Г-н министр, каковы, с точки зрения вашего ведомства, главные позитивные и главные негативные последствия от открытия турецкой границы для экономики Армении?

Скажу с самого начала, что четкого, окончательного анализа по этому вопросу, как такого, не существует. Анализ только начался, поскольку только-только появились разговоры об этом, я не говорю о возможностях. Здесь необходим многофакторный анализ. Необходимо учитывать как возможности увеличения экспортного потенциала при открытии железной дороги, так и потенциальные возможности турецкого импорта. Сегодня, по неофициальным данным, ежегодно в Армению завозится товаров турецкого производства на сумму порядка $25-30 млн. Часть из них идет через Грузию, часть с переоформлением, то есть напрямую. Экспорт из Армении в Турцию составляет порядка $10 млн. Другой важный фактор - насколько Армения будет комфортной для турецких инвесторов. Могу привести пример. Года три назад появился один турецкий предприниматель, который хотел вложить средства в легкую промышленность Армении. Но то ли он был не очень серьезный, то ли его что-то затормозило, но продолжения это дело не нашло. После этого никаких прецедентов не было. Были, конечно, разные встречи в ходе многосторонних переговоров в рамках ЧАЭС и ВТО, но все без особого результата. Кстати, нормы ВТО у нас с Турцией не действуют. При нашем вступлении в ВТО, Турция объявила о том, что она применяет 13 статью устава этой организации. Это означает, что принципы ВТО при торговле между Турцией и Арменией не действуют. Таким образом, и Турция, и Армения могут принять любой торговый режим в отношении друг друга, который правительства двух стран посчитают нужным. Можно будет применить все методы регулирования торгового режима, начиная от таможенных пошлин и заканчивая тарифными и нетарифными ограничениями. Так что здесь задаст определенную гибкость не только турецкий, но и армянский фактор. Почувствовав, что ввоз определенного товара наносит реальный вред отечественному производителю, мы можем применить не только наш закон защиты внутреннего рынка, который существует для всех в рамках ВТО, но и определенные режимы, которые могут быть приняты незамедлительно. Фактически открытием границы мы избавимся от тех барьеров, которые сегодня существуют. Самый главный из них - барьер в человеческом общении, а избавление от него есть начало для серьезного бизнеса. Туристические группы из Армении в Турцию ехали, и будут ехать. Приедут ли сюда отдыхать турки? Думаю, да. Определенный поток будет. Не думаю, что граждане этой страны, которые проживают под турецкой фамилией, но по национальности являются армянами, не захотят посмотреть на Армению. Кроме того, немалую пользу может принести использование научно-технического потенциала и определенных технологий, в которых Армения, как и другие страны СНГ, так или иначе, отстают от мира. Здесь нужен многофакторный анализ. Единого синтетического показателя нет. Но сам факт открытия еще одной дороги для торговли является положительным фактором. Многое зависит от того, насколько наши торговцы и предприниматели опытны в международной торговле. Со времен обретения независимости, соседей, которые имели бы определенный опыт европейский торговли и более развитый уровень технологий, у Армении не было. Грузия полностью отстает, с Азербайджаном все закрыто, с Ираном у нас режим наибольшего благоприятствования, но там очень много технических, тарифных и нетарифных ограничений. Таким образом, чем быстрее будет расти экономика Армении, тем выгоднее будет открытие границ с Турцией.

Армянская оппозиция выступает с резкой критикой схемы передачи армянских предприятий в российскую собственность в счет погашения госдолга России...

Мне всегда было непонятно: какая разница, кто владеет собственностью.

Разве совсем нет никакой разницы?

Лично я не вижу никакой разницы, если это не касается атомной станции, железной дороги и границы.

Тогда допустим, что 100% остальной собственности в Армении принадлежит Турции.

Знаете, армянское правительство всегда старалось построить свое законодательство на принципе вменяемости. Нельзя придумать законы для всех времен и народов. Законы всегда пишутся с учетом среднего благоразумия, среднего восприятия этого благоразумия и, конечно, с учетом среднего исполнения законов. Никогда не пишется закон о том - если кирпич упадет на голову. Закон пишется так - если кто-то бросит кирпич кому-то на голову. Двое из переданных российской стороне предприятий, институт Мергеляна и НИИ Материаловедения традиционно работали на российский рынок. Они и сейчас продолжают это делать. Не только коллективы этих предприятий, но и правительство Армении более чем убеждены, что, став российской собственностью, эти институты будут привлекать большее внимание российского правительства. Это приведет к увеличению заказов и, как следствие, повышению всех основных показателей. Институт Материаловедения - это чисто интеллектуальный потенциал. Цена этого института не в инфраструктуре, а именно в интеллектуальном потенциале. Если что-то этих людей не устроит, они всегда смогут создать то же самое в любом другом месте. Но такого настроя нет - они продолжают выполнять российские заказы, и энтузиазм в коллективе сохраняется. Экономический компонент больше зависит от российского правительства. Во всех переговорах отмечается, что армянская сторона вовсе не отходит на задний план. Мы, конечно же, будем работать совместно и это то сотрудничество, которое может служить примером для других стран СНГ.

