия США и НАТО вблизи своих границ. После прихода к власти в КНР руководства во главе с председателем Ху Цзиньтао, при котором одной из главных задач внешней политики Пекина стало обеспечение китайской экономики минеральными ресурсами, тактика Поднебесной в Афганистане поменялась: упор был сделан на экономическую экспансию. Пекин решил не направлять в страну своих солдат, а заняться бизнесом, позиционируя это как помощь мировому сообществу.

Вклад КНР в реконструкцию Афганистана в рамках международной программы - $150 млн. - достаточно скромен, например, по сравнению с Японией, которая выделила $900 млн. Пекин финансирует в основном небольшие сельскохозяйственные объекты.

В конце марта 2010 г. президент Афганистана Х.Карзай совершал визит в Китай. В Пекине афганский лидер и председатель КНР Ху Цзиньтао подписали соглашения, реализация которых позволит Китаю стать крупнейшим инвестором в афганские недра.

Реализация достигнутых соглашений может превратить Китай в крупнейшего игрока в афганской экономике. Согласно данным китайской таможенной статистики, уровень торговли между двумя странами пока незначительный - в 2008 году ее объем составил всего 155 млн. долл. Однако, это лишь официальные данные, отражающие, прежде всего, передвижение товаров через узкий Ваханский коридор в горах Памира. Между тем значительная часть китайского ширпотреба, которым завалены все афганские рынки, поступает в страну также через соседей, в особенности центральноазиатских. Объем прямой помощи Пекина Афганистану с 2002 года составил 130 млн. долл., а в прошлом году КНР пообещала предоставить еще 75 млн. долл. в ближайшие пять лет. Наконец, многие китайские фирмы выполняют подрядные работы в рамках проектов по восстановлению афганской инфраструктуры, которые финансирует Запад.

Главным объектом интересов Пекина являются значительные минеральные ресурсы этой страны, в разработку которых долгие годы никто не вкладывался из-за войны. В этом отношении Афганистан может быть крайне интересен для китайских инвесторов. Например, по данным геологической службы США, в недрах страны залегают 1,6 млрд. баррелей нефти и 440 млрд. кубометров газа (однако рентабельность значительной части этих ресурсов вызывает большие сомнения). Еще интереснее запасы цветных и черных металлов. Большинство потенциально рентабельных месторождений сконцентрировано в спокойных провинциях на севере страны. Так, большие запасы железной руды расположены в провинции Герат, золота - в провинциях Бадахшан, Тахар и Газни, меди - в провинции Логар.

В ноябре 2007 года китайские инвесторы выиграли тендер на освоение крупнейшего неразработанного медного месторождения в мире Айнаке, расположенного в провинции Логар в 30 км на юго-восток от Кабула. Компания "China Metallurgical Group" пообещала инвестировать в месторождение 3,5 млрд. долл. - крупнейшую сумму за всю историю Афганистана.Общая стоимость контракта - 4,4 млрд. долл. Отчисления от этой сделки правительству Афганистана за разрешение на начало разработки составили $390 млн. Китай инвестировал также 500 млн. долл. на строительство электростанции, причем половина вырабатываемой мощности пойдет на энергоснабжение населения. С 2014 года месторождение начнет работать на полную мощность, обеспечивая работой около 10 тыс. афганцев. Правительство будет получать в виде налогов и роялти около 400 млн. долл. в год.

По имеющейся информации, команды китайских геологов приезжают в большом количестве и прочесывают местные горы в поисках месторождений. По мнению экспертов, единственным серьезным инвестором в этой стране может быть именно Китай, причем объектом инвестиций будет именно сырьевой сектор. Успешные действия в Афганистане Китая контрастируют с провалами других стран, вовлеченных в конфликт намного более активно. Однако в полной мере развернуться в Афганистане китайцы при всем желании не смогут. Афганистан остается главным внешнеполитическим проектом президента Обамы, и на нынешнем этапе Кабул всецело зависит от военной и экономической поддержки США и НАТО. К тому же трудно рассчитывать на успешную реализацию крупных инфраструктурных и торгово-экономических проектов в условиях войны. Однако в случае стабилизации ситуации в Афганистане, которую могут обеспечить операция сил коалиции и переговоры с "умеренными" талибами, пока находящийся в тени Китай с его огромными финансовыми ресурсами, доступными товарами и технологиями неожиданно может стать в этой стране ключевым игроком.

Понимая, что время работает на него, Китай не склонен форсировать отношения с Кабулом. Китаю в перспективе пригодятся природные богатства Афганистана - пока не освоенные богатейшие месторождения меди и железной руды. Тем более что китайские деньги, направляемые в регион как по каналам двусторонних связей, так и Шанхайской организации сотрудничества, в условиях ослабления российского присутствия не первый год эффективно работают, создавая заделы на будущее. И все же задача китайских стратегов состоит не только в том, чтобы прирастить за счет Афганистана зону Центральной Азии, превращающуюся в сырьевой придаток китайской экономики.

Главный интерес Пекина - стратегический. Активизируя политику со странами Среднего Востока и Центральной Азии, Пекин делает капиталовложения не только в экономику, но и в свою стабильность и безопасность. В случае с Афганистаном Китай в итоге сможет превратить эту страну в свой региональный плацдарм.

