В ходе саммита G20 в Лондоне 1 апреля прошла встреча президентов России и США Дмитрия Медведева и Барака Обамы. По итогам переговоров была обнародована совместная декларация, в которой стороны, помимо прочего, заявили о приверженности идее безъядерного мира и о необходимости скорейшего начала работы над новым договором о сокращении стратегических наступательных вооружений взамен действующего СНВ-1.Ситуацию, сложившуюся в данной сфере, прокомментировал 2 апреля ИА REGNUM главный специалист аналитического отдела Президиума РАН Владимир Евсеев.

В целом, и США, и Россия понимают, что нужно заключить новый договор, который придёт на смену СНВ-1. Однако для того, чтобы этот договор был подписан в нынешнем году, имеется достаточно много препятствий. Одной из главных преград является проблема так называемого возвратного потенциала. В настоящее время величина возвратного потенциала США фактически соответствует размеру оперативно развёрнутого потенциала - то есть она составляет порядка трёх тысяч единиц. Что такое возвратный потенциал? К примеру, на баллистической ракете, способной нести 10 боезарядов, реально стоит 4. В США такие недогруженные ракеты складируют, с тем, чтобы при случае их можно было бы быстро догрузить. Для этого нужно тратить деньги на поддержание их боеготовности, что довольно дорого. В России такие ракеты обычно разбирают. Проблема состоит в том, что США не хотят сокращать носители, поэтому у них образуется большой возвратный потенциал, который они могут в достаточно короткий срок развернуть в два раза. А у России такой возможности нет, что является большим препятствием для заключения будущего договора.

Второй вопрос заключается в том, что США планируют использовать неядерные боеголовки на стратегических носителях. В принципе, таких зарядов немного, и на общий расклад это сильно не влияет. Однако дело в том, что при пуске ракеты невозможно определить, какой заряд она несёт - ядерный или неядерный. С этим тоже надо что-то делать.

Из положительных сторон происходящего можно отметить то, что и российская, и американская стороны согласны с необходимостью сократить количество проверок и инспекций. Но и здесь тоже нужно многое согласовывать.

К сожалению, однозначно сказать, что мы легко можем выйти на новый договор, нельзя. Переговоры предстоят трудные, и здесь очень большое значение будут иметь фигуры президентов, как в России, так и в США. Определённые силы не заинтересованы в улучшении двусторонних отношений, их больше устраивает конфронтация. Так как подобные явления присутствуют в обеих странах, для того чтобы работа над договором продвигалась, необходимо серьёзное давление со стороны президентов. Что будет способствовать заключению договора? В следующем году пройдёт обзорная конференция по ДНЯО. И с российской, и с американской стороны есть понимание того, что если до её начала договор не будет подписан, то в этом случае результаты данной конференции будут крайне негативными. Дело в том, что неядерные государства согласились оставаться неядерными лишь в том случае, если ядерные державы будут разоружаться. Соответственно, нужно, чтобы потолок количества ракет не превышал 1500 и чтобы договор был подписан до обзорной конференции.

В российском МИДе откровенно говорят о том, что в этой сфере много подводных камней, которые надо убирать. Думаю, что к июлю, когда в Москву планируется приезд Обамы, можно постараться выйти на некие контуры договора, потому что времени осталось очень мало.

Необходимо понимать, что нельзя связывать этот договор с другими проблемами. Иначе вопрос окажется нерешаемым. Его можно связать, к примеру, с проблемой ПРО, но если мы будем решать все вопросы разом, то мы завязнем. Нужно продвигаться вперёд шаг за шагом. И первым шагом может стать подписание нового договора по СНВ, что потребует очень серьёзной работы.