Александр Синкевич: Экономическое выживание: белорусские опыты
Мировой экономический кризис продолжается. Каждый день приносит очередную порцию тревожных новостей - из Греции, Португалии, США... Белорусскую экономику трясет даже больше остальных - в последний месяц здесь произошел коллапс валютного рынка, а население охватила настоящая продуктовая паника, как в последние годы существования СССР. Очевидно, что существующая экономическая модель не в состоянии дать адекватные ответы на новые вызовы.
Экономический крах усугубляется политической нестабильностью, нарастающей после декабрьских выборов. Теракт в минском метро 11 апреля только подчеркивает глубину пропасти, в которую скатывается страна, считавшаяся недавно "островком стабильности на постсоветском пространстве".
В такой ситуации важно найти смелость отбросить замусоленные рецепты, которые сейчас обильно озвучиваются и независимыми экспертами, и властями - от сталинского планирования до полного либертарианства. Мир изменился, и старые рекомендации больше не срабатывают.
Пора начать разработку принципиально новых, прорывных решений. То общество, которое первым найдет правильный путь в будущее, неизбежно превратится в лидера регионального, а, возможно, и планетарного масштаба.
Данная статья описывает опыт белорусского бизнеса в условиях кризиса и предлагает новые решения в области экономики.
Капитал как форма разумной жизни
Как известно, существующая экономическая модель ориентирована на прибыль, на прирост капитала. Долгосрочная устойчивость конкретного предприятия тоже представляет интерес для собственника, но эта цель подчинена требованию максимизации прибыли. Поэтому, как только появляется новый, более выгодный проект, предыдущий подлежит закрытию. Такова логика капиталистического бизнеса.
Таким образом, направление инвестирования и развития выбирается не человеческими чувствами и разумом, а логикой капитала. В такой ситуации собственники и топ-менеджеры становятся невольными рабами своего же капитала, который неожиданно приобретает собственные, нечеловеческие черты.
Более того, современные акционерные общества зачастую принадлежат не людям, как физическим лицам, а таким же обществам. Те в свою очередь - другим компаниям, и даже, подчас, собственным "дочкам". В этой бесконечной цепи живой человеческий контроль теряется и компания становится похожа на самостоятельный устойчивый вихрь капитала, который может существовать автономно весьма длительное время, и который проявляет феномен "разума пчелиного роя".
Корпорации могут жить столетиями, переживая собственных основателей, менять своих владельцев и менеджеров, перемещаться по территориям, приспосабливаться к разным странам и народам. Вихри капитала втягивают в себя тысячи человеческих судеб, миллионы долларов, поглощают другие вихри капитала - и все ради двух целей: расти до бесконечности и существовать вечно. Такое поведение выглядит настолько логичным и осознанным, что некоторые исследователи заговорили о существовании новой разумной, нечеловеческой формы жизни на земле, которая постепенно захватывает главенствующие позиции на нашей планете (Евгений Сахонько "Новые "обитатели" Земли" www.forum.msk.ru/material/economic/20195.html).
Смена экономической эпохи
Однако, несмотря на радужные ожидания апологетов свободного капитала и "новой формы нечеловеческого разума", экономическая ситуация в мире за последние годы стремительно ухудшилась, причем предпосылок для изменения негативных тенденций не наблюдается. Появились признаки не просто рядового кризиса, а слома целой эпохи, события, равнозначного переходу от рабовладельческого строя к феодализму или от феодализма к капитализму. На экономические неурядицы накладываются и новые вызовы - морально-этические, расово-этнические, социальные, экологические и т.д.
Как утверждают многочисленные эксперты, современная экономическая модель, построенная на вихрях капитала, терпит свой крах потому, что исчерпала возможности своего роста. После распада советского блока она охватила собой практически весь земной шар, все страны и народы. Достижение пределов роста было многократно ускорено так называемой рейганомикой - при помощи щедрого кредитования предприятий и домохозяйств постоянно дешевеющими деньгами.
