Казахский политолог: Соединенные Штаты испытывают огромные трудности на пути "триумфального транзита" демократии в страны Центральной Азии
Грузия, 5 ноября, 2008, 15:26 — ИА Регнум. В Киргизии проходит международная конференция "Внешнеполитическая ориентация стран Центральной Азии в свете глобальной трансформации мировой системы международных отношений", передает корреспондент ИА REGNUM. В рамках конференции с докладом выступила профессор кафедры международных отношений и внешней политики Казахстана, КазНУ им. аль-Фарби Фатима Кукеева. Тема доклада: Политика США в Центральной Азии: "новый реализм".
ИА REGNUM приводит текст доклада полностью.
Исторически авторитет США на международной арене поддерживался не только за счет силы, но и за счет американских ценностей. Теоретики и практики пытаются совместить силу и принципы - реализм и идеализм, проблемы прав человека, демократической формы правления и рыночных отношений с борьбой за энергоресурсы, размещением военных баз и ПРО.
Внешнюю политику администрации
Мессианство и стремление демократизировать мировое политическое пространство были позаимствованы у либерализма. От реализма были заимствованы чрезмерный упор на военную мощь, определенное геополитическое видение проблем современного мира и склонность к односторонним действиям.
Взаимоотношения США с другими государствами могут строиться на прагматической основе - общие интересы и взаимовыгодное сотрудничество и/или на основе разделяемых ценностей. Последнее позволяет развивать не только эффективное сотрудничество, но и сообща противостоять современным вызовам и угрозам.
В условиях роста Китая, как регионального лидера и излишне политизированных отношений с Россией, которые к тому же мало разделяют западные ценности, Вашингтон выступает за расширение демократического сообщества азиатских государств.
Рассматривая сложившуюся систему интересов США в Центральной Азии, следует отметить, что двойственность американской внешнеполитической стратегии проявляется и в отношении нашего региона.
Основные цели политики США в Центральной Азии могут быть обозначены следующим образом: энергетическая безопасность, прозападная ориентация государств региона; обеспечение стабильности, использование регионального потенциала для выстраивания долгосрочного диалога с исламским миром.
Поэтому вопрос совмещения либерального и реалистического подходов в отношениях с центральноазиатскими государствами является достаточно актуальным, как для Белого дома, так и для государств региона.
Сторонники либерального подхода исходят из тезиса о превосходстве демократических ценностей над национальными интересами, что предполагает пересмотр позиций США по отношению к авторитарным режимам в Центральной Азии.
Реалисты исходят из тезиса о том, что угрозы национальными интересам США должны лежать в основе региональной стратегии американской администрации.
Оба этих подхода проявляются в достижении как долгосрочных, так и краткосрочных целей США в регионе.
Формируя свою политику в отношении Центральной Азии, Вашингтон изначально придавал большое значение содействию развития демократии и установления гражданского общества в государствах региона. Американские аналитики и практики неоднократно подчеркивали, что отсутствие политических и экономических преобразований угрожает не только благосостоянию и свободе населения региона, но в перспективе ставит под угрозу безопасность Центральной Азии в целом.
Уже в Freedom Support Act (1992), Конгресс США, рассматривая новую геополитическую ситуацию, возникшую после распада СССР, ставил целью препятствовать возникновению религиозного экстремизма в Центральной Азии для защиты собственной национальной безопасности. В 1997 г. заместитель госсекретаря
В законе о стратегии Шелкового пути (1999) вновь подтверждается важность развития прав человека и демократии в государствах региона.
В ходе визита госсекретаря
В Доктрине Тэлботта инкорпорирование элементов демократии и рыночной экономики в политическую жизнь и структуру народного хозяйства государств было выдвинуто в качестве одного из главных факторов стабильности в регионе.
Идеи о демократии и демократизации занимают важнейшее место в предвыборных программах кандидатов в президенты США. Если республиканец Джон МакКейн говорит о необходимости создать "Лигу демократий" и пересмотреть американские позиции по поддержке авторитарных режимов, прежде всего на Ближнем Востоке и в Центральной Азии; то демократ
Таким образом, демократизация являлась и является важным элементом и доктринальной базы внешнеполитической стратегии США в отношении стран Центральной Азии.
После 11 сентября 2001 года вопрос о содействии развитию демократии получает новое звучание в связи с определением центральноазиатских государств в качестве "переднего края борьбы с терроризмом" и тесно увязывается с глобальной войной с международным терроризмом, которая позволила Соединенным Штатам разместить военные базы на территории центральноазиатских государств.
Американская администрация пытается сбалансировать свои геополитические и экономические интересы и желание народов Центральной Азии получить демократию. Об этом свидетельствуют программы государственного департамента США, направленные на поддержку и финансирование независимых СМИ, развития политических партий, НПО, религиозных свобод, реформы управления, образования и здравоохранения.
Следующим вполне логичным шагом становится борьба за "исправление" природы политических режимов, которые характеризуются как авторитарные.