Что касается завода "Марс", то он был введен в эксплуатацию в 1995 году. Наладку оборудования делали, во всяком случае, в дни независимости. Мощность этого предприятия была предусмотрена для Советского Союза, для стран соцлагеря и для некоторых африканских государств. Практически на всех переговорах мы стараемся вовлекать "Марс" в те проекты, в которых его мощности могут быть использованы. Инфраструктура этого предприятия настолько хорошо устроена, что пригодна как для высоких технологий, так и для строительного бизнеса. Диверсификация - это первое, что мы должны сделать на этом предприятии. В этом вопросе мы с российской стороной сошлись. Целесообразность передачи России объектов энергетики исходит из необходимости профессионального менеджмента, что позволит выйти на турецкий рынок. Необходимо учитывать и то, что все-таки сырьем для Разданской ГЭС является газ, который тоже из России. Так что схему "предприятия в счет госдолга" я бы сформулировал иначе. Россия сделала инвестиции в Армении, покупая акции этих предприятии финансовыми средствами из своего госбюджета. То есть по любой международной квалификации это считается прямой иностранной инвестицией.

Не преуменьшая значения государства в экономике и упомянутой схемы, нельзя не учитывать, что 70% работающих в России заняты в негосударственном секторе экономики. Естественно возникает вопрос: каковы перспективы привлечения российского частного капитала в экономику Армении? Чем привлекательна республика для частного российского инвестора?

Знаете, это, наверно, самое главное. Чем больше будет частного российского капитала, тем более эффективно будут работать наши экономики и тем более высокий уровень приобретет наше сотрудничество. Хорошим примером частного инвестирования со стороны России это наш алюминиевый завод "Каназ". Этот завод был инвестирован "Русалом". Сегодня завод полностью принадлежит российскому частнику и производит больше продукции, чем в годы советской власти. Есть еще один пример превосходства частного капитала, - начиная с маркетинга, менеджмента, кончая всем тем, что нужно для работы хозяйствующего субъекта, - это пример предприятия "Армросгазпром".

Чем привлекательна сегодня Армения? Привлекательность, в первую очередь, обеспечивается свободой экономических отношений и регулирования экономики. У нас нет финансового регулирования, у нас нет нетарифного регулирования торговли, нет у нас квот и лицензирования. Лицензируется импорт только двух товаров: оружия и медикаментов. Экспорт абсолютно свободный. Алмазообрабатывающая и ювелирная отрасли полностью освобождены от налогов на добавленную стоимость. В результате за последние 4-5 лет объемы производства этих двух отраслей выросли в 7-8 раз. По объемам обработки алмазов мы в 2,5 раза превосходим объемы советского периода. Далее - у нас нет рэкета.

Ни одного случая?

Если и есть один случай, то это исключение или неудавшаяся попытка. Уже 7-8 лет этого явления как такового не существует.

Но в программе коалиционного правительства поставлена задача борьбы с коррупцией, то есть с административным рэкетом...

Да, коррупция пока есть. По данным Wall Street Journal и Heritage Foundation Армения находится на 44-ом месте по либеральности экономики. Что нас затягивает на 44 место - так это коррупция и теневая экономика. Здесь мы, конечно, не можем "претендовать" на уровень наших соседей, но бороться нам с коррупцией следует. По степени либеральности торговли мы находимся в четверке в мире рядом с Сингапуром, Эстонией и Гонконгом. Именно размеры коррупции затягивают нас назад. Кстати, в этом отчете первые 80 строчек занимают страны с либеральной экономикой, вторые 80 - протекционистские. Здесь оценивается инвестиционный климат, степень административных барьеров, деловая активность населения и т. д. Для того чтобы купить в Армении магазин и начать работать, нужна одна неделя. Деньги нужно тратить лишь на то, чтоб купить товар и заполнить прилавки.

Впервые правительство Армении отметило в своей программе проблему Нагорного Карабаха как политическую задачу. Однако в программе правительства не содержится экономического аспекта карабахской проблемы. Насколько существенны вливания Армении в доходную часть карабахского бюджета?

Вливания не очень существенны. Не только помощью Армении Карабах растет. В экономику Карабаха начали поступать инвестиции, причем не только российские, но и европейские, и со стороны армянской диаспоры. Экономика НКР растет сегодня быстрее, чем экономика Армении, - во многом благодаря ее диверсификации от мебельной до пищевой и перерабатывающей промышленности. Для Армении более существенна поддержка экономики Карабаха путем вовлечения НКР в те программы, которые она осуществляет совместно с другими странами. Регулирование экономики НКР не очень либеральное, но очень либеральное для страны, которая находится в такой ситуации. Другая себе бы этого не позволила. Это говорит о том, что Карабах приучает своего бизнесмена работать не в тепличных условиях, а в условиях жесткой конкуренции. Именно это свойство нашего бизнеса проявит себя, когда Турция откроет границу. Мы увидим, насколько состоялся армянский бизнес, насколько он способен выдержать натиск настоящей конкуренции.