В силу названных причин вся мировая экономическая модель сейчас оказалась в полном тупике - расти дальше невозможно, снижать процентные ставки некуда, поддерживать платежеспособный спрос нечем. Капиталистической экономике остается съедать саму себя одним из двух способов - гиперинфляционным или дефляционным. Про этот выбор между петлей и пистолетом уже много и подробно писали (см., например М.Хазина www.worldcrisis.ru). И процесс, и результат в обоих случаях будет тяжелым и неприятным. Пока что предпочтение отдается инфляционному сценарию, что подтверждает нижеприведенный график условного содержания золота в стодолларовой банкноте - за последнее десятилетие оно упало более чем в пять раз (рис. 1).
Однако, несмотря на масштабные вливания, совокупный спрос никак не хочет набирать прежние обороты и грозит окончательно рухнуть в пропасть. В этом случае после схлопывания финансовых пузырей и отмирания бесполезной индустрии гламура и развлечений, черед дойдет и до обычных предприятий, и до рядового населения. В таких условиях задачи максимизации прибыли, прироста капитала и дивидендов станут не только недостижимыми, а вовсе смехотворными. Цели человечества, и бизнеса в частности, в какой-то момент будут полностью переформатированы: на первый план выйдет задача выживания.
И в решении этой проблемы вполне пригодится древний и современный белорусский опыт. Тем более, что кажется, будто Беларусь добровольно решила стать кризисным полигоном для всего человечества - чтобы обкатать технологии выживания бизнеса и людей.
Для белорусов это не первый кризис в истории. И нашему государству, похоже, мало общемировых финансовых трудностей. Оно всячески старается их усугубить катастрофически низким качеством общественных элит, закостенелым и коррумпированным менеджментом. Падение в долговую яму, шараханья между либерализацией и запретами, перебои на финансовом рынке, постоянное ожидание дефолта и девальвации уже стали привычными явлениями нашей жизни.
Идемпотентность власти
Всем известно, что белорусская власть изначально сделала ставку на этатизм и патернализм, т.е. на жесткое административное регулирование почти всех сфер жизнедеятельности, в том числе и экономики. Некоторое время многим казалось, что твердая рука и жесткая вертикаль демонстрирует явные преимущества перед "расхлябанными" рыночными соседями.
Однако кризис все расставил по своим местам: неэффективность белорусской экономики не способна исправить ни спонсорская поддержка России, ни многочисленные внешние заимствования. В марте этого года все стали свидетелями отчаянных метаний Нацбанка, когда утром выходило одно постановление, а после обеда его отменяли. Нельзя сказать, что власть имитировала свою деятельность. Вся мощь государственной машины задействована в полном объеме. Однако требуемого результата нет как нет. Примечательно, что население демонстрируют полное безразличие к призывам и уговорам государства не снимать вклады, не скупать валюту, не запасаться сахаром и маслом. Это доказывает, что авторитет государственных органов в глазах обывателей приблизился к нулю,и общество живет своей параллельной жизнью.
В результате, перепробовав почти все средства, белорусская власть обреченно опустила руки в ожидании новых российских кредитов. Подобные бесплодные усилия называются идемпотентностью, словом, введенным в оборот украинским философом
Такой же идемпотентностью являются тщетные усилия правительств и национальных банков всего мира по преодолению бушующего кризиса. Не срабатывают никакие процедуры со ставками рефинансирования, курсами валют, программами стимулирования экономики, ужесточением учетных процедур и т.д. В лучшем случае все это консервирует на какое-то время ситуацию и растягивает кризисный период.
Почему так происходит? Все просто - вся модель мироустройства исчерпала себя и начала трансформироваться в нечто принципиально новое и непонятное. Соответственно, все попытки воздействия на эту новую реальность архаичным государственным инструментарием не производят ожидаемого эффекта. Таким образом, надежда остается только на самих себя - это касается и бизнесменов, и рядовых граждан. Поэтому для нас будет полезно попытаться заглянуть в будущее и сгруппироваться таким образом, чтобы войти в него наименее болезненно, выжить и занять там достойное место.
