Латвийская газета Latvijas Avīze публикует интервью с министром культуры Латвии Сармите Элерте, текст которого мы приводим полностью:

В предыдущем номере газеты мы познакомили наших читателей с готовящимся в Министерстве культуры проектом - введением к тезисам общественной интеграции. Вы пишите - каждый житель Латвии необходим Латвии. Но как раз сейчас собирают подписи за второй государственный язык - и те, кто возможно вовсе не желают интегрироваться и уже граждане...

Если во время оккупации сюда влили 1,5 миллионов иммигрантов, из которых половина осталась здесь жить, то не следует лелеять иллюзии, что за 10-20 лет независимости можно исправить последствия этого. Национальная идентификация, политика интеграции будут важны и в ближайшие годы и еще лет десять.

Хорошие намерения, но их необходимо скорректировать с реальностью. Вы пишете в пастельных тонах, однако есть и объективные наблюдения, сколько из бывших приезжих неспособны принять независимость этой страны. В своем роде вы взяли на себя значительную миссию, потому что, на мой взгляд, вопросы интеграции следует считать одним из структурных камней внешней политики правительства, однако до сих пор этого не удавалось.

Согласна, это должен быть один из приоритетов государственной политики. Ваши читатели ознакомились с характеристикой ситуации и целями, далее следует сконцентрироваться на плане, что в интеграции следует делать шаг за шагом.

И там тоже - заключить в объятия всех, включая тех, кому свободная Латвия вовсе не нужна?

Не согласна, что до сих пор интеграция абсолютно не удалась. Прошло время, следует проанализировать, что удалось, а что нет и идти дальше. Следует говорить о проблемах, которые возникли вновь и которые не достаточно разрешены. То, что 440 тыс.человек в 90-е годы сдали государственную аттестацию по латышскому языку, то, что в русских школах 60% обучения идет на латышском языке - это успешные шаги. Я не согласна с тем, что ситуация описана в пастельных тонах - во вступлении мы определили группу, которая по-прежнему является проблемной в Латвии. Это те иммигранты, которые продолжают жить с иммигрантской постсоветской идентификацией, порождая сегрегацию, угрозу двух общинного общества. В 90-х годах казалось, что соучастием, обучением латышскому языку это удастся достаточно быстро изменить. Нет, так быстро изолированность не преодолеть. Одно из препятствий заключается в разной социальной памяти или понимании истории. Социальная память существенно влияет на формирование национальной идентификации. Часть иммигрантов до сих пор не признает факт оккупации Латвии. Социолог А.Табунс выяснил, что в латвийском обществе есть группа с очень различной геополитической идентификацией. 64%опрошенных русских школьников 9-11 классов свое чувство принадлежности связывали с Россией. Только 31% чувствуют сильную связь с Латвией. Другие числа - позитивно наше участие в НАТО оценивают 70% латышей и только 33% не латышей. Советские времена одобрительно оценивает 65% русской молодежи и 9% латышской. Мы приучены думать, что Латвию разделяют политики. Это не совсем так. Разобщенность отражается в различной социальной памяти, чувстве принадлежности и геополитической идентификации.

Как приземленный человек я скажу - вы правы, что у живущих здесь разное понимание истории, особенно касательно того признать или не признавать оккупацию. Но как появилось это различное понимание? Депутат Пименов, один из людей ЦС, которого стоит послушать. Существует мнение, что школы очень хорошо справляются с формированием социальной памяти, а Пименов рассказывает об исследовании, из которого следует, что русские школы не желают их латышизации, при этом обоими руками сами школьники поддерживают русский язык как второй государственный. Это сигнал, что произошедшие перемены в школах по большому счету фикция, и мы радуемся, как свободно выпускники говорят по-латышски, хотя знание языка не является свидетельством принадлежности к этой стране.

