Старший научный сотрудник Российского института стратегических исследований Аждар Куртов изложил для ИА REGNUM Новости своё видение итогов прошедшего 10 декабря в Москве заседания Высшего госсовета Союзного государства России и Белоруссии и перспектив союзного строительства.

Если говорить о самой встрече, то она была приурочена к юбилею заключения договора о создании Союзного государства. И это юбилей "со слезами на глазах". Я прекрасно помню ситуацию девяностых годов и сам договор. В нём, конечно, не было обозначено никаких точных сроков, однако там было достаточно чётко прописано, что примерно в течение одного года должен быть принят Конституционный акт, который заменил бы собой нынешнее рыхлое законодательство, и проведены выборы в Союзный парламент. Причём эти выборы должны были быть прямыми, поскольку изначально подразумевалась модель, отчасти напоминающая ситуацию с Евросоюзом, где Европарламент выбирается напрямую населением, а не как сейчас, когда Парламентское собрание Союзного государства образуется путём делегирования в него тех депутатов, которые избраны в законодательные органы РФ и Белоруссии. Но все сроки давным-давно истекли, и мы не увидели ни Конституционного акта, ни прямых выборов. Нам в очередной раз говорят, что союзная Конституция якобы будет принята летом следующего года. Хотелось бы в это верить, но, к сожалению, опыт подсказывает, что в таких ожиданиях можно в очередной раз обмануться.

Очевидно, что сам подход, который был заложен в основу этого проекта в девяностые годы, дал сбой. Этот подход базировался на том, что когда в период после распада Советского Союза перед национальными элитами стояла задача по отстраиванию институтов национального суверенитета, одновременно ради успокоения собственных народов декларировались цели интеграции новых государств - либо в составе СНГ, либо в каком-то более мелком формате типа ЕврАзЭС или союза России и Белоруссии. Но на самом деле вторая задача была всё-таки в большей степени декларативной и отвлекающей, а все усилия национальные элиты направляли на создание своей государственности. Белоруссия и Россия в этом плане не были исключением. По моему мнению, фиаско всех интеграционных процессов имеет своей причиной именно это обстоятельство.

Что касается непосредственно Белоруссии и того документа, который был подписан десять лет назад, то он фактически предусматривал модель конфедеративного типа. Но, как показывает исторический опыт, конфедерации не являются жизнеспособными объединениями. Такой конфедерацией были США в период борьбы за независимость от Британии, конфедерацией была в отдельный период своей истории Швейцария, и хотя сейчас это понятие сохраняется в официальном названии данного государства, по факту оно им не является. Конфедерации создавались для решения какой-либо локальной во временном отношении задачи - например, борьбы против общего врага. Эта борьба требовала объединения сил, сторон, разных государств и этносов. Как только эта задача решалась, то потребность в конфедеративном объединении исчезала. И тогда нации, которые объединяли свои усилия для решения такой задачи, думали, что им делать дальше - либо продолжать движение навстречу друг другу и создавать более эффективное образование, скажем, федерацию, либо расходиться и становиться суверенными государствами. В случае договора о создании Союзного государства России и Белоруссии и задача не была решена, и дальнейшие перспективы видятся весьма туманно. По крайней мере, нынешние политические элиты либо стараются говорить о будущем в очень абстрактных дипломатических выражениях, либо просто забывают те слова, которые неоднократно говорились на протяжении многих лет - о том, что этот союз будет успешным, и т.д.

Тем не менее, в экономическом отношении белорусско-российское объединение, какие бы критические замечания в его адрес не высказывались - это всё-таки один из наиболее работающих механизмов двустороннего сотрудничества России с её бывшими соседями по СССР. Если сравнить российско-белорусские отношения в рамках этого так и не состоявшегося до конца государства с отношениями между Россией и другими членами ЕврАзЭС в рамках этой организации, то российско-белорусское взаимодействие выглядит куда предпочтительнее. Работают сотни проектов, в том числе и в отраслях высокой степени переработки. У нас развивается сотрудничество и в машиностроении, и в приборостроении. Этому, возможно, делается недостаточно рекламы со стороны органов Союзного государства, но это взаимодействие существует. Однако, к сожалению, трансформации этого экономического сотрудничества в политическую плоскость не происходит. А в политической сфере развиваются апатия населения, усталость от ожиданий и неисполненных надежд. И социологические замеры это показывают. И в России, и в Белоруссии снижается число приверженцев идеи о том, чтобы народы этих стран жили в составе единого государства. Национальные элиты очень чётко улавливают эти тенденции и эксплуатируют их. Александр Лукашенко не раз выступал с весьма резкими филиппиками и в адрес российской политики на белорусском направлении, и персонально в адрес отдельных членов российского правительства, что никак не вяжется с теми заявлениями, которые мы слышали вчера: что Белоруссия - это надёжный друг России на западе и что её народ всегда сможет положиться на белорусов. Если бы это было так, то мы бы не стали свидетелями очень странной истории - когда вчера было сказано о том, что между Россией и Белоруссией существует координация по внешнеполитической деятельности, а белорусская сторона, вопреки этим заявлениям, уже больше года не хочет поставить в повестку парламента вопрос о признании Абхазии и Южной Осетии, что является для России очень серьёзным моментом, что бы там не говорил Сергей Лавров.

Что касается газовых проблем, то эта тема в течение последних десяти лет всплывает постоянно. Россия уже сделала значительные послабления в ценовом факторе, поставляя Белоруссии свои природные ресурсы, прежде всего, газ. Когда это делается действительно в рамках эффективно работающего Союзного государства, то это ещё можно как-то оправдать. Но в нашем случае слова Лукашенко о том, что у обоих субъектов Союзного государства должны быть равные права на пользование ресурсами для своей экономики, являются лукавством, поскольку на самом деле никакого Союзного государства в действительности не существует. Существует лишь затянувшаяся стадия строительства, очень часто близкая к нулевому циклу, когда возведён некий фундамент, а никакого здания на нём так и не построено. Поэтому все продления льготного периода цен на энергоносители выглядят недостаточно убедительно. Но сейчас у Москвы пространство для манёвра сужено, и деваться ей некуда. Поэтому в очередной раз она пошла на продление сырьевых льгот для Белоруссии. Говорить, что этот шаг - опрометчивый и неправильный, я бы не стал. С моей точки зрения, это решение было вынужденным, поскольку в противном случае мы бы лишь усугубили наши разногласия с Белоруссией в достаточно ответственный момент - когда были подписаны соглашения о Таможенном союзе и когда забрезжила надежда, что хоть один из проектов создания на постсоветском пространстве системы свободного движения капиталов, товаров, рабочей силы и услуг может быть, наконец, осуществится, несмотря на то, что заявки на это делались ещё в основополагающих документах СНГ. Поэтому я считаю, что Москва поступила отчасти правильно, не став в "третью позицию" и не потребовав от Минска, наконец, выполнения всех его обязательств. Это привело бы к ещё большему разладу в наших отношениях, тем более, что ЕС сейчас "обрабатывает" Белоруссию очень активно. Российская политика, к сожалению, носит вынужденный характер. Если бы мы были более сильными, если бы наша народнохозяйственная система была бы более эффективной и менее зависимой от углеводородов и транзитных государств, мы бы смогли выстраивать наши отношения с соседями по СНГ по-другому. Но в самой России за разговорами и бесконечным целеполаганием реальные действия следуют, к сожалению, не часто.