Калининград, 22 марта, 2011, 08:32 — ИА Регнум. В 2011 году мир отмечает 20-летие без Советского Союза. Как повлияло это крупнейшее политическое событие на развитие Калининградской области? Сыграл ли распад Союза положительную роль в перерождении самого западного региона страны — из закрытого военного форпоста в пилотный регион сотрудничества с Евросоюзом? Что стало бы с Калининградом в случае сохранения СССР? На эти и другие вопросы корреспонденту ИА REGNUM ответил калининградский эксперт-экономист, руководитель консалтингового центра «Бизнес-Эксперт» Георгий Дыханов.

ИА REGNUM: Георгий Яковлевич, вспомните события 20-летней давности. Как калининградцы отреагировали на распад СССР?

Начну с того, что именно калининградцы первыми из РСФСР почувствовали на себе начало распада Союза. Несмотря на то, что СССР официально прекратил существование 26 декабря 1991 года, первыми из государства вышли наши соседи — литовцы, приняв 11 марта 1990 года Акт восстановления независимости Литвы. На днях была годовщина…

В то время я служил в штабе Балтийского флота в Калининграде, и поэтому могу дать оценку событиям, как морской офицер. Военная элита Калининградской области не понимала, почему Москва не дает им приказ поддержать вильнюсский, а затем и рижский ОМОН? Ведь, по мнению наших офицеров, достаточно было десантировать в Прибалтику морпехов-балтийцев, и соседи угомонились бы.

Теперь, спустя десятилетия, я понимаю, что военные Калининграда уже в те первые дни осознавали, что распад Советского Союза — геополитическая катастрофа, поэтому хотели остановить хаос, в том числе насильственным путём.

ИА REGNUM: Вы считаете, что тогда военная элита Калининграда имела больше веса, чем государственная, партийная власть?

Безусловно, поскольку у Калининградской области в централизованном Советском Союзе не было никакой иной миссии, кроме как быть военным форпостом на Балтике. Эта миссия логично соответствовала географическому положению региона после Победы в Великой Отечественной войне. Всё остальное в регионе обслуживало военных. Недаром штаб Балтфлота находился в Калининградской области, где военное присутствие сил и средств Балтийского флота было значительно меньше, чем в Эстонии, Латвии и Литве. Взять хотя бы мощнейшую бригаду подводных лодок в латышской Лиепае и эстонском Палдиски.

Конечно, у Калининграда была гражданская — экономическая — миссия, но она выражалась в простом копировании немецкой экономики, доставшейся нам в наследство. Инерционный сценарий: не потерять того, что было. Работала у немцев целлюлозная промышленность, оставили её и Калининграду (забыв, правда, что лесов в регионе негусто, а то, что использовали немцы — леса Мазурии, сейчас принадлежит Польше). Развивалось в Кёнигсберге судостроение, значит, и его оставим. Так из немецкой верфи «Шихау» получился советский судозавод «Янтарь». Рыбу немцы ловили? Ну и мы будем. И никто не задавался вопросом — насколько это целесообразно, конкурентоспособно в будущем.

ИА REGNUM: Распад Союза обнажил эти проблемы?

Более того — с распадом СССР Калининградская область столкнулась с экономической катастрофой. Мы попали в сложнейшую ситуацию по сравнению с другими регионами России. Оказались нарушенными межотраслевые связи хозяйствующих субъектов. И руководители крупнейших, как сегодня сказали бы — градообразующих предприятий, вынуждены были решать, прежде всего, внешнеполитические задачи. Вчерашние коллеги из Литвы, Белоруссии, Грузии (а грузинские заводы играли большую роль в калининградском машиностроении) стали вдруг иностранными партнёрами, с которыми надо работать в новых экономических реалиях. Я не знаю ни одного директора 90-х годов, который бы имел меньше ста встреч с иностранными делегациями в год. Это поляки, литовцы, немцы. Кроме того, в тело экономики вгрызлась чистая политика в лице границ и таможни.

Как следствие, в Калининградской области упала роль традиционно сильных отраслей — машиностроения и рыболовства. Мы держали более 20% рыбного рынка СССР и достаточно большую долю судоремонта, судостроения и машиностроения. У нас же были такие гиганты — заводы «Система», «Торгмаш», «Буммаш». Это металлоёмкие производства, где удалённость от источников сырья играет решающую роль. В итоге же эти отрасли стали резко не конкурентоспособными, нерентабельными именно вследствие разрывов союзных связей.