Стратегия Пакистана

Для всех политиков, вовлеченных в афганский конфликт, совершенно очевидно, что без тыловой поддержки на территории Пакистана афганские талибы были бы обречены. Таким образом, фактор Пакистана по многим параметрам является ключевым для решения афганского конфликта. Следует отметить, что Пакистан является одним из ведущих доноров Афганистана в регионе. Особенно интенсивно в последние годы развивается афгано-пакистанская торговля: если в 2002 г. торговый оборот между двумя странами составлял всего $50 млн., то уже к концу 2005 г. он возрос до $1,9 млрд., из них афганский экспорт (ковры, сухофрукты, драгоценные камни) составлял $700 млн., пакистанский - 1,2 млрд. (текстиль, рис и др. продовольствие), в 2006 г. - $1,93 млрд.. Основные объекты пакистанской технико-экономической помощи Афганистану включают аэропорты, дороги и автотрассы, которые способствуют расширению двусторонней торговли. По некоторым данным, в Афганистане в различных сферах народного хозяйства занято около 60 тыс. пакистанцев. В 2006 г. Пакистан выделил дополнительно $200 млн. на развитие системы образования, здравоохранения, жилищного строительства и других объектов социального сектора - всего 20 проектов. Однако сложные двусторонние политические отношения тормозят реализацию большинства из этих проектов развития.

По мере реализации "новой" стратегии Б.Обамы в Афганистане наметились изменения в политике Исламабада в отношении Афганистана и присутствия Соединенных Штатов в этой стране. Так, президент Хамид Карзай дал понять пакистанской стороне, что он не верит в победу американцев и по этой причине склоняется к примирению с талибами, для чего стремится заручиться поддержкой Пакистана.

После отставки ген. Маккристалла имело место интенсификация контактов между Пакистаном и Афганистаном. Начальник штаба сухопутных войск Пакистана Ашфак Первез Каяни и руководитель Межведомственной разведки генерал Ахмад Шуджа Паша дважды встречались с Х.Карзаем, а министр иностранных дел Афганистана Залмай Расул провел переговоры с коллегами в Пакистане. Можно было предположить, что пакистанцы выступают в качестве посредников в процессе примирения с группировками Джелалуддина Хаккани и Гульбеддина Хекматиара, в результате которого за разрыв связей с "Аль-Каидой" им будет предложено интегрироваться в администрацию Х.Карзая.

В случае успеха переговоров на эту тему, следующим шагом стало бы выявление умеренных сил среди руководства талибов на юге Афганистана и вовлечение их в переговорный процесс.

В последнее время верхушка политического истеблишмента Пакистана пришла к выводу, что реальный ход событий в Афганистане (который устраивал бы Исламабад) совершенно не совпадает с планами Вашингтона. В настоящее время среди пакистанских стратегов сформировалась своя дорожная карта урегулирования конфликта, которую они навязывают Х.Карзаю. Пакистанский план включает в себя следующие элементы:

- установление четкого срока вывода коалиционных вооруженных сил из Афганистана;

- согласие на определенную децентрализацию управления, причем ряду провинций на юге и востоке Афганистана в порядке самоуправления придется дать возможность ввести в действие элементы шариата;

- наряду с выводом сил международной коалиции вытеснение из Афганистана всех повстанческих группировок иностранного происхождения, в особенности остающихся в стране сторонников "Аль-Каиды";

- реорганизация системы подбора кадров для афганских национальных сил безопасности с целью обеспечения более равномерного представительства в них различных этнических групп населения Афганистана;

- осуществление мер, способствующих возврату беженцев из Пакистана, и ликвидация всех существующих на данный момент убежищ движения "Талибан" в этой стране;

- пресечение связей между афганскими талибами и пакистанским движением "Техрик-и-талибан Пакистан";

- налаживание жесткого контроля на афгано-пакистанской границе и, что является необходимым следствием данной меры, безусловное согласие со стороны Афганистана с международно-признанной конфигурацией этой границы.

К настоящему времени у военно-политического руководства Пакистана оформились несколько основных претензий к Вашингтону и его политике в Южной Азии и Афганистане. Данные претензии сводятся к следующему:

1) В Исламабаде считают глубоко ошибочным восприятие американской администрацией афганского и пакистанского направлений как единой проблемы. В такой интерпретации Пакистан, по сути, превращается из союзника в решении афганской проблемы в часть этой проблемы.

2) Исламабад настаивает на восприятии Соединенными Штатами Пакистана как равноценного союзника, равно как и на стимулировании его к партнерству на афганском направлении, потребовало бы (от Вашингтона) решения проблем собственно пакистанской безопасности. В том числе - решение кашмирского вопроса и налаживание индо-пакистанского диалога в целом. Американцы предпочитают увязывать проблемы безопасности Пакистана в первую очередь с террористической угрозой, а не с Кашмиром или иными сложными вопросами индо-пакистанских отношений.

3) Резкое недовольство (как среди военных, политиков, так и в общественном мнении) вызывают атаки, осуществляемые американскими беспилотниками (таковых в 2010 году насчитывалось около 100).

4) В Исламабаде опасаются, что США будут саботировать выполнение закона (билля) Керри-Лугара, согласно которому Америка должна была предоставлять Пакистану экономическую помощь в размере 1,5 млрд. долларов в год в течение пяти лет, или увязывать его с выполнением Исламабадом определенных политических требований.

В феврале 2010 г. в Пакистане был арестован влиятельный заместитель лидера талибов, выполнявший обязанности министра обороны, мулла А.Г. Барадар; в марте был захвачен мулла А. Мохтасим, отвечавший за разработку военной стратегии "Талибана". самым простым объяснением является то, что Пакистан решил, невзирая на риски различного рода националистических и религиозных выступлений в ряде регионов страны, наконец-то полностью искоренить "Талибан" на своей территории, поскольку эта организация стала угрожать самому существованию пакистанского государства, его ядерным объектам, экономическому развитию и общественному спокойствию.