Пока белорусская власть демонстрирует всему миру свою идемпотентность, местный бизнес самостоятельно начинает создавать прообразы систем выживания. И это неудивительно: белорусам частенько приходилось решать проблему выживания во время войн, голода, репрессий и т.д. Сам факт существования белорусского народа свидетельствует, что умение выживать - у них в крови, это - народ-специалист в сфере выживания.
Но прежде всего рассмотрим саму теорию выживания. Человек в очень редких случаях способен решить эту задачу в одиночку, как
Согласно предположению Сергея Дацюка будущий мир будет чем-то напоминать феодализм, но построенный на новой технологической инфраструктуре. На смену привычным государствам придут гибкие сетевые структуры, охватывающие собой всю планету. Поэтому в грядущей тяжелой эпохе коллективная взаимовыручка и устойчивость к разного рода потрясениям станет главным фактором выживания (Рис.2). Соответственно, логично предположить, что экономическая система тоже станет сетевой, которая соединит между собой некие устойчивые самодостаточные структуры - кластеры.
Сетевая кластеризация бизнеса
Термин "кластерная экономика" не нов. Эта теория начала разрабатываться еще в XIX в. Альфредом Маршаллом и в современном виде сформулирована
Кластерная экономика органично вписывается в концепцию устойчивого развития локальных территорий, предполагающую создание самодостаточных бизнес-сообществ в специальных инкубаторах. В Беларуси совсем недавно была завершена программа поддержки окружающей среды и устойчивого развития при поддержке ЕС и ПРООН (www.ecorazvitie.by). Успехи есть, но пока весьма ограниченные.
Тем не менее, в условиях кризиса экономические кластеры начнут возникать сами, стихийно, безо всякой внешней поддержки, - просто под влиянием инстинкта выживания. В каждом регионе объединение будет происходить вокруг определенных ресурсных центров, чтобы обслуживать и защищать их. Кластеры, объединенные в различные сети, будут осуществлять обмен своими ресурсами, решать совместные задачи, выстраиваться в технологические цепочки.
По большому счету, эти процессы уже сейчас начались в Беларуси под влиянием острого валютного кризиса. Казалось бы, коллапс валютного рынка должен был мгновенно уничтожить всех импортеров. Однако многие из них выжили и неплохо себя чувствуют. Как такое возможно?
Все очень просто - произошла ускоренная сетевая кластеризация: точками кристаллизации стали экспортеры, у которых есть дефицитная валюта. Вокруг них моментально выстроились целые цепочки их поставщиков и субподрядчиков, которым требовалась валюта для оплаты импортных контрактов. Все участники таких неформальных кластеров без проблем договариваются о порядке распределения валютного ресурса, его стоимости, технических механизмах и т.д.
Мы видим в этом примере самодостаточный кластер из множества участников, причем только один из них продает конечный продукт за необходимый ресурс - валюту, которая потом распределяется вниз по схеме "каждому по потребностям" (Рис.3). Интересно, что экспортеру при этом невыгодно заламывать завышенный обменный курс на свою валюту - ведь его поставщики и подрядчики этот же курс заложат в калькуляцию товара, предназначенного для экспортера. Вот так осуществилась идея
Для существования такого валютного кластера не нужно ни бирж, ни государства. Банки при этом играют чисто техническую роль - для проведения безналичных платежей. И даже если государство попытается ввести какие-то запреты и ограничения, участники кластера наверняка сумеют их обойти - например, вовсе перестанут заводить валюту в страну, оперируя исключительно через зарубежные счета. Опыт девяностых годов еще не забылся.