Несомненно, язык является чрезвычайно важной составляющей идентификации. Но действительно, не единственной. Поэтому министерству образования, политикам надо знать, что происходит в школах. Следует знать, по какому историческому стандарту, по каким учебникам учат истории. Это можно и нужно проверить, потому что школа это решающее место, если говорить о создании идентификации. К сожалению и многие латыши плохо знают государственную историю. Национальная идентификация латышей достаточно бледная и это во всей ее непривлекательности продемонстрировало кризисное время.

Речь идет о разделении на латышские и русские школы. У нас есть государственные школы и в них во всех следовало бы заниматься гражданским воспитанием. Готовить граждан Латвии.

Да, готовить ответственных граждан Латвии.

Вы скажете - Европы, а я скажу - граждан Латвии.

Нет, я скажу - ответственных граждан Латвии, которые одновременно чувствуют себя принадлежащими Европе, а не какому-то другому геополитическому образованию.

У нас и среди русских уже есть понимающие, поддерживающие граждане - во всех смыслах уважаемые люди, и есть вторая - черносотенная часть, которая состоит из тех, кто боготворят если не советские, то империалистические принципы. Хочу Вас заверить, что объединяясь в единое общество, следует разделять, с кем мы будем вместе, а с кем нет.

Мы это описали во введении, что большая часть бывших иммигрантов успешно интегрировалась в Латвии. И есть группа из нескольких поколений, которая по сути создает разобщенное общество. Мы всегда старались подчеркнуть, насколько у нашей земли была уникальная судьба. Но следуя за дискуссиями последних лет в Европе, все таки можно заметить схожести, в голландском меморандуме об интеграции сказано: "в 90-х годах была надежда, что экономическая и социальная интеграция приведет к интеграции культурной, но это оказалось иллюзией". Поэтому они изменили политику и теперь в обязательном порядке подписывают интеграционный договор с людьми, которые приезжают в Голландию. Культурная интеграция стала условием работы в обществе. Культурная интеграция в Голландии означает - иммигрант изучит язык, каноны голландской культуры и стандарты ценностей этого общества. Любопытно, что голландцы больше не финансируют национальные культурные общества, за исключением, если они работают в направлении интеграции. Потому что цель не создавать разобщенное параллельные группы, а добиться слияния. Вы наверняка следите за выводами о крахе мультикультурализма, о котором первой сообщила канцлер Германии, после этого Дэвид Кэмерон, премьер Великобритании, сказал, что "необходимо четкое общее понимание национальной идентификации, доступное каждому. Это вселяет уверенность, что иммигранты будут говорить на языке новой для них земли, и уверенность что люди имеют представление об общей культуре". Или слова Николя Саркози: "Если вы приезжаете во Францию, вы должны влиться в единое сообщество, это французская национальная община. Если для вас это неприемлемо, то вы неприемлемы для Франции. Французская нация не может принять, что иммигранты будут менять его стиль жизни. Конечно, мы должны уважать разнообразие, но мы не можем допустить существование параллельного общества".

Нам тоже нужен президент, который точно так же мог бы сказать, конечно, в контексте "латышской национальной общины".

Да, и почему одновременно в едином европейском пространстве делается упор на национальную идентификацию? Чтобы было общество, в котором люди чувствовали бы свою ответственность и солидарность друг за друга, должна быть общая, объединяющая идентичность! Этот тот клей, который держит людей вместе, если он не достаточно крепкий, это выражается в слабости демократии. Демократия, в которой у общества не хватает чувства принадлежности общине и стране, не будет функционировать хорошо.

В упомянутых странах не может быть больших проблем с демократией, но скажите, откуда эти проблемы пошли?

Потому, что было разрешено жить раздельно, в сегрегации, в определенной степени даже стимулируя этот параллельный мир.

Но это было по-человечески и либерально!