Существует версия, что Исламабад готовит почву для начала новой "игры" на афганском геополитическом поле. Такая "игра" может начаться в случае вывода американских войск и запуска переговоров о вхождении талибов в официальные органы власти Афганистана. По мнению ряда экспертов, Исламабад, уничтожая верхушку "Талибана", хочет вновь взять это движение под контроль и оказать поддержку "умеренным" лидерам, способным после 2011 года вести переговоры и достичь компромиссов с Кабулом с учетом интересов Пакистана.

Позиция Индии

Индия имеет традиционные экономические и культурные связи с Афганистаном, поддерживаемые достаточно крупной индийской общиной в стране. Индия вложила большие средства в Афганистане. Она строит там дороги, содержит помимо посольства в Кабуле четыре консульства. Индийские объекты подвергаются атакам со стороны талибов.

Индия к середине 2008 г. вложила в реконструкцию Афганистана $1,15 млрд. и стоит на 5-м месте в списке афганских доноров. Эти средства идут в основном на восстановление инфраструктуры, гуманитарную помощь, создание современных институтов и подготовку кадров. Дели финансирует строительство автотрассы Зарандж - Делирам длиной 217 км, соединяющей юго-западную границу Афганистана с афганской кольцевой дорогой. Стоимость проекта $180 млн. Эта автотрасса станет продолжением иранской дороги от порта Чахбехар до афганской границы. Так Индия через иранский порт и афганскую территорию рассчитывает получить выход на рынки стран Центральной Азии.

Широкий спектр индийских программ включает также ремонт автотрасс, коммуникаций, объектов энергетики, здравоохранения, улучшение системы школьного образования, подготовку дипломатов и государственных чиновников. Индия построила новое здание афганского парламента стоимостью $50 млн. Индийские автобусы "Тата", подаренные Афганистану, составляют основную часть пассажирского транспортного парка афганской столицы. Кабул также получил в подарок от Дели 3 пассажирских авиалайнера "Боинг".

Индийские специалисты осуществили строительство стратегически важной автотрассы Деларам-Зерандж. Предполагается, что новая дорога поможет открыть более удобный путь для грузоперевозок в Центральную Азию. Индия также налаживает спутниковую связь с кабульским телевидением через систему своих спутников, что позволит обеспечить передачу информации в 10 провинций страны. Дели финансирует к тому же энергетические проекты (строительство ЛЭП) в Афганистане.

Индийские специалисты и объекты, построенные с помощью этой страны, неоднократно подвергались терактам со стороны талибов. В Дели считают, что за терактами стоит Пакистан, который стремится не допустить усиления влияния Индии в Афганистане. В разное время поднимался вопрос о направлении в Афганистан индийских полицейских сил для охраны своих специалистов и даже армейских подразделений для участия в антитеррористической операции. С таким предложением якобы обратилось правительство Э.Блэра, однако официальный Дели опровергает эти сведения.

Пакистан со своей стороны протестует против присутствия 4 индийских консульств в Афганистане, особенно в Джелалабаде и Кандагаре. По мнению пакистанской стороны, индийские консульства стоят за нестабильностью в Северном и Южном Вазиристане. Таким образом, укрепление связей и сотрудничества с Афганистаном имеет для Индии стратегический характер, что в первую очередь обусловлено геополитической ситуаций в Южной Азии и ее перманентной конфронтацией с Пакистаном.

Иран и Афганистан

Отношения с Афганистаном занимают важнейшее место во внешней политике Ирана; и не только потому, что оба государства имеют общую границу, но в значительной степени из-за нахождения на афганской территории мощных военных группировок США и НАТО. На официальном уровне Тегеран поддерживает Афганистан, правительство которого официально признано международным сообществом. Иран выступает одним из крупнейших торгово-экономических партнеров Афганистана, а также инвестирует значительные средства в ряд проектов в Западном Афганистане.

В то же время иранское правительство выступает против каких-либо переговоров с движением "Талибан". Визит иранского президента М.Ахмадинежада в Кабул (март 2010 г.) визит носил в целом ознакомительный характер и был направлен на выяснение настроений в руководстве Афганистана и предела полномочий Х.Карзая в условиях американского военного присутствия.

Другой важной стратегической задачей данного визита было предотвратить создание на территории Афганистана военного плацдарма, который мог бы угрожать безопасности иранского государства или использоваться в качестве инструмента силового давления на него. Таким образом, желание Тегерана прояснить суть процессов, запущенных Белым домом, вполне понятно и объяснимо.

Иран проводит активную политику по закреплению своих позиций в ИРА посредством оказания экономической помощи, преследую при этом следующие цели: восстановление стабильности в стране, укрепление центрального правительства, содействие борьбе против наркотиков, возращение афганских беженцев, интенсификация регионального сотрудничества и торговли.

Иран занят в осуществлении самых разнообразных проектов в Афганистане. Во-первых, бурно развивается торговля между двумя странами. К концу 2006 г. иранский экспорт (кроме нефтепродуктов) в Афганистан достигал 500 млн. долл. (потребительские товары, продукты питания) ежегодно, а общий товарооборот превысил 1 млрд. долл. Ежедневно афгано-иранскую границу пересекают от 400 до 500 иранских грузовиков. В Кабуле открылся Иранский банк, стимулирующий торговлю между двумя странами.

