Татарстан, 9 ноября, 2010, 18:16 — ИА Регнум. Кроме типичных для России сельских проблем - отсутствия дорог, безработицы и оттока населения в города, в Татарстане деревни кряшен - православного тюркоязычного народа испытывают на себе дискриминацию по национальному признаку. Об этом сообщает заместитель руководителя Центра евразийских и международных исследований Казанского государственного университета Раис Сулейманов. Он предложил для публикации ИА REGNUM Новости свои впечатления от посещения одного из мест компактного поселения кряшен - деревень Пестречинского района в Татарстане, которые он получил, отправившись туда в составе исследовательской группы.

Районный центр Пестречинского района Татарстана - Пестрецы - не представляет собой интереса даже с чисто экскурсионной точки зрения: это обычный городок, который на фоне остальных населенных пунктов выглядит островком цивилизации. В самих Пестрецах живут русские, татары и кряшены, но если два первых народа имеют храмы, где службы идут на понятном для них языке, то у кряшен таких нет. Остановившись в Пестрецах и встретившись с активистами кряшенского национального движения, нам удалось выяснить, что на весь Пестречинский район, в котором имеются десять кряшенских деревень, есть только одна кряшенская церковь - храм св. Николая в деревне Кряш-Серда. На просьбы кряшен открыть церковь в Пестрецах, где служили бы на церковно-кряшенском, районные власти отвечают отказом. Аргументация проста: "Ходите в русские церкви!".

Направляясь в сторону Кряш-Серды, превратившуюся из-за наличия там кряшенского православного прихода в своеобразный центр кряшен Пестречинского района, мы проезжаем мимо татарских деревень Конь и Чита. Здесь имеется асфальтированная дорога, однако стоило только нам свернуть в сторону Кряш-Серды, то стало просто невозможно ехать: одни ямы, ухабы и чудовищная грязь. Как сообщили наши провожатые, такое различие - не частный случай (мало ли в сельских районах бездорожья и грязи), а является "планомерной политикой" в отношении кряшенских населенных пунктов.

В качестве доказательства мои собеседники (имена которых не называются по их просьбе) приводят несколько примеров. Так, пахотные земли кряшенской деревни Альвидино были переданы татарской деревне Конь, в которой располагается отделение агрохолдинга "Рацин". Такая же ситуация и с пахотными землями Кряш-Серды. В итоге, в татарских деревнях сегодня есть работа, а в кряшенских ее нет. Кряшенские активисты уверены, что это не случайность, а искусственно созданная проблема, которая приводит к исчезновению кряшенских деревень. Яркий тому пример - судьба деревни Иксуар, которая сегодня больше напоминает дачный поселок: жизнь в ней начинается только летом, в остальное время там нет жителей. Фактически это уже "мертвая" деревня.

Большой проблемой для любого села является отток молодежи. Но этот процесс можно приостановить, если имеются рабочие места. В Пестречинском районе эту абсолютно необходимую меру для спасения деревень осуществляют выборочно: например, татарская деревня Чита получает финансовую поддержку из райцентра, а кряшенская Кряш-Серда ее лишена.

Отдельной темы заслуживает система школьного образования на селе. До 1917 года в Казанской губернии существовала система школьного образования кряшен под патронажем Братства св. Гурия. Сегодня о кряшенском национальном образовании говорить уже не приходится - татары и кряшены учатся вместе. В кряшенских деревнях строят только татарские национальные школы, где учат и татар, и кряшен.

Пожалуй, самым известным кряшеном в Пестречинском районе, а, возможно, и в Татарстане является уроженец деревни Альвидино Герой Советского Союза Петр Гаврилов - знаменитый защитник Брестской крепости в 1941 году. В родной деревне героя есть музей, а его имя носит татарская школа в соседней деревне Конь. Это 11-классное учебное заведение, в котором учатся 76 учеников из разных деревень - кряшенских и татарских, и работает 15 учителей. Раньше в школе преподавали и учителя-кряшены, однако при новом директоре школы Фарите Зарипове там установился новый порядок: директор заявляет, что "все его ученики - татары" и в учителях-кряшенах никакой нужды нет.

Альвидино имеет две достопримечательности - музей героя Гаврилова и страусиную ферму. Бизнесмен Николай Мухин - местный кряшенский патриот, который финансировал строительство церкви в Кряш-Серде, решил развивать такой экзотический для Татарстана вид птицеводства как страусиная ферма и стал нанимать на работу своих односельчан. Однако сегодня на ферме работают, в основном, татары. Кряшены объясняют это просто: рабочие места дают с ведома районного начальства, а оно в Пестрецах состоит сплошь из татар.

Кроме "неофициальных активистов" и просто кряшен, с которыми возникали разговоры по мере поездки по району, удалось познакомиться и с "официальным" кряшенским движением. Информация о приезде "ученых-журналистов" из Казани распространилась по округе моментально. Хотя наша группа приехала, никого не предупреждая, некие наблюдатели быстро сообщили о "посторонних" в районный центр Пестрецы, а там немедленно спустили указания местному руководству.

