Киргизия, 8 июня, 2011, 15:55 — ИА Регнум. "В Киргизии нарушается право ребенка быть ребенком", - детский правозащитник - журналист Елена Воронина поделилась с корреспондентом ИА REGNUM своим взглядом на ситуацию с соблюдением прав детей в Киргизии.

Как изменилась ситуация с детьми после смены власти в апреле прошлого года? После июньских событий?

Чтобы ответить на Ваш вопрос приведу одну реальную историю конкретного ребенка. Она - показатель отношения государства, новой власти к самым маленьким гражданам Киргизии. После июньских событий 2010 года я работала с семьей, в которой 14-летний подросток в первый день конфликта, 11 июня, возле своего дома в ошском микрорайоне "Черемушки" получил четыре огнестрельных ранения. Ошские врачи дважды прооперировали подростка, но его самочувствие с каждым месяцем только ухудшалось: в тот момент, когда я узнала об этом случае, состояние подростка ухудшалось. Я была шокирована тем, что врачи, оперировавшие мальчика, оставили в тазобедренном суставе ребенка осколки.
Медлить было нельзя, и я распространила информацию о раненном ребенке во всех СМИ, в интернете, среди неправительственных и международных организаций. Мы привезли ребенка и его маму в Бишкек, где операцию провел министр здравоохранения. К сожалению, не все осколки были выведены из тела ребенка. Но на этом страдания ребенка не прекратились. По приезду в Ош семья ребенка ведет настоящую эпопею с Ошской межрайонной медико-социальной экспертной комиссией (МСЭК), которая отказывает давать ребенку статус инвалидности. Своё решение МСЭК объясняет тем, что ребенок может ходить сам. Но при этом врачи забывают о том, что у ребенка, пережившего ужасы июньских событий, нарушена не только психика, но и приостановлен рост, поскольку у него в теле лежит еще несколько осколков. После операции у него продолжают болеть ноги, что вызывает боли при ходьбе. А врач, оставивший осколки в теле ребенка, так и продолжает работать в той же Ошской больнице.
Другой показатель равнодушного, безответственного отношения государства к детям. После июньских событий большинство наших соотечественников, проживающих в Оше или Джалал-Абаде, вместе с детьми переехали в Бишкек. Кто-то на время, кто-то как получится. И здесь, в столице, родители и дети столкнулись со следующей "заботой" со стороны государства. Доступ в поликлиники, школы возможен только при наличии бишкекской прописки. У всех, кто приехал в столицу, ее нет. И малышам, которые должны получать те же прививки, столичные поликлиники отказывали. Родители, имеющие возможность оплатить за услуги, обращались в частные коммерческие детские медицинские центры.
И третий пример, очень распространенный. Я встречалась с семьями, в которых есть или раненный ребенок, или погиб кто-то из родителей или родственников. Представляете себе состояние таких семей, таких детей? Как пережить это горе? Психологов детских на юге практически нет. Служба социально-психологической реабилитации не развита. А помощь психолога, социального работника как тогда, так и сегодня очень востребована на юге. Люди должны отплакать, отгоревать и проговорить, горе нельзя заглушать. Главное - обеспечить детям поддержку и сопереживание. И ощущение стабильности. Надо показать, что мир не рухнул. Да, "там" он разрушился, а здесь он прочный и надежный, и есть, кому ребенка защитить и кому о нем позаботиться. Это очень важно. А сегодня такой работы, такого общения нет.

Существует ли дискриминация детей по национальному признаку?

Случай с мальчиком, получивший огнестрельное ранение, и которому врачи отказывают в инвалидности, наглядно демонстрирует дискриминационное отношение со стороны врачей. Я разговаривала с руководителем одного общественного фонда из Оша, который до июньских событий работал с детьми-жертвами насилия, имел свой реабилитационный центр. По его словам, случай с этим подростком - не единственный в своём роде. Данные, которыми владеет фонд, говорят о как минимуме 10 таких детях, трое из которых получили тяжёлые ранения. Но никто из них так и не получил статус инвалида.
Дискриминация встречается и со стороны школьных педагогов. По рассказам родителей, очень часто учитель провоцирует учеников одной национальности против сверстников другой национальности. Мне рассказали, как один из учителей неоднократно называл при всем классе одного ученика "сартом" (оскорбительное наименование узбеков, - прим. ИА REGNUM). Видя такое поведение взрослых, дети машинально начинают копировать и не понимают, что делают. Но после такого поведения многим детям узбекской национальности пришлось в середине учебного года перевестись в частные школы.

Реагируют ли на жалобы правоохранительные органы и чиновники?

К сожалению, родители этих детей не обращались в правоохранительные органы или в управление образования. Они уверены, что им не помогут. Они не верят. Поэтому у них, как они сами сказали, есть три выхода: уехать из города или страны, остаться и перевести ребенка в другую школу, или проводить занятия дома.

Как много беспризорных детей в стране?

Точной цифры отражающей количество беспризорных детей, нет. Исследований не проводилось. Но такие дети есть, с ними работают НПО: Центр защиты детей, Центр реабилитации беспризорных детей в Бишкеке. Информацией по югу на этот вопрос не владею. До июньских событий в Оше был один центр для беспризорных детей, пыталась в прошлом году узнать, но никто не смог помочь.

Что вы подразумеваете под фразой "фабрика сиротства"?