Успех грузинской и украинской оппозиции укрепил решение официального Вашингтона содействовать демократизации всего остального постсоветского пространства. В своем выступлении в марте 2005 году президент Джордж Буш объявил о намерении активно помогать "цветным революциям", о создании специального корпуса быстрого реагирования для поддержки новых демократий.
Применительно к Центральной Азии это означало поддержку демократических преобразованиий.
"Революция", "государственный переворот" или смена власти, так характеризуют киргизские и казахстанские политологи события весны 2005 г. в Киргизии. Следует заметить, что у Киргизской Республики под руководством президента Аскара Акаева была репутация самой демократичной из республик центральноазиатского региона. Киргизская политическая элита позиционировала себя как сторонников демократии. В отличие от Таджикистана и Узбекистана Киргизия осталась в стороне от процесса "исламского возрождения". Постсоветская Киргизия пошла по пути социально-экономической модернизации - внедрение рыночных институтов, создание условий для развития демократического общества, сохранив при этом такие недостатки, как клановость, деспотизм, коррупция.
Не отрицая первостепенность внутренних причин "революции" (кризис легитимности режима; серьезные противоречия внутри правящей элиты; активизация оппозиции и ее популистских лозунгов; неготовность власти к применению силы; нерешенные проблемы между более развитой северной и отстающей южной частью страны), следует принять во внимание и политику внешнего давления с целью ускорить демократические преобразования. Невозможность быстро интегрировать значимый геополитический регион в глобальную международную систему западного образца, если ее элита не имеет иных стратегий, кроме как сохранение власти своего клана, формируют заказ на "цветные революции" извне.
Поэтому США используют такие методы, как критика авторитарных режимов, обвинения в нарушении прав человека, обвинения в коррупции; а также действия такие, как оказание или урезывание финансовой, экономической, технической, гуманитарной помощи; информационно-пропагандистское давление путем поддержки НПО и оппозиции, программ по позитивизации имиджа Америки и т.п. для активизации оппозиции. Однако, как отмечают эксперты: "Соединенные Штаты не оказали и не будут оказывать оппозиционным силам центральноазиатских государств активной поддержки, на которую те рассчитывают". Так, помощь бишкекской "революции" со стороны Вашингтона выразилась в заявлении о необходимости "плюрализации" режима, что объясняется некоторым разочарованием Вашингтона в результатах демократических преобразований в Киргизии. Американские эксперты приходят к выводу, что демократические преобразования в условиях авторитарных режимов не могут быть эффективными и отвечать ожиданиям гражданского общества.
Тем не менее, США и их западные партнеры продолжают вести с региональными режимами диалог о необходимости либерализации и политических режимов.
В целом, признавая роль США в демократизации центральноазиатских государств, следует отметить явные противоречия в американской политике. В частности речь идет о внешнеполитической линии Вашингтона, который будучи заинтересованным в экономическом сотрудничестве и военно-политическом сотрудничестве, предпочитает сохранить авторитарные режимы у власти, а не подталкивать эти страны к демократизации общественно-политических систем. Официальный Вашингтон продолжает заверять, что делает всё возможное для поддержки процесса демократизации в этих государствах. В тоже время США стали определять свое отношение с государствами региона в зависимости от их готовности предоставить в американское пользование военные базы и другие объекты на своей территории. В этом контексте вопросы дальнейшего развития политических и социальных реформ и укреплении демократии в регионе звучат как второстепенные.
Политика двойных стандартов не только не вызывает широкого понимания того, что демократия укрепляет стабильность и безопасность, а не подрывает их, но и приводит к росту антиамериканских настроений в странах Центральной Азии.
Таким образом, Соединенные Штаты испытывают огромные трудности на пути "триумфального транзита" демократии в страны Центральной Азии, что связано, с одной стороны с отсутствием регионального видения и, основанной на этом видении политики. С другой стороны, политика в области демократизации, на наш взгляд, должна строиться с учетом особенностей развития государств региона. Различия в политическом и экономическом развитии делают возможной региональную стратегию лишь в области безопасности, но не сфере демократии и прав человека, которые развиваются на двустороннем уровне.
К разочарованию результатами революции в Киргизии прибавилось и серьезное поражение центральноазиатской геополитики Вашингтона, связанное с выводом экспедиционного корпуса Коалиционных сил из Узбекистана.
Таким образом, стремление совместить либеральный (Киргизия) и реалистичный (Узбекистан) подходы в центральноазиатской стратегии США не увенчалось ожидаемым успехом. Государства центральноазиатского региона не стали значимыми партнерами США ни в их войне с терроризмом, ни триумфальном распространении западных ценностей.
По этой причине тема Центральной Азии не озвучена в основных документах по безопасности США, как например, "Национальная стратегия обороны США 2008 г.", ни в ходе предвыборных дебатов и обсуждений, как в традиционном постсоветском понимании, так и в контексте "Большой Центральной Азии".