Нет, это не так, потому что политика государственного языка и гражданства - это дела национальной политики каждого государства, которая не противоречит соблюдению прав человека. В этой связи, стоит вспомнить решение ЕСПЧ по делу Подколзиной, решение ЕСПЧ неоспоримо подтвердило, что государство вправе требовать от депутата знания государственного языка. Так же как французам, голландцам и другим пришлось признать существование проблемы в своей стране, так и Латвии ее следует признать и начать ее решать. Недопустима позиция: ну да, у нас есть проблема, но мы не будем ничего делать.

Почему тогда руководитель правительства или уполномоченные лица не отреагировали на вызывающий сбор подписей Линдермана и Ко о русском языке как государственном языке в Латвии? Мы мило говорим о толерантности, терпимости - но как долго мы будем терпеть?

Русский язык как второй государственный в Латвии означал бы укрепление разобщенного двухобщинного государства. Ни латыши, ни нацменьшинства не заинтересованы жить в вечном напряжении и неуверенности, которое порождает эта разобщенность.

Скажите, русские являются нацменьшинством в Латвии?

И да и нет. По концепции нацменьшинств, в которой Латвия принимает участие с особой оговоркой, национальным меньшинством считается национальная группа, которая долго, поколениями живет в Латвии и чувствует свою связь с этой страной. В довоенной Латвии было примерно 75% латышей и меньшинство - в том числе и русские. Поэтому можно сказать, что русские являются нацменьшинством. Но есть еще одна община, которая до этого не идентифицировалась как отдельная группа, и если мы попытаемся ее подогнать под название нацменьшинства, то это будет не правильно. Главной отличительной чертой этой группы является русский язык, но не все в ней русские. Поддержать группу русскоговорящих как группу не означает поддержать нацменьшинства, а совсем наоборот, это означает укрепить параллельную идентификацию иммигрантов, и в этом не заинтересованы ни латыши, ни нацменьшинства.

Для наших читателей будет более понятно, что были русские, например, староверы, которые здесь жили сотни лет и русские, которые приехали сюда после войны и которых можно назвать оккупантами.

В латвийской социальной памяти очень важным событием является оккупация, потеря независимости. Это должно быть для всех безусловным, недвусмысленным. Заполнение иммигрантами Латвии во время оккупации было сознательной политикой русификации. Но говорить, что они, эти конкретные индивиды, являются оккупантами, на мой взгляд, безосновательно. В своем роде эти люди без вины виноватые. Однако, когда в 1990 году страна вернула свою независимость, ничто не мешало узнать, что случилось в Латвии, а не продолжать жить меж кривыми зеркалами советской идеологии. И тогда эта позиция должна была измениться, а именно на то, как укреплять Латвию и ее независимость. Думаю, что часть из приезжих и их потомков это поняли и влились в общество. Нельзя вешать бирки на всех.

Империалистические сантименты постоянно подогреваются. Когда наступает праздник, начинается переодевание в униформу, и это не только празднование великой победы, это сожаления о великом развале, который пережила советская империя.

Один из внешнеполитических принципов Кремля - сохранение влияния на постсоветском пространстве, поддерживая русский язык и идентификацию групп иммигрантов, оставшихся за пределами России, опираясь на так называемых соотечественников. Цифры подтверждают, насколько в последние годы выросло влияние русского языка в пространстве латвийских электронных СМИ.

Сколько мы писали, что на зарегистрированных в Латвии телеканалах показывают фильмы из России и говорят по-русски. Вечером есть часы, когда на латышском говорят только на ЛТВ1.

Так и есть.

И что здесь может говорить в пользу министерства культуры?

Электронные СМИ наблюдает совет по электронным СМИ с господином Клецкиным во главе. В это сложное для СМИ времена обязанностью общественных средств массовой информации должно было стать обеспечение потребностей общества качественными новостями, дискуссиями, культурными и детскими передачами. За это из бюджета оплачивается национальный заказ.

Интересно, какое общество заказало сериал на латвийском ТВ, который изгнал из программы прайм-тайма дискуссионную передачу "100. pants"?