Тегеран активно участвует в реконструкции и расширении афганской экономической инфраструктуры. Так, обещанная в 2002 г. финансовая помощь в размере 560 млн. долл. в течение 5 лет расходовалась в т. ч. на расширение электросети в Афганистане. В 2005 г. была сдана в эксплуатацию линия электропередачи (ЛЭП) мощностью 132 кВт от иранской границы до Герата с последующим 10-кратным увеличением мощности для передачи электроэнергии и в другие города. Иран построил также автотрассу длиной 122 км и стоимостью 68 млн. долл., соединившую его северо-восток с Гератом, и начал строительство дороги, которая соединит Западный Афганистан с иранским портом Чахбехар в Персидском заливе. Она станет выгодной для Афганистана и стран Центральной Азии альтернативой пакистанскому маршруту через порт Гвадар. Афганистан, таким образом, получит выход к морю. Иран также строит в Афганистане дамбы, школы, поликлиники и другие социальные объекты. Суммарная экономическая помощь Ирана соседней стране превышает 1 млрд. долл.

В сфере транспорта Иран соединил города Догарун и Герат (с продолжением на г.Маймана). Ираном также реализуются проекты по создании трансафганского коридора (Иран-Узбекистан-Афганистан), имеющие стратегическое значение для обеих стран и республик ЦА. Иран также прилагает большие усилия в области подготовки специалистов связи и информационных технологий для ИРА.

Негативным факторам двусторонних отношений относится проблема афганских беженцев, которых Иран принял с 1979 г. более 3 млн. чел. Другой проблемой является наркотрафик. Иран уже потратил свыше 800 млн. долл. на борьбу с наркоторговлей.

В целом, Кабул рассчитывает на то, что Тегеран будет и впредь оказывать существенную помощь в процессе восстановления Афганистана, исходя из того, что оба гсоударства являются региональными партнерами.

Но кроме того, режим М.Ахмадинежада использует финансовые рычаги для манипулирования внутренней политикой Афганистана. В октябре 2010 г. появилась информация о том, что Иран ежемесячно переправляет в Кабул крупные суммы денег. Власти Ирана официально признали, что оказывают финансовую помощь соседнему Афганистану. Предположительно эти средства использовались афганскими властями для обеспечения лояльности членов парламента страны, старейшин и умеренных талибов.

С точки зрения политического прагматизма менее всего будет отвечать интересам Ирана приход к власти в Кабуле проамериканского правительства, которое юридически закрепит присутствие войск США и НАТО в Афганистане (в результате либо успешно завершенного процесса национального примирения, либо полного разгрома "Талибана"). При таком развитии событий у Ирана не останется весомых политических ресурсов для действенного влияния на развитие ситуации в Афганистане, а если будет сохранено военное присутствие американцев и в Ираке, то страна окажется в геополитических "клещах".

Однако и вывод американских войск до окончательного урегулирования афганского кризиса не принесет Ирану больших дивидендов. В случае разрастания афганского конфликта, если начнется открытое противостояние между Кабулом и "Талибаном", градус напряженности в регионе повысится, будет поставлен крест на многих проектах региональной интеграции. Тегеран, естественно, не останется в стороне и будет вынужден поддержать официальные власти Афганистана.

Существует один вариант развития событий, выгодный для ИРИ: после 2011 года текущая ситуация останется без изменений, то есть будет происходить дальнейшее противоборство между НАТО и Кабулом, с одной стороны, и талибами - с другой. Этот вариант более или менее выгоден Тегерану, поскольку сохранит его нынешнее положение в регионе.

Афганистан и Центральная Азия

Афганистан по-прежнему остается наиболее критическим фактором безопасности Центральной Азии. Все эксперты абсолютно уверены, что талибы не остановятся, вернув себе власть в Афганистане. Следующей целью, вероятнее всего, станет Исламабад. Лавирование бывшего президента Пакистана Первеза Мушаррафа и его спецслужб между отношениями с США и заигрыванием с "Аль-Каидой" и талибами было возможно в относительно мирное время. Но тотальный кризис в Афганистане с уходом оттуда сил коалиции чреват любыми экстремальными событиями вплоть до военного переворота, в результате которого пакистанское ядерное оружие может оказаться в руках экстремистов.

Другим направлением экспансии победивших талибов могут стать центральноазиатские государства. В последние годы обозначились новые цели - захват месторождений урановых руд и заводов по их переработке. В Казахстане, Киргизии, Таджикистане и Узбекистане сосредоточены огромные залежи урана, функционируют мощности по его переработке. Исходя из этих целей страны ЦА - потенциальные объекты для экспансии исламистов. Очевидно, что прорыв в Центральную Азию талибы будут осуществлять с помощью своей "пятой колонны" - радикальных исламистских групп. По мнению ряда экспертов, которое однако разделяется не всеми, Центральная Азия стоит на пороге нового витка нестабильности, в которую могут быть втянуты великие державы - Китай, Россия и США.

Изучая ситуацию в регионе, многие аналитики приходят к выводу, что основным противником светских режимов являются радикальные движения по типу не ИДУ, а партия "Хизб ут-Тахрир", использующая, по ее собственному заявлению, мирные, идеологические средства борьбы, но при этом вовлекающая в свои ряды целые села и районы в Ферганской долине, включая юг Киргизии. Только здесь количество ее сторонников, по различным сведениям, колеблется от 7 до 15 тысяч человек.

В "пятую колонну" талибов специалисты включат также сепаратистов из Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР. Большое число уйгурских сепаратистов ежегодно проходят подготовку в пакистанских и афганских лагерях талибов, участвуют в бандитизме, рэкете и наркобизнесе в Казахстане, Киргизии, Таджикистане и Узбекистане. По данным спецслужб центральноазиатских республик, группы уйгурских сепаратистов активно участвовали в киргизской "тюльпановой революции" и андижанских событиях в Узбекистане.