Если административное давление на белорусский бизнес в ближайшее время не прекратится, то процесс кластеризации только ускорится. На очереди - расширение функциональности кластеров, полное или частичное вовлечение в них организаций самого широкого профиля: промышленных, сельскохозяйственных, коммунальных, социальных, образовательных, медицинских и т.д. Единственным условием добавления новых членов будет их полезность для остальных участников кластера.
Стихийная кластеризация и локализация происходит, между прочим, и в развитых странах, таких, как США. Мои знакомые бизнесмены из Висконсина рассказывают, что с началом кризиса резко возрос объем товарооборота внутри штата: местные предприниматели за счет активной кооперации, внутренних продаж и оказания взаимных услуг поддерживают достаточный уровень бизнес-активности, делятся друг с другом своими доходами, и в конечном счете решают общую задачу выживания. На рисунке ниже показан упрощенный пример подобного союза самопомощи, внутренний оборот которого позволяет своим участникам удерживаться выше точки безубыточности, а внешний оборот уже дает дополнительную прибыль и приток недостающих ресурсов (Рис.4).
Подобные примеры следует оперативно изучать и внедрять в белорусской жизни - особенно это касается местных импортеров потребительских товаров. Абсолютно очевидно, что для них наступили мрачные времена: валюты в обозримом будущем им никто не даст, а после стабилизации курса покупательская способность населения существенно снизится. Многие импортеры уже сейчас это поняли и срочно переориентируются на производство и экспорт. Тем, кто не сможет перестроиться, остается только закрытие бизнеса в Беларуси.
Безусловно, сетевой кластеризации пригодилась бы поддержка государственной власти, как республиканской, так и местной. Например, можно снизить налоги для предприятий, торгующих или оказывающих друг другу услуги в пределах небольшого региона. Можно поддержать финансово, консультационно и организационно некоммерческие объединения белорусских предприятий, создать для них цивилизованные и привлекательные бизнес-инкубаторы.
Однако все прекрасно понимают, что всерьез рассчитывать на государство не стоит, тем более, что его идемпотентность уже очевидна. Значит, пора брать инициативу в свои руки и действовать: устанавливать неформальные связи, создавать виртуальные инкубаторы и кластеры, договариваться о взаимных скидках, работать над конкретными проектами и т.д.
В качестве организационных форм внутри кластерной сети логично использовать следующие:
• простые товарищества без регистрации юридического лица - для выполнения определенных программ (интеллектуальных, образовательных, творческих, коммерческих и др.);
• производственные кооперативы (артели) - для ведения производственной и торговой деятельности;
• крестьянские (фермерские) хозяйства - для осуществления сельскохозяйственной деятельности;
• потребительские кооперативы (бизнес-ассоциации, общества взаимного кредитования, общества самопомощи и др.);
• фонды - для привлечения и управления целевым финансированием конкретных проектов;
• общественные объединения - для организации культурной и общественно-политической деятельности.
Использование этих и поиск иных форм организации не является самоцелью. В первую очередь следует наполнить сами кластеры духом взаимопомощи и идеей коллективного выживания. Возможно, в этом состоит важнейший урок кризиса, который нам еще предстоит усвоить.
Альтернативные экономические модели
Новые формы экономической деятельности не ограничиваются одной только сетевой кластеризацией. Человечество разработало массу альтернативных экономических моделей, многие из которых уже успешно опробованы на практике. Так, во всем мире переживают расцвет некоммерческие предприятия, которые дают значительную долю ВВП: в Нидерландах 15,8%, в США - 7,5% (данные 2009 г.). В мировом масштабе некоммерческая экономика может занять седьмое место в рейтинге развитых стран, опережая Италию, Бразилию, Россию и т.д.
