Насколько, на Ваш взгляд, реально выполнение сочинских договоренностей?

Договоренности между президентами России и Грузии, достигнутые ими в Сочи, могут быть реализованы, конечно, только в том случае, если у сторон будет соответствующее желание их выполнить. Как известно, была, в частности, достигнута договоренность о том, что процессы экономического возрождения и возвращения беженцев начнутся параллельно. Этот синхронный, как говорил президент Владимир Путин, процесс предусматривает согласование многих нюансов, связанных с вопросами безопасного возвращения беженцев и их правового статуса. Ведь само восстановление железной дороги в Абхазии связано как с политическими, так и с социально-экономическими вопросами. Вопросов очень много, и поэтому этот процесс требует длительного и согласованного периода работы. Насколько быстро мы придем к согласованию наличествующих проблем, настолько быстрее начнется их конкретное решение.

Какие Вы видите перспективы?

Сама возможность обсуждать эту тему и согласие сторон заниматься ею вплотную говорит о многом, в частности, о том, что решение проблемы, в принципе, реально. Но подчеркиваю, многое зависит от политической воли сторон. Железная дорога дает сторонам возможность совместно работать над "проектом доверия". От того, насколько успешно мы сможем построить этот мост, и зависит решение вопроса восстановления движения по железной дороге.

Насколько приемлема для Грузии федеративная модель государства?

Президент Шеварднадзе неоднократно озвучивал этот вопрос и говорил, что будущее Грузии - в федеративном устройстве. В принципе, это заложено в нашей Конституции, которая, как известно, предусматривает функционирование двухпалатной системы парламента. Кстати, создана государственная комиссия, которая работает над вопросом разграничения полномочий между центром и Аджарией. Естественно, есть политики, которые не в восторге от федеративного устройства Грузии и рассматривают этот вопрос без особого энтузиазма. Тем не менее, этот вопрос сегодня стоит реально. В документе Бодена, который основательно критикуется и в грузинском обществе, говорится: "Абхазия - суверенное государство, и суверенность государства заключается в ее особых правах, в особом статусе". В Тбилиси давно говорят о том, что глава Абхазии одновременно может быть вторым лицом в Грузии, он может возглавлять одну из палат, к примеру, верхнюю палату парламента. Так что, эти вопросы, как и вопросы экономической самостоятельности в рамках единого государства, очень интересны. Мы говорили об этом и на международных конференциях, которые проводились в Тбилиси.

Также однозначно отношение к абхазскому языку, он требует бережного обращения и мероприятий для его развития. Как вы знаете, согласно грузинской Конституции, абхазский язык является государственным языком наряду с грузинским, и поэтому государство заинтересовано в привлечении финансовых и материальных рессурсов для повышения значимости абхазского языка, как и подобает рангу государственного языка. Необходимо учитывать и фискальную политику - определить место Абхазии в налоговой системе, место Абхазии в таможенной системе. Так что в Грузии постепенно общество готово к тому, чтобы не на словах, а на деле придать весомость Абхазии как государственному образованию, которое вправе, и совершенно закономерно, и логично, иметь свои претензии в этом государстве. К сожалению, есть еще часть общества, которая не совсем готова к тому, чтобы полностью воспринять и осмыслить сегодняшние реалии и подойти к существующим проблемам с прагматизмом. История Грузии, ее прошлое, да и будущее не мыслимы без Абхазии, без ее вклада в развитие и становление грузинского государства. Часто в Сухуми говорят, что мы мол это уже слышали. "Те права, которые мы имели в советское время, не могут нас больше удовлетворять". Я абсолютно согласен с подобной позицией. И правда, речь не может идти о тех правах, которые были в советское время. Речь идет о тех правах, которые сегодня апробированы в демократическом обществе. Когда мы говорим, что Грузия старается стать полноправным членом демократического сообщества - это вовсе не риторика. Это обязательства перед ним. Все права человека, которые присущи не только для групп людей, но и для индивидума должны выполняться, и Грузии никто не позволит не выполнять обязательства, которые она взяла или еще возьмет на себя. Естественно, нужны механизмы для того, чтобы общество было гарантировано от таких волюнтаристических методов и технологий, которыми характеризовались советское общество и советский период. Необходимо желание и кропотливая работа для недопущения повторения этого. Я думаю, при реальном подходе к вопросу мы бы могли вместе более прагматично и эффективно продумать механизмы, максимально нейтрализующие, я бы сказал, вовсе небезосновательные опасения, имеющиеся в абхазском обществе.