Таким образом, среди специалистов, аналитиков, представителей экспертного сообщества и спецслужб нет единой точки зрения на дальнейшее развитие событий. Некоторые эксперты склонны считать, что опасность преувеличена и прямой угрозы стабильности Центральной Азии нет. Однако ряд осведомленных специалистов придерживаются мнения, что скрытая активность исламистов и экстремистов достаточно высока. Она тесно переплетена с криминальной деятельностью и наркобизнесом.

Позиция Узбекистана

В течение почти двадцати лет Ташкент проводит в отношении Афганистана (точнее, его северного анклава, населенного преимущественно узбеками) самостоятельную политику. После оккупации этой страны силами США и НАТО основной целью Узбекистана являются: в сфере безопасности - создание и поддержание т.н. пояса безопасности; в экономической области - развитие интенсивных экономических связей с целью интеграции региона с Узбекистаном. Узбекистан поставляет в северные районы Афганистана электроэнергию и нефтепродукты.

На практике действия Узбекистана ведут к росту сепаратистских тенденций в Афганистане и отколу узбекской (или узбекско-таджикской) части страны. Ташкент активно поддерживает идею России о создании на севере Афганистана т.н. "пояса безопасности".

В сфере экономики Узбекистан и Афганистан вынашивают весьма амбициозный проект. В ноябре 2008 г. они подписали Меморандум о взаимопонимании, предусматривающий строительство железнодорожной линии, которая пойдет от г. Термеза в Узбекистане через северную столицу Афганистана г. Мазари-Шариф и далее - через северные провинции страны до Герата. Оттуда она пройдет до иранской границы, к которой уже подтягивается ветка железной дороги от иранского г. Мешхед. Таким образом, центральноазиатская железнодорожная сеть окажется связанной с иранской, и страны Центральной Азии получат выход к Персидскому заливу. Кабул и Ташкент обратились с просьбой к АБР обеспечить разработку технико-экономического обоснования проекта.

С 2007 г. ведутся работы по увеличению поставок электроэнергии в Афганистан из Узбекистана. К настоящему времени товарооборот между двумя странами достигает примерно 170 млн. долл.

Еще в апреле 2008 года президент Узбекистана И.Каримов на саммите НАТО/СЕАП в Бухаресте четко определил позиции своего государства по вопросу решения данной проблемы. На саммите ШОС в августе 2009 года в Душанбе он вновь подтвердил свою точку зрения. Суть предложений Узбекистана по решению проблемы урегулирования ситуации в Афганистане, заключается в следующем.

1. Военное решение афганской проблемы полностью исключается. Эта позиция находит все большую поддержку иностранных государств.

2. Необходимо обратить серьезное внимание на решение острейших социальных проблем (обнищание населения и безработица). Сегодня различные слои населения Афганистана, прежде всего молодежь, вынуждены искать источники средств к существованию, а это создает благоприятную почву для их рекрутирования в ряды боевиков, вовлечения в незаконный оборот наркотиков и т.п.

3. Решать проблему урегулирования необходимо с учетом конфессиональных и национальных особенностей афганского народа, о чем свидетельствует исторический опыт различных войн в этой стране с участием внешних сил.

Что касается возобновления деятельности функционировавшей в 1999-2001 годах под эгидой ООН Контактной группы "6+2" по Афганистану, то эту группу, по мнению Ташкента, необходимо расширить, включив в нее НАТО - активного участника процесса урегулирования ситуации в Афганистане. На неофициальном уровне Ташкент придерживается точки зрения по ряду принципиальных моментов афганской политики. Во-первых, компромисс по принципиальным вопросам с талибами невозможен. Во-вторых, надо закрепить в сознании афганцев и мирового сообщества мысль о том, что операция в Афганистане - не антиафганская, а антитеррористическая. В-третьих, любая уступка повлечет за собой новое наступление на всех фронтах - военном, геополитическом, информационном, идеологическом, психологическом и т.д. Поэтому один из важнейших путей поиска решения афганской проблемы - блокирование источников пополнения рядов террористов.

В целом, руководство Узбекистана исходит из того, что миротворческая кампания международной коалиции в Афганистане будет продолжительной. Позиция Таджикистана

Самые тесные культурные и экономические отношения в ЦА сложились у Афганистана с Таджикистаном. Сотрудничество двух соседних стран развивается по 4 основным направлениям: 1) приграничная торговля (до 20 млн. долл.); 2) гидроэнергетика; 3) совместная борьба с контрабандой наркотиков и экстремизмом; 4) развитие культурных связей в рамках персоязычного мира.

Наиболее успешным является сотрудничество двух стран в области энергетики. С завершением строительства Сонгтудинской ГЭС, в котором участвуют российская и иранская компании, в Таджикистане появится избыток электроэнергии, который будет поступать в Афганистан и далее в Пакистан. При содействии России уже построена ЛЭП от афгано-таджикской границы до г. Пули-Хумри. Дальше через Кабул она пойдет в Пакистан. Душанбе и Кабул развивают планы по строительству каскада ГЭС на р. Пяндж (13 станций суммарной мощностью 17 720 МВт. с годовым производством 86,3 млрд. кВтч.). Однако реализация данного проекта, разработанного еще в советское время, невозможно без создания меж государственного консорциума с участием Узбекистана и Туркменистана.

Однако Душанбе использует афганский фактор для решения собственных внешнеполитических задач. Правительство Таджикистана делает акцент в расширении своего военного сотрудничества с США именно на афганский фактор. США создают на таджикской территории учебный центр для подготовки местных военных кадров, именно американцы оплатили сооружение четырех мостов, ведущих через таджикскую границу в Афганистан и далее в Пакистан, а общая сумма предоставленных Америкой кредитов и различной помощи Таджикистану превышает 1 млрд. долларов.

