О строительстве новых атомных электростанций (АЭС) заявили Россия, Белоруссия, Литва, Польша и Украина. Таким образом, в регионе вырисовывается своеобразная "ядерная пентаграмма".

Из всех вышеперечисленных стран лишь Россия обладает всеми возможностями для строительства подобных объектов своими силами и средствами. И именно РФ первой построит Балтийскую АЭС в Неманском районе Калининградской области. Эксклав не только решит проблему транзита электроэнергии по территории "молодых демократий", но и выйдет на рынок ЕС в качестве экспортера электроэнергии. Концепт "энергетической сверхдержавы" совершенствуется и не ограничивается новыми газопроводами и нефтепроводами.

Не секрет, что все остальные страны, заявившие о желании строить АЭС, в первую очередь думают об экспорте электроэнергии на рынок Европейского союза. Формально власти постсоциалистических республик продолжают дискурс конца прошлого века и заявляют проблему обеспечения энергетической безопасности в контексте нужд национальных экономик. Вопросы диверсификации поставок импортных энергоносителей тесно увязываются с обеспечением национальной безопасности в целом, укрепления государственного суверенитета и т.п. Тем не менее: не надо быть экспертом по геоэкономике, чтобы сделать очевидный вывод исходя из характеристик атомных объектов, их расположению на карте и заявлений чиновников.

Ситуация предельно ясна: кто первым построит атомную электростанцию и выйдет на рынок Евросоюза с соответствующим предложением, тот первым "соберет сливки". Речь идет о миллиардах евро в среднесрочной перспективе - сумме, достаточной для того, чтобы окупить миллиардные вложения в проект АЭС. Попутно решаются целые комплексы проблем - от социальных (новые рабочие места и т.д.) до экологических (например, закрытие ТЭЦ) и внешнеполитических. Игроки, которые придут позже с аналогичными предложениями, будут вынуждены "играть на понижение" и основное бремя окупаемости атомных объектов переложат на плечи национального потребителя.

Белоруссия не обладает ни необходимым технологиями, ни промышленными мощностями для производства энергоблоков, ни кадрами, ни финансовыми ресурсами достаточными для того, чтобы самостоятельно построить АЭС. В этом отношении у нее ситуация намного сложнее, нежели у соседних Литвы или Украины, имеющих опыт эксплуатации АЭС, квалифицированный персонал, финансово-кредитную поддержку извне и т.д. Фактически речь идет о том, чтобы построить БелАЭС мощностью 2,4 тыс. МВт "с чистого листа" на новой площадке близ Островца (Гродненская область).

Относительно сделанного белорусскими властями выбора места под строительство АЭС до сих пор не утихают споры. Помимо моральной стороны вопроса (которую, следуя обещаниям белорусских властей, следовало бы рассмотреть на референдуме) у международных экспертов имеются достойные внимания претензии по выбору площадки под строительство с точки зрения сейсмической разведки и т.д. Позиция Литвы по вопросу строительства Белоруссией собственной АЭС в 50 километрах от Вильнюса остается неизменно отрицательной.

Есть проблемы, связанные с подготовкой персонала для будущей БелАЭС, что может отразиться на безопасности ее эксплуатации. Заявления белорусских властей о том, что кадры можно "переманить" из Прибалтики, а также подготовить местных в четырех собственных вузах и переквалифицировать в российских, вызывают много вопросов.

По результатам проведенного официальным Минском тендера, как и ожидалось, генподрядчиком стала российская компания "Атомстройэкспорт". К слову, в республике и за рубежом мало кто воспринимал всерьез заявления чиновников о наличии и "проработке" альтернативных вариантов как относительно выбора площадки под строительство БелАЭС, так и возможности победы в тендере кого-то иного. Таким образом, принятое политическое решение было известно заранее и лишь проведено через ритуальные формальности (не очень удачно, по мнению как белорусских, так и зарубежных экспертов).

Оптимистичному сценарию строительства АЭС в Белоруссии не суждено было сбыться - непреодолимым препятствием стал политический конфликт, обострившийся к началу президентской кампании в формально союзной Белоруссии. Информационно-психологическая война между Минском и Москвой (которой, в свою очередь, предшествовали торговые войны) поставила крест не только на сроках реализации вышеупомянутого проекта, но и негативно отразилась на всем спектре двустороннего сотрудничества.