Как вы понимаете, речь идет не столько о благотворительных организациях, сколько о различных торгово-производственных товариществах, кооперативах и артелях. По большому счету, это современные аналоги средневековых цехов и братств, для которых отсутствие ориентации на максимизацию прибыли является важнейшей особенностью и преимуществом в кризисных условиях. В качестве пояснения ниже приведен рисунок, демонстрирующий достижение точки безубыточности на коммерческом предприятии: как только прибыль собственника исчезает (вариант Б) или хотя бы опускается ниже среднерыночного показателя, собственник вполне логично и обоснованно ликвидирует свое неприбыльное дело, выбрасывая наемных работников на улицу (Рис.5).
В некоммерческом предприятии, где собственники, как правило, одновременно являются и работниками, а весь полученный доход делится между своими участниками, точка безубыточности отсутствует в принципе - вместо нее есть минимальный уровень выживания. На практике это означает, что такое предприятие сможет пережить более глубокое падение выручки, чем коммерческая фирма (Рис.6).
Весьма интересно, что частный белорусский бизнес имеет важную отличительную особенность: как правило, собственники ЧУП, ООО, ЗАО и даже ОАО одновременно являются и руководителями либо работниками в своих компаниях, придавая тем самым архаичную "средневековость" и "цеховость" этим предприятиям. В зарубежном бизнесе такое положение дел обычно считается вредным атавизмом, мешающим эффективному управлению компанией. Однако, как показано выше, подобная "отсталость" существенно повышает шансы предприятия на выживание в условиях кризиса. Этим во многом объясняется стойкость нашего частного сектора в условиях жесткого государственного прессинга.
Кроме альтернативных организационных форм бизнеса, в теории и на практике существуют и принципиально новые системы расчетов, кредитования, страхования и т.д. Например, во всем мире общества взаимного кредитования теснят традиционную банковскую систему, их оборот исчисляется миллиардами долларов. В Беларуси, к сожалению, этот вид кооперации пока только зарождается.
Еще ждет своего масштабного воплощения идея беспроцентной экономики, теория которой была разработана Сильвио Гезелем еще в XIX в. Подобные фантастичные, на первый взгляд, проекты уже не раз успешно осуществлялись - достаточно вспомнить средневековые брактеаты, которые было невыгодно накапливать (Рис.7), а также "беспроцентные" деньги времен мирового кризиса 20-30-х годов прошлого века, имевшие хождение в разных городах Европы.
Нельзя не затронуть правила финансового учета и отчетности в новых непростых условиях. В частности, белорусская национальная система бухгалтерского учета абсолютно непригодна для эффективного управления предприятием, поскольку ориентирована на предоставление отчетности фискальным органам, а не руководству компании. Поэтому запуск внутрифирменного управленческого учета на основе понятных и объективных стандартов - абсолютная неизбежность для тех предприятий, которые всерьез озабочены задачей выживания. Делать это нужно прямо сейчас безо всяких понуканий со стороны государства насчет перехода на МСФО.
При этом упор в учете должен делаться на периодические инвентаризации и справедливую оценку всех активов и пассивов. Характерно, что и международные стандарты финансовой отчетности (IFRS) по своему духу все больше возвращаются к средневековому добухгалтерскому подходу инвентаризации имений. Еще Катон Старший советовал древнеримскому предпринимателю: "Положи себе за правило следующее: не жалей своего труда на осмотр и не считай, что достаточно один раз обойти [имение] кругом". Действительно, никакие математические расчеты и сложные проводки не заменят бизнесмену личной инвентаризации и оценки. Только такой подход, несмотря на кажущуюся архаичность и трудоемкость, сможет гарантировать эффективное управление рисками в кризисных условиях.
Можно также упомянуть автоматизированные системы учета для кластерной экономики. С современным уровнем развития информационных технологий не составит труда организовать систему прозрачного учета внутренних операций экспериментального бизнес-кластера или инкубатора.
Положительным моментом является то, что в белорусском бизнесе довольно широко распространены методы управленческого учета, позволяющие имитировать деятельность холдинга даже в относительно небольших компаниях. Автору не раз доводилось участвовать в проектах автоматизации учета, включавших запуск внутреннего банка, платной виртуальной валюты, трансфертных продаж и т.д. Практически всегда подобные эксперименты приносят положительный эффект за счет оптимизации системы управления, стимулирования и принятия решений.
