Новый президент Дагестана Магомедсалам Магомедов принял два своих первых кадровых решения: он определился с кандидатурами сенатора от исполнительной власти и премьера. По сенатору большой интриги не было: довольно предсказуемо в этой должности остался прежний человек. Предположения о том, что сенатором станет экс-президент Муху Алиев, не прошедший кремлевского "кастинга" при выдвижении на второй срок, не подтвердились, да и вряд ли были на чем-то основаны: Магомедов в момент назначения никак не продемонстрировал значимости для себя своего предшественника, да и на некий компромисс Кремля с Алиевым назначение президента Дагестана совсем не было похоже.

Выбор премьера - шаг более информативный, особенно если учесть не только то, кого назначили, но и то, кого не назначили, хотя могли бы. Магомедов еще до вступления в должность заявил, что премьером будет аварец, во имя формального соблюдения "национального паритета" (аварцем был прежний президент, а Магомедов - даргинец). Можно спорить, действительно ли национальный паритет на уровне региональных должностей актуален сегодня для Дагестана, или же им пользуются в качестве некого оправдания решений, в действительности принятых на совершенно других основаниях. Но раз было сказано "аварец", то кандидатов можно было представить не менее четырех.

Абдуллаев, в отличие от тех, кто мог бы оказаться на его месте, тем, что был в списке кандидатов в президенты, а до появления этого списка был очень мало известен в республике. Во время борьбы за президентский пост о нем говорили как о человеке, имевшем некие биографические "пересечения" с президентом России, и как о представителе известных дагестанских деловых кругов в Москве. Вполне возможно, что решение о его премьерстве в случае, если Магомедов становится президентом, было принято заранее. По крайней мере, именно сторонники Магомедова еще в декабре 2009 года говорили в кулуарах о "двух фамилиях" из списка "Единой России", которые могли бы составить тандем президента и премьера.

Абдуллаев выделяется некоторой "паркетностью", дисгармонией с местными политэкономическими реалиями. Он лишен традиционной клановой поддержки. Это, кстати, не должно звучать как окончательный "диагноз". Абдуллаев родом из Гунибского района, который в советское время был признанной кузницей кадров партийной бюрократии, а сегодня в целом утратил свои былые позиции. Вполне возможно, что Абдуллаев станет объединительной фигурой для влиятельных людей из этой части горного Дагестана. Но это - только возможность на будущее, тем более, что сейчас верхний слой этого района крайне разобщен, даже на уровне отдельных сел. В первый период своей деятельности дагестанский премьер будет силен в основном своими связями вне республики, реальными или мнимыми.

Этим новый премьер не похож на тех, кто мог бы быть назначен вместо него (подчеркну, что нижеследующий список включает просто "мыслимых" претендентов; фамилии лишь некоторых из них неофициально назывались в числе возможных глав республиканского правительства).

Так, вице-премьер Ризван Газимагомедов, при Муху Алиеве регулярно направлявшийся на наиболее конфликтные участки работы, начинал свою карьеру в городских органах власти Махачкалы. Вполне возможно, что он уже давно перерезал "пуповину", соединявшую его с городом, и все же его назначение было бы воспринято как дружественный жест в сторону махачкалинского мэраСаида Амирова, которого многие ожидали самого увидеть в списке кандидатов в президенты. Делать такой жест Магомедов, видимо, не захотел.

Далее, глава дагестанского отделения "Россельхозбанка", бывший первый вице-премьер Гитиномагомед Гаджимагомедов - один из ветеранов республиканских экономических баталий, распространивший свое влияние в ряде равнинных районов Дагестана и имеющий достаточно сильных единомышленников.

Наконец, директор Махачкалинского торгового порта Абусупьян Хархаров, хоть и не был сторонников Магомедова в ходе борьбы за президентский пост, зато имеет хороший опыт взаимодействия с ним в бизнесе в прошлые годы. С Хархаровым, кроме порта, ассоциируется большой сегмент дагестанского бизнеса, довольно успешного и диверсифицированного.

Ни один из этих представителей аварского народа, имеющих достаточно крепкие позиции в регионе, Магомедову на посту премьера не подошел. Это может означать одно из двух. Возможно, новый президент действительно ориентируется на ресурсы влияния, находящиеся не в регионе, а за его пределами. А может быть, что все гораздо проще: принято решение сохранить возникшую в Дагестане при Муху Алиеве традицию, согласно которой премьер является слабой фигурой, удаленной от принятия реальных решений. Указать, какая из этих альтернатив верна, свои поведением сможет только сам Абдуллаев.