В частности, под большим вопросом находится финансирование строительства БелАЭС. Еще до тендера было ясно, что генподрядчик увяжет поставку оборудования со строительством и продажей ядерного топлива. Последний аспект немаловажен, т.к. потенциальные участники тендера, следуя заветам классика, предлагали скидки на оборудование, но настаивали на покупке топлива именно у них (по большей цене, нежели у россиян) и не проявляли энтузиазма в вопросе утилизации как ядерных отходов, так и компонентов самой АЭС по окончанию сроков ее эксплуатации.

Кредитную линию в необходимом для РБ объеме (почти 9,3 млрд. долл. США) согласились рассмотреть только россияне. Белорусская сторона настояла на том, чтобы монтаж оборудования "под ключ", обучение персонала и ряд других вопросов взяла на себя российская сторона. Если бы не обострение политического конфликта между Минском и Москвой (вышедшего на уровень межличностного противостояния руководителей), возможно, Белоруссия получила бы запрашиваемую сумму. Однако в 2010 году стало ясно, что Россия не собирается финансировать инфраструктуру под БелАЭС - в частности, жилье и объекты соцкультбыта в будущем "городе атомщиков".

Российские эксперты усомнились в том, что запрашиваемый белорусским правительством многомиллиардный долларовый кредит будет использован именно на строительство АЭС. Так, например, А.Суздальцев указывает на то, что строительство Балтийской АЭС (2,3 тыс. МВт) обходится российскому бюджету едва ли не вдвое дешевле, чем просит официальный Минск на строительство своей АЭС (мощностью 2,4 тыс. мВт). "Все очень похоже, за исключением одного нюанса - Балтийская АЭС дешевле белорусской "сестры" на 45% (5 млрд. долларов в РФ и 9 млрд. в РБ) При этом необходимо учесть, что рабочая сила в России стоит в два раза выше, чем в РБ", - отмечает российский эксперт.

Белорусское правительство настаивает на "живых деньгах", что наводит ряд экспертов на мысли о том, что финансовые потоки могут быть направлены отнюдь не финансирование АЭС (учитывая предвыборные обещания А.Лукашенко, сальдо внешней торговли и т.д.).

Тем не менее, официальный Минск не только не отказался от самой идеи, но заявил о решимости построить оба энергоблока АЭС к 2020 году. Согласно обнародованной Стратегии развития энергетического потенциала республики, на эти цели планируется потратить в 2011-2015 годах 3 млрд. долларов и ввести в строй первый энергоблок в 2016 году, а в 2016-2020 годах освоить еще 6,33 млрд. и ввести в строй второй энергоблок в 2018 году. В целом же, согласно информации госинформагенства БелТА, общий объем инвестиций в развитие энергетического потенциала республики в 2011-2020 годах составит не менее 45,9 млрд. долларов.

Сегодня ряд отечественных и зарубежных экспертов затрудняются в прогнозах относительно реализации белорусского атомного проекта в принципе. Дело не только в том, что необходимых финансовых ресурсов у РБ нет, как нет возможности привлечь необходимый объем заемных средств со стороны международных финансовых организаций и национальных банковских структур.

Удешевить проект за счет привлечения белорусских организаций и китайских субподрядчиков представляется сомнительным. Стоимость АЭС "Саньмень" в КНР с двумя американскими энергоблоками АР-1000 составит менее 6 млрд. долл. за счет использования талантливых в плане оптимизации процессов китайских субподрядчиков, местных материалов, рабочей силы и т.д. Возможно, локализовать часть работ удастся в Армении и на Украине, где насчитывается не один десяток научно-проектных организаций, реально готовых к участию в атомных проектах.

В Белоруссии ситуация иная. Время играет против БелАЭС.

Очевидно: пора для начала информационно-психологической войны с Россией выбрана крайне неудачно. Помимо того, что на время реализации планов строительства БелАЭС пришелся глобальный финансово-экономический кризис, на этот же период пришлась эскалация политического конфликта. Последний, по всей видимости, не закончится обнародованием Центризбиркомом РБ секрета полишинеля. Нет ни каких оснований считать, что руководство РФ вернется к практике кредитования белорусской экономики "как в старые добрые времена" даже в том случае, если (далее следует шутка) в Минске появится местная Роза Отунбаева. Дело в том, что стратегия Москвы кардинально изменилась и в ней нет места дотациям и кредитам "в обмен на поцелуи".