Позиция Туркменистана

Туркменистан и Афганистан связывают тесные связи; Ашхабад продолжал сотрудничать с Кабулом даже во время правления талибов. В 1997 г. Туркмения организовала у себя международную конференцию по оказанию гуманитарной помощи Афганистану. В 1999 г. в Ашхабаде проходил очередной раунд межафганских переговоров. В 1999 г. Туркменистан выступал против введения санкций Совбеза ООН в отношении режима талибов за покровительство международному терроризму. В последние годы правления Талибана торговый оборот между двумя странами принял солидные масштабы.

Политическое и экономическое сотрудничество между двумя странами возобновилось после установления нового правительства в Кабуле. Сотрудничество развивалось по таким направлениям как энергетика, образование и здравоохранение. В течение 2000-х гг. Туркменистан и Афганистан приложили немало усилий по реанимации идеи трансафганского газопровода. Благодаря Туркмении были проложены новые ЛЭП до Мазари-Шарифа и Герата. Туркменские специалисты принимают также участие в реконструкции железной дороги в районе Тургунди.

Таким образом, Туркменистан в силу географических причин, исторических и этнических связей кровно заинтересован в стабилизации Афганистана, установлении полноценного экономического сотрудничества. Главной целью туркменской внешней политики на этом направлении является реализации проекта газопровода из Давлетабада до Индостана через территорию Афганистана.

Позиция Казахстана

Республика Казахстан занимает достаточно активную позицию в отношении Афганистана. На Лондонской конференции по Афганистану в 2006 г. Астана поддержала Договор по Афганистану между правительством ИРА и международным сообществом, который позволил определить перспективы и временные рамки восстановления афганской экономики, перечень социально-экономических проектов, актуальные проблемы региональной безопасности, в т.ч. проблему борьбы с наркотиками.

В июне 2008 г. на Парижской конференции международной конференции Казахстан поддержал Стратегию национального развития до 2013 г. Между РК и ИРА происходит также взаимодействие в рамках ШОС, ОБСЕ (Астанинский саммит 2010 г.), СВМДА и ПИМ НАТО. В 2009-11 гг. Казахстан выделил 1,5 млн. долл. Согласно Плану содействия Афганистану. В 2008 г. Казахстан выделил 2,4 млн. долл. Для реализации проектов по строительству школ на территории ИРА. В рамках международной поддержки образования в Афганистане Казахстан выделил 50 млн. долл. на обучение афганских студентов в Казахстане.

В период 2006-2010 гг. была выработана повестка дня экономического сотрудничества между РК и ИРА, которая включает в себя строительство Казахстаном железной дороги в Афганистане, инвестирования в разведку и добычу минеральных ресурсов (нефти, газа, железной руды, каменного угля, меди) на территории ИРА. Торговый оборот между двумя странами вырос в период 2007-2010 гг. с 196,5 млн. до 290 млн. долл. в основном за счет казахстанского экспорта.

В целом, Астана поддерживает все мирные инициативы и процессы по урегулированию конфликта в Афганистане. В Казахстане существует ясное понимание важности Афганистана для сохранения региональной безопасности в Центральной Азии. В мае 2011 г. Казахстан направил в ИГА ограниченный персонал (в составе 4 чел.), в миссию которого входит дипломатическое и техническое обеспечение гуманитарной помощи со стороны РК.

Вероятные сценарии развития ситуации в Афганистане

В настоящее время специалисты обсуждают в основном три, иногда четыре (теоретически) вероятных сценария развития событий. Сценарий № 1 носит идеальный характер и потому невозможен. В этой версии развития событий войска коалиции одерживают сравнительно быструю (за 1-2 года) победу, создают эффективные государственные институты, закладывают прочные основы гражданского общества и покидают страну. Но даже при таком фантастическом сценарии нельзя гарантировать необратимость перемен. Остается вероятность постепенной реставрации конфликта с возвратом талибов.

В соответствии со сценарием № 2 войска коалиции покидают Афганистан, не одержав победы. Причины такого исхода связаны с невозможностью достижения военного успеха, то есть установления контроля над всеми провинциями, включая и те, где размещены войска коалиции, а также с недостаточностью финансовых средств, неверностью союзников по коалиции. Сюда же можно отнести отказ верхушки талибов вести какие бы то ни было переговоры с "оккупантами" и их марионетками. Отсутствие позитивных результатов вынуждает Вашингтон отказаться от планов по умиротворению Афганистана. Официально американская миссия объявляется успешно завершенной, но фактически уход американских вооруженных сил означает поражение.

Наиболее вероятен сценарий № 3, в его пользу говорят и нынешние действия американской администрации: противостояние с талибами затягивается на неопределенно долгий срок, и окончательное решение "афганского вопроса" раз за разом откладывается. Собственно говоря, именно в этой постоянной отложенности и состоит решение. На такой сценарий указывает то, что Обама объявил об усилении американской группировки в Афганистане. Таким образом, Следуя логике Обамы, временное наращивание численности войск - кратчайший путь к их окончательному выводу. Некоторые эксперты высказывают предположение, что окончательно разобраться и с талибами, и с их союзниками, которых считают "международными террористами", может помочь реставрация ситуации противостояния между "северянами" и талибами в новых условиях и с новыми возможностями. Однако такое впечатление в корне неверно.