На подъезде к Кряш-Серде нас уже ждали председатель Общественной организации кряшен Пестречинского района, председатель сельсовета деревни Кряш-Серда Петр Гаврилов (полный тезка героя Брестской крепости) и его секретарь. После непродолжительной беседы, нас заверили, что у кряшен тут нет никаких проблем, а все национально-культурные и религиозные потребности "полностью удовлетворяются" при помощи районного начальства.

На все вопросы "официальные кряшены" отвечали как в известном советском анекдоте: "Передайте, что мы живем хорошо". Это касалось и различий в дорогах, и безработицы, и строительства кряшенских храмов. По любому вопросу нам не уставали говорить, что районное начальство заботится, поэтому все - "слава Богу".

Разговор о прошедшей недавно Всероссийской переписи населения следует выделить особо. Как известно, руководство Татарстана и лидеры татарских национальных движений накануне переписи неоднократно объявляли о необходимости "сплотить татарскую нацию". В первую очередь, этот призыв был обращен к кряшенам в районах Татарстана, которым таким образом недвусмысленно предлагалось "записываться в татары". Подобная практика уже наблюдалась в 2002 году и привела к официальному "сокращению" числа кряшен в Татарстане до 18 тысяч человек. Тогда с помощью использования "административного ресурса" получилось так, что 120-тысячное кряшенское население, подсчитанное в ТАССР в 1926 году, к 2002 году в Татарстане почти вымерло.

С тех пор ситуация изменилось мало. Не секрет, что татарские националисты относятся к кряшенам по-прежнему презрительно, не оставляя места надеждам на улучшение отношений. Так, во время IV съезда Всемирного форума татарской молодежи, прошедшего в конце августа 2010 года, журналист радио "Свобода" - "Азатлык" Рафис Земдихан публично назвал кряшен "хроническим аппендицитом татарского народа". По мнению кряшен, это демонстрирует реальное отношение к кряшенам со стороны руководства Татарии, не претерпевшее за эти годы значительных перемен. Как заявляет в этой связи лидер независимой кряшенской молодежи Евгений Иванов, "мы - кряшены, а не "хронический аппендицит татарского народа". Имеем полное право записываться как самостоятельный этнос". Кроме того, Иванов предупреждает о неправильности смешения этнонимов "крещенные татары" и "кряшены", так как по-татарски "крещенные татары" будет "чукынган татарлар", а не "керэшеннэр".

Священник храма св. Николая в деревне Кряш-Серда о. Дмитрий (Сизов) говорит: "В то время как сами татарские националисты возмущаются "башкиризацией" татар в Башкирии, они считают нормальным "татаризировать" кряшен в Татарии". Это, по словам священника, совершенно недопустимо. Тем не менее, такие попытки были предприняты и во время последней переписи населения.

Активисты независимого кряшенского движения сообщили, что случаи, когда переписчики настаивали на национальности "татарин", были и в этот раз, а на кряшен во время переписи оказывалось давление. И если кряшен не проявлял твердости в отстаивании собственной национальной идентичности, то его тут же записывали татарином.

Представители официального кряшенского движения наоборот заявляют, что никакого давления во время переписи не было и любой кряшен мог записаться, кем хотел. Например, Петр Гаврилов рассказал, что он лично записался кряшеном, как и его дети, а вот жена "записалась татаркой, потому что считает себя ею". Точно также поступила часть других кряшен в деревне Петра Гаврилова.

Во время общения с кряшенами их взгляды на самоидентификацию также разошлись. Так, по рассказам старожила кряшенской деревни Колкомерка Ивана Долгова, кряшены являются "потомками воинов последней татарской царицы Сююмбике". Он рассказал легенду о том, что название деревни происходит от одного из гвардейцев царицы - Комера (Кол-Комера), который после взятия Казани поселился тут, а потом уже крестился. Таким образом, кряшены - это татары, принявшие христианство после взятия Казани. Следует отметить, что Иван Долгов является дедом председателя Форума кряшенской молодежи Александра Долгова - "официальной" организации молодых кряшен, которая патронируется руководством Татарстана.

Кряшены-антитатаристы считают, что ведут свое происхождение от волжских булгар, вопреки официальной исторической версии Казанского кремля не пожелавших принимать ислам в 922 году. Часть булгар осталась язычниками и ушла за Волгу, от них ведут свое происхождение современные чуваши. Те булгары, которые приняли ислам, были предками современных казанских татар. Но были и булгары, которые к этому моменту уже приняли христианство. Именно они и являются предками кряшен.

Определенного ответа относительно происхождения кряшен нет до сих пор. Независимое кряшеноведение как научное направление в Татарстане отсутствует (исключение составляют работы краеведа Максима Глухова и профессора Татьяны Дунаевой). Хотя в Институте истории АН РТ с 2009 года и появился Отдел изучения кряшен (заведующий - Геннадий Макаров), независимые кряшенские активисты не уверены, что эта структура будет заниматься чем-то, кроме сбора фольклора. Поскольку именно этот институт под руководством Рафаэля Хакимова занимался разработкой концепции "единой и неделимой татарской нации".