Перенос подобного опыта из частного бизнеса в сферу альтернативной экономики безусловно повысит эффективность хозяйственных цепочек, улучшит прозрачность кластера для его участников, минимизирует риск мошенничества.
Идеология новой экономики
Ни одна экономическая модель не может существовать в отрыве от своей идеологической надстройки. Она должна получить определенный имидж, закрепиться в культуре и в подсознании людей. Так, с капиталистической экономикой тесно связана идеология глобализма и неограниченной свободы индивидуума.
В качестве идеологического знамени сетевой кластеризации и альтернативной экономики уже сейчас используются лозунги релокализации. Эта идеология хорошо проработана европейскими новыми правыми и движением идентитеров.
Релокализация делает упор на укреплении локальной идентичности человека, местной культуры, языка, на развитии малых родин и их объединении на более высоких региональных уровнях. В этом основное отличие релокализации от герметичного национализма, который пытается создать искусственные паспортные нации, объединенные одинаковым гражданством и унифицированным языком. Таким образом, в центре внимания релокализации находится многоуровневая идентичность личности: например, житель деревушки на Двине может ощущать себя полочанином, белорусом, но при этом вправе чувствовать свою причастность к Великому Княжеству Литовскому, Речи Посполитой, Российской Империи, одновременно сознавая себя европейцем и участником северной континентальной цивилизации, созданной всеми народами европейского происхождения. Все перечисленные уровни воспринимаются человеком, как собственные, как свои родины, большие и малые. Примерно такой смысл вкладывает Ален де Бенуа во фразу "Европа ста флагов".
Подобные мысли как нельзя лучше сочетаются с развитием локальных экономических кластеров и их сетевым объединением на различных региональных уровнях, высшим из которых будут так называемые большие автаркические (самодостаточные) пространства. Идея многоуровневой родины будет служить важным мобилизационным фактором для локальной экономики, одновременно снижая вероятность внутренних торговых войн в больших автаркических пространствах.
Горизонты будущего
Мы, европейцы, давно погрязли в потребительских мелочах, наша жизнь десакрализирована и поэтому нам теперь непросто поставить себя на грань жизни и смерти - проще попробовать откупиться. В то же время южные и восточные цивилизации не утратили своей воли к экспансии и победе даже ценой собственной смерти. Если бы докризисная жизнь продолжалась без изменений, то она рано или поздно закончилась бы войной, в которой европейская цивилизация неминуемо и позорно проиграла бы. Кризис, несмотря на свою болезненность и трагичность, дает европейской цивилизации новый великий шанс на оздоровление, причем безо всякой войны. Это касается и нас, белорусов.
Антикризисная самоорганизация и мобилизация внутренних ресурсов может помочь нашим людям не только выжить, но и выковать новую, квалифицированную и ответственную общественную элиту, которая сможет оказать существенное влияние на судьбы края, и подаст пример всей европейской цивилизации.
Ведь не случайно на белорусской земле мирно ужились разные религии и культурные традиции, в силу чего наш народ считается своим и на Востоке, и на Западе. Возможно, Беларуси еще предстоит стать точкой синтеза новой европейской цивилизации, прототипом и ядром великой
Главное, чтобы люди сейчас добровольно начали действовать вместе ради жизни своих малых и больших родин, во имя благополучия будущих поколений, которым еще предстоит вырасти на этой земле.
Озвученные идеи давно носятся в воздухе. Уверен, уже в этом году многие вещи, которые пока еще звучат непривычно и даже фантастически, проявятся наяву. Процессы уже запущены, ничто не в состоянии их остановить. Можно только их уяснить и попытаться запрыгнуть в тронувшийся поезд.
Александр Синкевич, директор консалтинговой компании "Sinkevich Technologies"