Россия стремится извлечь максимум выгод из статуса одного из немногих игроков на мировом "атомном рынке" и строит сотрудничество исключительно на взаимовыгодной основе, отвергая декларации политиков даже дружественных стран, стремясь заполучить реальные гарантии получения прибыли в бизнесе, создавая эффективные механизмы контроля в процессе реализации совместного проекта.

Так, в 2010 году белорусской стороне было предложено создать СП по продаже электроэнергии, вырабатываемой на будущей БелАЭС, которую построит российская компания на российские же деньги. Очевидно, партнеры из другой части Союзного государства усомнились в том, что получаемая от эксплуатации АЭС прибыль пойдет не только в бюджет Белоруссии, но и на погашение российского кредита и дивиденды инвестору. Создание СП было увязано с решением давней проблемы открытия кредитной линии под гарантии правительства РФ.

Видимо, российская сторона удачно выбрала время и форму данного предложения: вскоре в резкой форме его отверг А.Лукашенко в одном из своих публичных выступлений. ГосСМИ Белоруссии обрушились с резкой критикой "неприличного предложения" о создании СП и начали тиражировать информацию о том, что власти республики рассматривают варианты привлечения к реализации белорусского атомного проекта американские и китайские компании, франко-германскую "Areva" и др. Эти смешные телодвижения не могли не отразиться на репутации официального Минска.

В контексте фактически стартовавшей президентской кампании в Белоруссии уместно упомянуть о том, что оппозиционные СМИ первоначально твердо отстаивали неприемлемость строительства АЭС в РБ и пытались активизировать "чернобыльский синдром". Однако к 2010 году в среде противников А.Лукашенко начался "разброд и шатание" при определении принципиальных позиций, в том числе и по данной теме. Его апофеозом стал летний опрос "Белорусской редакции радио "Свобода" (штаб-квартира в Праге) обывателей одного из провинциальных белорусских городов. Им предлагалось высказать свои предпочтения на предмет того, компания из какой страны должны строить АЭС в РБ...

По всей видимости, далеко не все в Минске понимают, что позиция российской стороны по вопросу строительства БелАЭС продиктована не столько конъюнктурой нынешнего состояния двусторонних политических отношений, сколько принципиально иной, новой геостратегией. Кремлевские идеологи убеждены в том, что сотрудничество строится на взаимовыгодной, не лишенной меркантилизма основе. Поэтому желающие паразитировать на пресловутом "имперском синдроме" остаются на обочине. Сегодня по меньшей мере неадекватно выглядят те, кто утром кричит об "имперских замашках", в обед вопрошает "а что нам может дать Россия?", а к ужину причитает "Россия нас теряет".

То, что давно поняли на Украине и в Армении еще только предстоит осознать некоторым минским консультантам, окормляющим как Администрацию президента, так и оппозицию.

С 2012 года начнется строительство нового энергоблока Армянской АЭС мощностью 1 тыс. мВт. Точнее, речь идет о строительстве новой атомной станции в Армавирской области, неподалеку от действующей ААЭС. Ранее руководство республики подписало План действий в рамках программы ЕС "Новое европейское соседство", обязавшись закрыть "устаревшую" АЭС в 2016 году.

В проекте стоимостью 5 млрд. долл. США непосредственное участие принимает российская компания. Российско-армянское СП "Мецаморэнергоатом" должно профинансировать 40% стоимости работ. При этом глава "Росатома" Сергей Кириенко сообщил, что Россия может профинансировать и более 20% строительства данного объекта. Остальные 60% вложений должны обеспечить сторонние инвесторы, которые получают реальный контроль не только над расходованием привлеченных на модернизацию станции средств, но и распределением прибыли.