ИА REGNUM: Но Калининградская область выкарабкалась…

Понимаете, то, что мы сейчас имеем в экономике Калининградской области — это отражение всего лишь личных позиций тогдашних капитанов региональной промышленности. Кто-то сдал свою отрасль, как, например, вагоностроение. Калининградский вагоностроительный завод входил в пятерку уникальных предприятий по Союзу. Доля рынка более 25%. В результате же приватизации завод был перепродан, и отрасль в регионе почти исчезла. Так же стало с рыбодобывающей отраслью, где суда были пущены на иголки. А кто-то держался и выстоял, стал конкурентоспособным на мировых рынках как, например, «Балткран».

И получилось, что мы имеем отраслевую картинку, исходя не из реальной экономической политики, а исходя из личной позиции и сиюминутных решений и настроений руководителей, которые считали, что именно так полезно им, региону и стране в целом.

Кстати, такая же история с губернаторами Калининградской области. За исключением первого главы — Юрия Семёновича Маточкина, остальные не внесли в область чёткой экономической политики, принимая сиюминутные решения о судьбе региона. Маточкин же прекрасно понимал, что регион сможет развиваться, только став заграничной, заморской территорией в составе России. И он первым инициировал закон «Об Особой экономической зоне», который на первом этапе являлся инструментом для этой великой цели.

ИА REGNUM: Что вы вкладываете в понятие «заморской территории»? Не станет ли это первым шагом к отделению от России…

Калининградский бизнес хочет экономической свободы от России. Как бы это не звучало странно. Речь идет лишь об экономическом развитии территории. Мы говорим о признании Россией особого экономического статуса за Калининградской областью, который гораздо шире, чем сегодняшний закон «Об Особой экономической зоне (ОЭЗ)». (Под статусом «заграничной территории» чаще всего понимается адаптация областного экономического законодательства к законодательству Евросоюза, в том числе возможность беспрепятственного передвижения и трудоустройства калининградцев в Евросоюзе — ИА REGNUM). В общем-то, это те же льготы, только вид сбоку. Но уже на легитимной основе, то есть особого правового режима.

Отделяться политически от России нет смысла. В этом-то и наша сила, что мы — часть России — находимся в центре Европы. Если мы станем четвертой прибалтийской республикой, то скоро повторим судьбу наших соседей по Балтике. Мы все видели, что сделал кризис с Литвой, Латвией и Эстонией. Экономика их обрушилась и они стали зависимыми от Европы и США. Знаете распространенную шутку характеризующую экономику Латвии: Объявление в аэропорту Риги «последний покидающий страну не забудьте выключить свет и закрыть дверь в Аэропорт».

Более того, если мы отойдём к Евросоюзу, то ЕС быстро построит железный занавес с Россией. И на самом деле российский Калининград — это гарант того, что железного занавеса не будет. Видите, как вопрос о визах поворачивается? Европа предлагает России, мол, мы готовы калининградцам предоставить безвизовый режим. А Москва парирует — а почему только Калининграду? Давайте всей России. И Евросоюз вынужден считаться со всей Россией, и переговоры о безвизовом режиме всех россиян идут уже очень серьезные.

ИА REGNUM: Вернёмся к распаду СССР. Можно ли утверждать, что одно из последствий крушения советской империи — внедрение сепаратистских взглядов в головы калининградцев?

Конечно, это одно из прямых последствий развала Советского Союза. Как только было провозглашено, что мы пересмотрим Союзный договор и пошли отделения, многие сопредельные страны попытались оттяпать свой кусок. Даже добрые наши друзья, тихие и смирные финны, стали выдвигать свои виды на Карелию. Норвегия посчитала, что гораздо эффективнее станет управлять некоторыми нашими островами в Северном море. Обострились притязания на Курилы…

И, конечно, в Германии стали поговаривать, что якобы страна не чувствует себя полноценной без Восточной Пруссии. А затем, что якобы Евросоюз лучше бы управлял этой территорией, поскольку она находится в центре Европы.

У самих калининградцев, на мой взгляд, сепаратистские взгляды трансформировались в иждивенчество. И процветают как со стороны крупного бизнеса, так и со стороны рядового калининградца. Мол, по вине государства мы оказались оторванными от метрополии, так давайте нас дотируйте.

ИА REGNUM: Калининградцы разве не правы? В анклаве элементарно не работает ряд статей Конституции России…

В том, что калининградцы потеряли многие конституционные права, безусловно, связано с распадом Союза. Мы серьёзно ограничены в свободе перемещения из Калининграда в Россию и, как следствие, в свободе общения с родственниками из России. (Напомним, посетить Калининградскую область наземным транспортом можно лишь при наличии загранпаспорта. — ИА REGNUM). Нет свободы труда. Калининградцы зачастую не могут профессионально реализоваться, поскольку многих профессий в регионе нет, а найти работу в соседнем российском регионе опять же проблематично. Но, тем не менее, я против иждивенческих настроений в экономике, поскольку при таком раскладе конкурентоспособное производство не построишь. И, на самом деле, сейчас самая большая катастрофа происходит в умах калининградцев — мы не может выбросить из головы экономическую ментальность нахлебника, образовавшуюся с распадом СССР. Когда поймём, что это тупик — регион сделает рывок в экономическом развитии.