В нашей стране, как бы не жестко это было сказано, продолжает бесперебойно работать "фабрика сиротства" - согласно данным, предоставленным ЮНИСЕФ, общее количество детей, находящихся в детских домах, интернатах, с 2007 года возросло от 17.230 до 20.750. Сегодня в Киргизии 22 тысячи детей "вынуждены" проживать в различных детских домах. В то же время в этих же детских домах и интернатах страны около 90% детей имеют семью, родителей! Население сиротских интернатных учреждений Киргизии из года в год возрастает.
Зайдите любой детский дом, приют или Дом малютки. Спрашивается, почему все эти дети не находятся в семейной обстановке, хотя бы во временной патронатной семье? Почему государство продолжает вести политику помещения ребенка-сироты в государственные детские учреждения, а не создают условия тем же приемных родителям и детям для создания семейных детских домов? Ведь ребенку будет лучше в семье, своей или приемной. Главное - семья. А интернат и детский дом не могут дать семейное окружение и заботу.

Сколько государство выделяет денег на содержание детей в детских домах? Каковы условия их питания, медобеспечения?

Возьмем специализированный дом ребенка. Так вот, ежедневно на лечение одного воспитанника дома ребенка государство выделяет всего по 8 сомов (6 рублей), а на питание - по 100 сомов (62 рубля). Согласно оценке ЮНИСЕФ, общие затраты на содержание одного ребенка в интернатном учреждении Киргизии составляют около 1750 долларов США в месяц. Было бы интересно разложить эту сумму и посмотреть, а что же остается для ребенка? Но ясно одно: наше государство выделяет гораздо больше средств на детские дома и интернаты, чем на поддержку семьи и альтернативные формы семейного окружения. Согласитесь, что лучше эти средства перенаправить в отдельную семью, чем в государственный детский дом, потому что мы знаем, какая ситуация в этих детских дома: дети недоедают, недополучают необходимые медицинские, образовательные услуги. Возникает нелепый перекос: приоритетная поддержка интернатных форм по сравнению с семейными или близкими к семейным провоцирует сегодня семью "сдать" ребенка. Но какие гарантии и какую защиту получает ребенок, попавший в детский дом? Какое будущее у большинства воспитанников интернатных учреждений?

Насколько качественный уход получают дети, находящиеся в интернатах?

Исследования ЮНИСЕФ, проведенные в странах нашего региона, показали, что во многих государственных детских домах Казахстана. Киргизии, Узбекистана и Таджикистана, предоставляемые детям - воспитанникам детских домов и интернатов услуги не соответствуют вложенным затратам. Многие здания нуждаются в капитальном и текущем ремонте, санитарное состояние помещений неудовлетворительное. Зачастую воспитанники не обеспечены полноценным питанием, одеждой, обувью, мягким инвентарем, мебелью; не обеспечиваются в необходимом количестве медикаментами, дети-инвалиды - вспомогательными бытовыми средствами для ухода и передвижения, а также слуховыми аппаратами, очками, корсетами. Персонал детских учреждений получает маленькую зарплату и имеет низкую квалификацию. Руководители этих учреждений не выполняют своих обязанностей по защите прав детей-воспитанников детских домов и интернатов, в результате чего многие из них не получают алиментов, пенсий, пособий, за ними не закрепляется жилье. Не решается проблема обеспечения жильем из числа детей-сирот, детей-инвалидов и детей, оставшихся без попечения родителей.
О нарушениях прав детей и антигуманных условиях в государственных детских домах не раз говорили детские правозащитники, но, к сожалению, требования изменить ситуацию к лучшему так и остаются не выполненными и фактически даже не рассмотренными. Так, например, правозащитники говорили о массовом злоупотреблением в детских домах диагностикой глубокой умственной отсталости; запущенных детишек с легкостью "приговаривают" к пожизненному существованию в состоянии "овоща"; выделяемые государством средства на питание не эффективно расходуются, во многих государственных детских домах дети недоедают и жалуются на чувство голода; не выделяется средств на нужды и потребности детей: одежда, обувь, средства гигиены, средства для эмоционального развития детей; практика использования неуставных методов наказания: например, помещение детей в психиатрическую больницу, лишение еды, уборка туалетов, подсобных хозяйств, применение физического насилия.

Сколько детских домов насчитывается в Киргизии?

Несмотря на это и те затраты, которые выделяет государство детским домам, оно не владеет точной информацией о подобных организациях. Это вновь подтвердил мониторинг ситуации в учреждениях для детей, лишенных родительской опеки. Так, по данным Министерства образования и науки таких учреждений в нашей стране 52, по данным другого ведомства Министерства юстиции таковых 25. Национальный статистический комитет выдает цифру 82. По сопоставленным данным от всех трех ведомств - 142.
В результате давно проведенного независимого мониторинга выяснилось, что данные этих учреждений не соответствуют действительности. По мнению мониторов Молодежной правозащитной группы из представленных ведомствами списков 2 учреждения фактически не существуют; в 16 учреждениях дети не проживают, а только учатся. В 92 учреждениях дети фактически проживают. А из 142 учреждений - семейных детских домов (приемных семей), действующих на основании Положения о семейных детских домах - таковыми являются только 4. По 35 учреждениям точные данные еще не получены.
Для примера мониторами была приведена Чалдоварская школа-интернат (Таласская область). По данным Министерства образования это учреждение значится как школа-интернат для детей-сирот, по данным Национального статистического комитета - школа-интернат общего типа, по информации Министерства юстиции - сведений по данному учреждению не было. Фактически в школе-интернате отсутствуют биологические сироты, но есть социальные сироты и дети из малоимущих семей.
Таким образом, в нашей стране нет общей классификации резиденциальных учреждений, у каждого государственного органа свой подход и свое понимание как работать с детскими резиденциальными учреждениями. Также в Киргизии отсутствует государственный банк данных по детям в детских домах, а также относительно детей оставшихся без попечения родителей.