Как Вы охарактеризуете нынешний уровень грузино-российских отношений? Нынешнее состояние грузино-российских отношений определено тем, что произошел абхазский конфликт. Первопричину будем искать в этом. Вместе с тем, первопричиной может быть и то, что до сегодняшнего дня Россия очень ревностно относится к желанию Грузии быть независимым государством с самостоятельной политикой. В свое время, проблема Абхазии и Южной Осетии была выдумана с тем, чтобы иметь возможность влияния на процессы, которые в дальнейшем были взорваны в Грузии. Хотя, не могу сказать, что в Абхазии до того было безоблачное положение. Я бы сказал, что эти процессы постоянно инспирировались извне и, естественно, перед этими инсинуациями и инспирациями оказались бессильны как грузинская, так и абхазская стороны. Зачастую нам не хватало воли не поддаваться на эти провокации - а те, кто знал слабые стороны и грузин и абхазов, и нажимал как раз на те педали, которые не работали.

Значит, во всем виновата Россия?

К сожалению, Россия не полностью использовала свои возможности сначала для предотвращения, а затем, для решения этой проблемы. Сегодня все мы - на Южном Кавказе и Россия - оглядываемся на Запад, апеллируем к демократическим ценностям, к западным ценностям, поскольку эти ценности, в первую очередь, обращены к правам человека. Естественно, они должны быть приоритетны в политике России. Для этого, видимо, нужно время. Я хочу особо подчеркнуть: отношения, которые были у России и Грузии на протяжении 200 с лишним лет, не могли не оставить своего следа на наших взаимоотношениях в плане культурного и бытового общения. Мы до сих пор друг друга любим, мы все страдаем от того, что происходит с нами, скучаем друг без друга. И именно в этом плане, видимо, надо понимать, что действия Грузии как независимого государства никак не могут быть направлены против интересов России и россиян. Тем более что в силу своего экономического состояния она на это и не способна. Я не склонен драматизировать ситуацию, потому что мы обречены жить в дружбе и согласии и мы, политики, должны сделать все возможное для того, чтобы наши усилия направить в позитивное русло, способствовать восстановлению отношений Грузии с Россией в полном объеме. А не помешает ли этому фактор США?

Вы знаете, в сказанном вами был бы резон и были бы опасения, если бы сама Россия не стремилась к интеграции с Западом. Сегодня Россия чуть ли не становится членом НАТО. Ее вклад в борьбу с международным терроризмом становится ощутимее и весомее. Сегодня никакой серьезный мировой альянс не возможен без присутствия России и, поэтому стремления таких маленьких стран, как Грузия, скажем так, в круг сильных мира сего - абсолютно оправдано. Грузия ни в коем случае не хочет быть полем противостояния России и США. Она наоборот, хочет стать ареной нахождения общих интересов, способствовать установлению мира и стабильности в этом регионе. Этого нельзя достичь только решением конфликтов в Южной Осетии или Абхазии. Ведь существует еще и проблема в Нагорном Карабахе, на постсоветском пространстве есть также проблема Приднестровья. Было бы крайне желательно, чтобы соперничество двух держав было направлено на решение этих проблем. Наш регион представляет серьезный экономический интерес, а Грузия, в силу своих возможностей, за учет естественных интересов России. Об этом неоднократно заявлено на всех уровнях.

Каковым Вы видите решение существующих у Грузии проблем?

И все же решение абхазской проблемы я вижу в октаэдре: Евросоюз, Россия, США, Грузия, естественно, с учетом российско-грузинских взаимоотношений и участия обеих сторон конфликта. Международное сообщество должно предложить четкую программу действий, которая не ущемит интересы ни Абхазии, ни Грузии. Она не должна ущемлять и интересы мирового правопорядка. Мировой правопорядок превыше национальных интересов, его нарушение угрожает всему миру. Нам надо исходить из этого и, видимо, искать в себе какие-то новые силы, сдвинуть наконец с мертвой точки существующую сегодня ситуацию.

Можно ли Вас понять таким образом, что Грузия ищет новые идеи, сдвигает ситуацию с мертвой точки, а Абхазия и Южная Осетия принимают это?

Да, можно так сказать. Так же и в Сухуми, и в Цхинвали должны понять предел допустимого и максимально прочувствовать ситуацию, существующую в мире, а также предел возможности самого грузинского общества. Эти возможности, даже при их максимализации, не являются беспредельными. То есть, необходимо сделать так, чтобы не перегнуть палку.