"Северный альянс", опиравшийся в основном на национальные меньшинства, смог в конце концов удержать под своим контролем лишь около десяти процентов территории страны (в конце 1990-х годов). И если бы не помощь России, Ирана и центральноазиатских государств (Таджикистана и Узбекистана), а также прямое вмешательство США и их союзников в 2001 году, "Северный альянс" не только не смог бы предъявлять претензии на власть в общенациональном масштабе, но и просто, скорее всего, не выстоял бы. Можно предположить, что с прямой военной помощью США и стран НАТО и при возможном содействии Пакистана (чья позиция в афганском вопросе сейчас гораздо сложнее и неоднозначнее, чем его безоговорочная поддержка талибов в конце 1990-х годов) "северяне" смогли бы контролировать гораздо большую территорию, а, возможно, и нанести еще одно военное поражение талибам. Но подобное развитие событий маловероятно. Ставка только на национальные меньшинства, которые ни порознь, ни вместе никогда не могли объединить Афганистан, не принесет иных результатов и в дальнейшем.

Периодически, те иные силы внутри Афганистана или вне его выступают с различными инициативами, планами и предложениями по урегулированию конфликта. Президент Карзай ранее предлагал предоставить амнистию боевикам "Талибана", которые сложат оружие. Он также неоднократно изъявлял готовность вступить в прямой контакт с лидером движения Муллой Омаром.

В 2009 году стороны уже пытались договориться о прекращении войны в Афганистане. В Саудовской Аравии под патронажем короля Абдаллы прошло несколько раундов переговоров. Однако в итоге стороны не смогли договориться. Препятствием стало требование талибов о немедленном выводе из Афганистана всех иностранных войск.

Талибы выдвигают собственные условия Х.Карзаю: они якобы больше не хотят править государством, но требуют полного вывода иностранных войск из Афганистана, введения закона шариата и организации совета, в котором приняли бы участие старейшины со всей страны под предводительством муллы Омара.

Основные условия, на которых "Талибан" готов сложить оружие и начать переговоры, известны. Это - изменение конституции страны, вывод иностранных войск, признание ДТ в качестве части афганской политической системы, открытие представительств "Талибана" в городах Афганистана, исключение руководителей движения из "черного списка" Совета Безопасности ООН и, наконец, освобождение всех талибов из тюрем. Реализация первого условия, согласно афганскому законодательству, зависит от решения джирги. Карзай рассчитывает, что реализация его планов по национальному примирению и реинтеграции позволит привлечь не менее 70% афганских талибов к мирной жизни.

В январе 2010 г., накануне международной конференции по Афганистану в Лондоне стало известно о том, что правительство Х.Карзая разработало новый план примирения с "Талибаном". Приверженцам этого движения, которые перейдут на сторону властей, будут предложены рабочие места, возможности получить образование, им будет обеспечена безопасность. Главным элементом нового плана стали гарантии безопасности амнистированным. Они не должны будут подвергаться арестам, их защитят и от возмездия со стороны мятежников. США в целом одобрили план. Афганское правительство рассчитывало, что финансировать его будет мировое сообщество. Однако, на реализацию плана потребовалось бы не менее 1 млрд. долл.

В конце января 2010 г. выступить в качестве посредника между Кабулом и боевиками, а также Кабулом и Исламабадом сделала попытку Турция. Основная идей Анкары состояла в том, чтобы придать проблеме региональный характер; т.е. привлечь соседние государства к более активному участию в решении афганской проблемы.

На Лондонской конференции Великобритания выдвинула (согласованный с США и другими членами НАТО) план урегулирования конфликта в Афганистане: безопасность, управление и развитие, региональные отношения. Согласно этому плану, к концу 2010 года численность афганской национальной армии должна составить 134 тыс. человек, а афганской национальной полиции - 109 тыс. человек. То есть, подразумевалась передача контроля за безопасностью в стране афганским силовым структурам.

План подразумевал также создание международного фонда по реинтеграции. Средства из него пойдут на поддержку тех боевиков "Талибана", кто захочет вернуться к мирной жизни. Наконец, третий блок итогового документа подразумевал более тесную координацию действий между афганскими силами (включая МССБ) и соседними странами, прежде всего Пакистаном. План был рассчитан на то, что доноры внесут в специальный международный фонд не менее 500 млн. долл.

На практике Западом был также сделан ряд шагов по размораживанию ситуации и расколу талибов. По инициативе западных держав был начат процесс изъятия имен полевых командиров и политических деятелей движения "Талибан" из черных списков ООН. Совет Безопасности ООН "реабилитировал" пятерых бывших деятелей, занимавших официальные посты у талибов. Тем самым, создавались стимулы для раскола врага. Ранее Россия как постоянный член СБ блокировала такие попытки.

У командования войсками НАТО существовал (по крайней мере, до отставки Маккристала) секретный специальный денежный фонд в 1,5 миллиарда долларов для выплаты тем, кто складывает оружие.

Помимо дипломатических, политических и финансовых методов администрация Б.Обамы использует военные средства. В течение 2010 г. США инициировали две крупные военные операции против талибов: в марте операцию "Муштарак" в Мардже и в июле - операцию в Кандагаре. Но на деле операции носили скорее пропагандисткой характер и должны были подкрепить политические усилия Вашингтона в русле стратегии Обамы. Предполагалось, что борьба с влиянием талибов на юге Афганистана, в провинциях Гильменд и Кандагар, будет проходить по четкому плану. Сначала повстанцев вытесняют с тех территорий, которые они контролируют; затем коалиция начинает благоустраивать занятые населенные пункты, попутно переманивая местных жителей, в основном симпатизирующих "Талибану", на свою сторону.