ИА REGNUM: По вашему мнению, сегодня у Калининграда есть миссия?

Сейчас ситуация, бесспорно, изменилась. В военно-морском стратегическом смысле Калининград теряет позиции. Нужны, наверное, немногочисленные высокоэффективные современные корабли и наземные силы: ПВО, ракеты средней и малой дальности, морская пехота. Но флот уже не будет крупнейшим работодателем для населения региона. Теперь на первый план выходит экономическая миссия. Я ее выражаю понятием «Торгово-технологическая витрина России». Если хотите, новая ВДНХ, включая и культурный аспект. Только тогда в Калининград придут инвестиции. Ведь что мы наблюдаем: в Калининградскую область первые инвестиции пошли только в 1972 году, когда был подписан мирный договор с Германией, согласно которому стало понятно, что Калининград не отдадут немцам.

Сегодня у нас наблюдается вновь декапитализация и дивестиции, и недавний экономический кризис стал лишь спусковым крючком этих процессов. А процессы гораздо глубже и связаны с коррупционностью. По теневой экономике мы вообще рекордсмены после Кавказских республик. С одной стороны закон «Об ОЭЗ» дает льготы и привлекает инвесторов, в том числе иностранных, но с другой стороны выясняется, что это ловушка. С вхождением резидента ОЭЗ в регион ловушка захлопывается, и начинаются так называемые транзакционные издержки, иными словами — коррупционное бремя, которое компенсирует льготы.

Для иностранных инвесторов — это неблагоприятный климат. Недаром основные иностранные инвесторы калининградской ОЭЗ из Кипра и Маршалловых островов. То есть это наши люди, которые работают в оффшорах. Реальных иностранных инвестиций у нас ничтожно мало. По сравнению с Литвой — в 10−15 раз меньше, а по сравнению с Эстонией — в 30 раз! А мы ведь сопоставимы с Эстонией по численности населения: у них 1,5 млн человек, в Калининградской области — 1 млн человек.

ИА REGNUM: Вы можете дать футуристический прогноз, как бы развивался Калининградский регион, если бы Советский Союз не распался?

В случае сохранения СССР, конечно, нас ждал бы менее болезненный переход к новому экономическому строю. Не было бы столь многоукладной калининградской экономики. Скорее всего, было бы другое разделение труда. Вероятно, мы бы продолжали оставаться лидерами в рыболовной промышленности, машино-, приборо-, судостроении.

Вместе с тем, Калининградская область, на мой взгляд, осталась бы военной базой вкупе со странами Прибалтики. И, скорее всего, тогда бы уже Евросоюз выстроил на востоке Балтийского региона некое подобие железного занавеса. В этом смысле, распад Советского Союза сыграл позитивную роль для развития Калининградской области.

Мы стали более открытыми для Европы и, как следствие, стали быстрее перенимать передовые технологии менеджмента, ретранслируя их в Россию. Калининград доказал, что уровень менеджмента выше общероссийского. Об этом говорит развитие по стране торговых сетей, изначально основанных в Калининграде (в частности, это продуктовые ритейлеры «Виктория» и «Вестер», а также сеть по продаже стройматериалов «Бауцентр». — ИА REGNUM). И на самом деле это ещё одна перспективная миссия Калининграда под условным названием «Остров знаний для России».

Справка ИА REGNUM. Георгий Дыханов — профессиональный консультант по стратегии. Окончил с отличием Московский военный институт Министерства обороны, Стокгольмский университет, Шведский институт менеджмента, имеет степень магистра бизнес-администрирования. В 1995 году организовал совместное российско-шведское производственное предприятие. В 1997 году организовал и возглавляет по настоящее время консалтинговую компанию «Бизнес-Эксперт». Входит в состав Балтийского делового клуба. Является членом Экспертного совета Агентства регионального развития. Вице-президент Ассоциации консультантов Калининградской области. Функциональная специализация: стратегия, финансы, конкурентоспособность предприятий, экономика региона, международные стандарты качества, МСФО (Международная система финансовой отчетности). Имеет ряд научных статей по тематике, посвященной экономике региона, стратегии экономического развития. Преподает в Калининградском институте международного бизнеса, БФУ им. Канта, зарегистрирован как ведущий аудитор систем управления качеством в реестре ГОСТ Р.