Общественный заказ должен быть намного более четким. Например, в 2014 году будет сто лет, как началась Первая мировая война - которая очень ощутимо повлияла на то, что произошло с Латвией. Можно было бы сделать общественный заказ на 14-серийный фильм о мировой войне и появлении ЛР, с конкретно указанной суммой денег на эти цели. А не сказать, например, общество заказывает две или три политические дискуссии в неделю. Однако этого хотелось бы дождаться от совета, надзирающего за электронными СМИ. Если они не дадут такого задания, то значит что-то не в порядке.

Вы говорите, что общество хочет смотреть рейтинговый сериал, а не политические дискуссии.

Для рейтингов есть частные каналы. Латвийскому телевидению не надо конкурировать с ними, на нем должны быть хорошие новости, культурные передачи, политические дискуссии и детские программы. Беспокоиться надо, что передачи подобного рода люди охотнее смотрят на частном телевидении.

Хорошо, тогда краткий ответ: правительство не может вмешаться и обеспечить, чтобы латышский язык занял соответствующее место на наших телеканалах?

Нет. Предыдущий Сейм исправил закон, установил квоты, согласно котором латышский язык должен использоваться на частных каналах, но, кажется, у совета нет мощностей, чтобы контролировать выполнение этого закона.

Каких мощностей? Включите телевизор вечером и вы увидите, что там все на "русской волне". Если кругом такое большое влияние русского языка, чего тут удивляться, для что им незачем учить латышский?

И все же. В конце 80-х годов только 22% нелатышей знали латышский. Сейчас это число 53%. Практически наверняка, что почти вся нелатышская молодежь в возрасте до 26 лет, которая ходила в наши школы, знает латышский. Оценим эти изменения.

Вы упомянули термин "государственная нация", но знаете ли Вы, что в русской прессе появились статьи, в которых пытаются выбить эту основу у латышей из под ног? Что здесь живут и другие, которые могут претендовать на роль государственной нации?

Сравним это тогда с теми энергичными латышами, которые отправились в Ирландию, там компактно поселились в каком-нибудь месте, работают, платят налоги. Но таким образом они не стали "госнацией" этого места, они не требуют сделать латышский вторым языком, они понимают, что они иммигранты на этой земле, что надо учить язык, приспосабливаться к местным обстоятельствам. Поэтому так важен факт оккупации Латвии в нашей социальной памяти. Это единственная причина, почему сегодня в Латвии существует угроза двухобщинного общества.

И что надо делать тем, кто интегрирует общество, понимая факт оккупации и ее последствия?

Упомяну только несколько примеров. Я считаю, что все латвийские ученики должны посетить Музей оккупации, чтобы увидеть и услышать трагическую историю. Мы уже говорили, насколько важно, как учат истории, что необходим стандарт истории и контроль, как этот стандарт соблюдается. Важна так же государственная историческая политика (это нельзя путать с академическим изучением истории). Например, в этом году будет 70 лет, как в Литене уничтожили латышский офицерский состав. И в этом году будет 70 лет, как в Румбуле убили граждан Латвии - евреев, еще одна трагическая история о том, что происходит с гражданами, если больше нет государства, которое может их защитить. Это государственно важные события, которым необходимо посвятить минуты памяти, конференции, с участием высокопоставленных должностных лицам. Это важные этапы в судьбе Латвии и их необходимо выделить и ознакомить с ними всех жителей.

Расскажите, пожалуйста, когда и каким будет путь программы по интеграции до правительства, Сейма и затем жителей?

Основные линии правительство должно принять в ноябре. Не предусмотрено утверждение в Сейме, но я хочу, чтобы этот документ обсудили в каждой фракции Сейма и попрошу, чтобы этой проблематике было посвящено заседание Сейма, так же как и внешнеполитическим дебатам. Национальная идентификация, основные линии интеграции, я считаю, имеют такое же значение, что и наше внешнеполитическое направление.