Отдельно стоит остановиться на религиозной составляющей "кряшенского вопроса" в Татарстане. Единственная кряшенская церковь на весь Пестречинский район была построена в 2003 году. Сам о. Дмитрий является для кряшен не просто настоятелем этого храма, но и самым настоящим духовным лидером и, если не единственным, то ярким представителем независимой кряшенской интеллектуальной элиты. По его мнению, религиозность среди кряшен носит "инертный характер", но он пытается исправить эту ситуацию, поскольку среди кряшен распространен синкретизм языческих элементов с христианскими. Например, можно встретить большие деревянные кресты, которые стоят как обереги возле дорог, на кладбищах, возле родников. Кряшены повязывают на эти кресты цветные ленточки "на счастье". Сам отец Дмитрий с этим явлением не борется, считая, что ничего ужасного для православия в этом нет, а языческие элементы потеряют свою актуальность.

Подобная религиозная "инертность" кряшен проявляется во многом, доходя до комичных случаев. Например, когда в Кряш-Серде построили церковь, то не знали, где взять священника (Казанская епархия МП РПЦ не занимается этой проблемой - прим. ИА REGNUM Новости) и долго решали, как быть. Самым уважаемым среди местных кряшен был тогда коммунист Иван Долгов, более полувека проработавший секретарем в колхозе. Это не смутило односельчан, предложивших сделать его батюшкой. Сам Долгов, правда, от работы священника в итоге отказался, произнеся на открытии церкви зажигательную речь. Но сам случай довольно показателен.

Большим авторитетом пользуется у кряшен до сих пор миссионер Николай Ильминский, сделавший многое для просвещения и самоидентификации кряшен в 19 веке. Если у татарских националистов Ильминский вызывает яркую неприязнь, то кряшены относятся к нему с теплотой и уважением, признавая его заслуги в деле развития системы кряшенского образования. У многих кряшен портреты Ильминского почитаются наравне с иконами.

Богослужение в храме св. Николая ведется на церковно-кряшенском языке, который поистине уникален, поскольку не перегружен арабизмами, как современный татарский. Кстати, кряшены никогда не выступали за переход языка на латиницу. В домах нам демонстрировали старые письма 1930-х годов, когда кряшены еще писали кириллицей, а в Татарстане был уже введен яналиф (латинизированный татарский алфавит - прим. ИА REGNUM Новости).

Отсутствие светской литературы на кряшенском языке также сказывается на утрате корней. Кряшенский национальный писатель Яков Емельянов (1848-1893) давно не переиздается в Татарстане. Кряшенская газета "Туганайлар", которую активисты независимого кряшенского движения считают "протатарской", - это всё, что есть из прессы у кряшен.

В последние годы, уступая генеральной линии Казанского кремля, среди кряшен стали появляться симптомы исламизации. С одной стороны, этот процесс идет через смешанные с татарами-мусульманами браки. С другой стороны, среди самих кряшен (причем даже среди лидеров некоторых кряшенских организаций) появились своеобразные "криптомусульмане", которые тайно исповедуют ислам, считая, что кряшены должны к нему "вернуться". Свою приверженность исламу они не спешат публично демонстрировать, боясь подвергнуться остракизму со стороны остальных кряшен, которые всё-таки считают православие своей родной религией.

Подобные вещи неудивительны, если учесть, что на десять кряшенских сел имеется всего одна церковь. По словам о. Дмитрия, на десять татарских деревень - десять мечетей, "если не больше". В итоге кряшенский священник вынужден постоянно ездить по всем деревням Пестречинского района. Однако районное начальство (глава района Шайхулла Насыбуллин - прим. ИА REGNUM Новости) отрицательно относится не только к строительству церквей, но и к реставрации старых, еще в советское время заброшенных храмов, потому что, якобы, "для многих татар сам факт наличия кряшенской церкви неприятен". В этом смысле опыт Казани, когда на официальные мероприятия представители власти приглашают муллу и священника - хотя бы для демонстрации религиозного паритета, району неизвестен.

Отец Дмитрий уверен, что в условиях обрусения кряшен православие на родном языке - это единственный вариант для сохранения нации. Отсутствие государственной поддержки, более того - политика по созданию искусственной безработицы в кряшенских деревнях и "татаризация" в системе образования толкают кряшенскую молодежь к отъезду в города, где она растворяются в пестром урбанистическом мире. Кряшенские села пустеют и все больше напоминают дома престарелых, где живут только люди пенсионного или предпенсионного возраста.

Пройдет еще несколько десятилетий и уникальная кряшенская культура исчезнет навсегда, о ней будут писать только в учебниках по истории Татарстана. Если о кряшенах вообще будут хоть что-то писать... Ведь учебники по истории создаются в Татарстане под руководством все тех же идеологов из Казанского кремля, которые считают кряшен ненужным анатомическим образованием на теле татарского народа.