Стратегия американцев по "пуштунизации" афганской власти состоит из двух элементов. Прежде всего США и их союзники намерены захватить или ликвидировать наиболее одиозных представителей антизападной коалиции (куда входят как талибы, так и другие радикальные группировки, состоящие в основном из пуштунов). А затем пустить во власть "умеренных" талибов - пуштунских боевиков, имеющих мотивом этнический национализм, а не религиозный фундаментализм.

В мае 2010 г. во время визита в Соединенные Штаты Карзай предложил 36-страничный план переговоров с повстанцами. В этом плане лидерам "Талибана" предлагается свободно покинуть страну, если они сложат оружие и "порвут все связи с "Аль-Каидой"". Их имена вычеркнут из ооновского списка разыскиваемых. В документе также упоминаются программы трудоустройства. Этот план, который Барак Обама поддержал, имеет мало общего с реальностью.

В октябре 2011 г. появилась информация о том, что власти Афганистана начали секретные переговоры с талибами. В качестве площадки для переговоров был выбран Дубай. Во-первых, движение потребовало выделить его представителям квоту в будущем, послевоенном руководстве Афганистана. По некоторым данным, в обмен на прекращение боевых действий талибы требуют определить точную дату вывода из страны иностранных войск, предоставить им квоту на посты в правительстве и снять все обвинения с лидера движения "Талибан" муллы Мохаммада Омара и предоставления ему гарантий безопасности как бывшему лидеру государства. По мнению экспертов, верхушка движения обеспокоена быстрым ростом влияния других радикальных группировок, выступивших против правительства Хамида Карзая.

По мнению наблюдателей, талибы верно выбрали время. Сейчас президенту США Бараку Обаме необходим любой прогресс на афганском направлении. По мнению экспертов, смягчить позицию талибов заставила усилившаяся конкуренция за лидерство среди исламистских группировок, действующих в Афганистане и Пакистане. Выдвинувшиеся за последние годы на передний план молодые лидеры некоторых радикальных организаций все реже прислушиваются к мулле Омару.

США формально дистанцируются от переговоров, настаивая, что диалог с талибами должно вести правительство Карзая. Но наблюдатели неизменно отмечают растущее внутриполитическое давление на администрацию Обамы, от которого требуют либо поскорее закончить дорогостоящую и кровопролитную войну, либо продемонстрировать, что его стратегия наращивания сил приносит плоды. Кроме того, европейские союзники США, которые тоже устали от афганской войны, давят на Вашингтон, требуя от него быть более лояльным к межафганским переговорам.

В этих условиях временная стабилизация положения в Афганистане после заключения перемирия и вхождения представителей талибов в правительство представляется весьма желанной для Белого дома, который настаивает, что не откажется от планов приступить в 2011 году к выводу войск. В результате Х.Карзай назначил специальный совет из 70 человек, которому поручил переговоры с "Талибаном". В этот орган вошли, например, такие фигуры, как Абдул Хаким Муджахид, бывший представитель "Талибана" при ООН. Главой совета стал Бурхануддин Раббани, бывший президент Афганистана, смещенный в 1996 году, когда власть в стране захватили талибы. В целом перспективы переговоров остаются весьма туманными. Известно, что талибы, хотя и сами порядочно потрепаны и устали от войны, не склонны идти на уступки, поскольку уверены, что смогут продержаться до ухода войск США.

Заключение

Основной смысл "новой стратегии" США в Афганистане сводится к следующему: "уйти, чтобы остаться". Соединенные Штаты не смогут полностью оставить Афганистан (и прекратить поддержку Пакистана в борьбе с собственными исламистами), не рискуя при этом поставить под угрозу собственную безопасность, а также безопасность своих многочисленных союзников и клиентов, в т.ч. в регионе Среднего и Ближнего Востока. Скорее всего, военное присутствие США (и НАТО) будет сокращаться, хотя и не такими масштабными темпами, как в Ираке. Предположительно, США будут вынуждены держать в Афганистане от 30 до 50 тыс. чел. своего контингента, чтобы не допустить полной дестабилизации военно-политического положения в стране.

Важно отметить, что интересы основных мировых игроков (США, Россия, Китай), во многом противоречащие на глобальном уровне, полностью совпадают в Афганистане и заключатся в том, чтобы любой ценой обеспечить там стабильность. Интересы РК и стран ЦА состоят в том, чтобы военное присутствие сил НАТО в Афганистане продолжалось достаточно долго с целью стабилизации здесь обстановки. Однако в перспективе Запад рано или поздно поставит вопрос о расширении участия государств ЦА в реконструкции Афганистана. Это поставит страны региона перед сложным политическим и экономическим выбором.

По-видимому, выход из такого положения лежит в усилении сотрудничества Казахстана и стран ЦА с державами, чья ответственность в Афганистане автоматически возрастет после эвакуации западных сил. К этим державам относятся (помимо Пакистана) Китай, Индия, Иран и Россия. В качестве инструментов укрепления собственной безопасности группа государств Центральной Азии располагают только такими институтами как ОДКБ и ШОС, которые также нуждаются в институциональном усилении и стратегическом переформатировании.

Кроме того, Казахстан располагает таким политическим инструментом как Астанинская декларация ОБСЕ, который позволяет инициировать меры в области Евро-Азиатской безопасности, в т.ч. по проблеме Афганистана, которая касается так или иначе большинство членов ОБСЕ. И наконец, можно с большой уверенностью прогнозировать, что любой сценарий (в рамках 2011 г. или вне их), который сдвинет ситуацию в Афганистане с мертвой точки, послужит катализатором мощных процессов переформатирования устоявшегося баланса сил на мировой арене и затронет всех акторов, имеющих интересы, завязанные на Афганистане.

Мурат Лаумулин - главный научный сотрудник Института стратегических исследований при президенте Казахстана.