В 2009 году правительство Армении провело тендер и подписало подрядный договор на строительство нового атомного энергоблока с австралийским консорциумом "Worley Parsons". В 2010 году стало понятно, что планы модернизации атомной энергетики требуют участия России. Таким образом, "диверсификация" данной отрасли не выглядит столь простым делом, как это представляли ранее консультанты правительства Болгарии (АЭС "Белене") и других стран, обративших свои взоры на Запад. На практике выяснилось, что русофобия (как и прочие виды фобий) пагубно отражается на реализации национальных интересов, прежде всего - экономических.

Поучителен опыт Украины в затянувшейся эпопее строительства двух энергоблоков Хмельницкой АЭС. В нем также очевидно проявляется негативное влияние идеологем на развитие национальной экономики.

Выйти на региональный рынок с электроэнергией, вырабатываемой достроенной Хмельницкой атомной электростанцией предполагалось намного ранее, нежели началось строительство Балтийской АЭС в Калининграде.

Примечательно: эксперты, обсуждая реализацию атомных проектов в регионе, предпочитают обсуждать проблемы реализации таковых в Калининграде и Литве, с изрядной долей скепсиса оценивая шансы Белоруссии и Польши. Вместе с тем новые власти Украины не теряют надежд достроить объект и увеличить экспортную выручку. Согласно энергетической стратегии Украины до 2030 года запланировано увеличить мощность атомной энергетики до 16 ГВт. Сегодня киевские эксперты, учитывая последствия по понятным причинам затянувшейся деиндустриализации и перспективы роста национальной экономики, ориентируются на АЭС общей мощностью 5-6 ГВт. Но и этого вполне достаточно, чтобы обсуждать тенденции в развитии региональных экономик с учетом роста поставок украинской электроэнергии.

Среди проблем, связанных с реализацией проекта по достройке 3-го и 4-го энергоблоков Хмельницкой АЭС, называют три ключевых. Первая: целесообразность достройки заложенных в 1985-86 годах и законсервированных после аварии на Чернобыльской АЭС площадок под энергоблоки "старого образца" (ВВЭР-100/В-320). Вторая: обоснованность решения чиновников о выборе новых российских реакторов ВВЭР-1000/В-329Б. Третья: обоснованность проектно-сметной документации по достройке двух энергоблоков ХАЭС.

Ранее Минтопэнерго и НАЭК "Энергоатом", исполняя распоряжение Кабинета Министров Украины №281-р от 21 июля 2005 года "О подготовительных мероприятиях по достройке энергоблоков Хмельницкой АЭС" и опираясь на экспертные заключения украинских и российских отраслевых организаций, вынесли положительный вердикт по всем трем вышеуказанным вопросам. Правительство приняло решения, направленные на достройку ХАЭС с использованием новейших российских реакторов.

Осенью 2008 года был проведен тендер среди потенциальных поставщиков реакторной установки на ХАЭС. Среди таковых были франко-германская "Areva", американская "Westinghouse", чешская "Scoda JS", южнокорейская "KEPKO" и российская "Атомстройэкспорт". Реально участие в конкурсе приняли последние две компании, лучшим предложением было признано российское, "Атомстройэкспорт" стал генподрядчиком.

Вскоре Госкомитет ядерного регулирования Украины и ряд экологических организаций высказали свои возражения по поводу готовности старых площадок под размещение новых типов российских реакторов и целесообразности апробирования таковых на ХАЭС. Эксперты отмечают, что имеющая место быть критика украинских властей в выборе генподрядчика лишена веских аргументов и носит явно заказной характер.

Стоимость строительства двух энергоблоков оценивается в $4-6 млрд., срок реализации проекта - 5 лет. Российская сторона взяла на себя 85% финансирования строительства, украинская - 15%. Темпы начавшегося строительства Хмельницкой АЭС, подкрепленные российским кредитованием (согласно межправительственному соглашению), достаточно хороши.

Таким образом, в региональной ядерной "пентаграмме" явно вырисовывается российско-украинский "дуумвират". Запуск новой литовской Висагинской АЭС (общей мощностью 3,2-3,4 тысячи МВт) к 2018 году остается в планах, на реализацию которых может оказать существенное влияние целый комплекс факторов. Под вопросом находится реализация проекта БелАЭС, под еще большим вопросом - строительство Польшей собственной атомной электростанции.

Очевидно: первой будет построена и выйдет на энергетический рынок Евросоюза российская Балтийская АЭС в Калининградской области.

Русские начинают и выигрывают.