Однако Центральная Азия не может оставаться за рамками пристального интереса нынешней и будущей американской администрации, так как большинство внешнеполитических целей Вашингтона связаны с регионом. Взаимоотношения с Россией, сдерживание Китая, стабилизация ситуации в Ираке и Афганистане, безопасность в каспийском регионе, выстраивание долгосрочного диалога с исламским миром, продвижение демократии - все эти задачи не могут быть решены без участия центральноазиатских государств.
В этой связи участившиеся политические контакты Вашингтона с Астаной и взаимные заверения о стратегическом партнерстве могут свидетельствовать о том, что в глазах американских полисимэйкеров Казахстан представляет пример удачного сочетания продвижения демократии и экономических реформ, что позволит Соединенным Штатам совместить либеральный и реалистичный подходы в региональной политике.
Среди множества факторов, позволяющих рассматривать такую возможность, следует выделить главный, а именно обоюдную заинтересованность РК и США в продвижении демократических и социально-экономических реформ.
Так, укрепление независимости государств региона и обеспечение геополитического плюрализма в регионе; энергетическая безопасность и благоприятный инвестиционный климат; развитие демократии и рыночных реформ; и даже региональное сотрудничество в рамках ПБЦА было поддержано Казахстаном в рамках его многовекторной внешней политики.
Как отмечают казахстанские аналитики и политики, наше государство заинтересовано в прочных и стабильных отношениях с США, вне зависимости от того, какая администрация находится в Белом доме.
В сфере экономики отношения, по мнению экспертов, будут развиваться поступательно. США являются одним из крупнейших торговых партнеров Казахстана. По итогам шести месяцев 2008 года товарооборот двух стран превысил 1,1 миллиарда долларов.
Прежний акцент американских инвестиций на энергетической сфере и в целом сырьевом секторе, по всей видимости, сохранится. США будут стремиться создавать условия для наращивания экспорта в нашу страну. В краткосрочной перспективе возможности американских компаний снизятся, что связано с кризисными явлениями в экономике США. Тем не менее, в долгосрочной перспективе Казахстан продолжит придерживаться базовых принципов рыночной экономики - полноценного, конструктивного партнерского сотрудничества, уважения прав иностранных инвесторов и гарантирует стабильность ранее заключённых контрактов.
Америка отводят значимую роль Казахстану в обеспечении региональной безопасности, которая является важной сферой двустороннего сотрудничества и обуславливается ситуацией в Афганистане и антитеррористической деятельностью США. Об этом свидетельствует и недавний (2008г., октябрь) визит госсекретаря
Энергетические ресурсы Казахстана, развивающаяся экономика и геополитическое расположение сделали страну ключевым игроком, как на мировых энергетических рынках, так и на региональной геополитической арене. В ходе июльского саммита
Казахстан является также ключевым партнером в регионе и для
В выступлениях казахстанских политических деятелей американские эксперты и политологи слышат то, что хотят, а именно о "неизменности выбранного курса на дальнейшую демократизацию общественно-политической жизни страны".
В американо-казахстанских отношениях продолжается актуализация проблемы Афганистана, впервые прозвучавшая в аналитическом докладе Фредерика Старра "Партнерство Большой Центральной Азии для Афганистана и его соседей". Главной задачей проекта "Большая Центральная Азия" (ПБЦА), по определению автора, "является оказание содействия трансформации Афганистана и всего региона, ядром которого он является, в зону обеспеченных с точки зрения безопасности суверенных государств, разделяющих принципы жизнеспособной рыночной экономики, секулярных и относительно открытых систем правления, уважающих гражданские права и поддерживающих позитивные отношения с США. Появление этой зоны, которую с этого момента можно называть как "Большая Центральная Азия", отбросит силы, способствующие росту экстремизма, и усилит континентальную безопасность".
Как видно, в понятие региона БЦА включается Афганистан, который присоединяется к более стабильным и прозападно ориентированным странам Центральной Азии с целью ослабления напряженной внутренней и внешней обстановки как в стране, так и в регионе в целом. Несмотря на то, что процесс восстановления и развития экономики нестабильного Афганистана будет происходить, в том числе и за счет материальных средств и финансовых вложений государств Центральной Азии, стабилизация Афганистана позволит избежать не только ухудшении военно-политического конфликта, но и вероятности распространения многочисленных террористических группировок и религиозного экстремизма на территорию близлежащих государств.
В целом положительная реакция Казахстана на проект "Большой Центральной Азии" в том числе на официальном уровне, позволила госсекретарю Райс во время последнего визита в РК поднять вопросы нормализации ситуации в Афганистане и привлечении казахстанских инвестиций в афганскую экономику.
Дальнейшая поддержка ПБЦА с одной стороны даст возможность Астане получить финансовую, военно-техническую и моральную помощь из Вашингтона, но с другой - увеличит вероятность вовлечения в геополитические маневры с такими державами, как США, КНР и Россия.
Несмотря на заявление г-жи Райс о том, что усилия Вашингтона по укреплению связей с Астаной не преследуют цели подорвать влияние России в Центральной Азии и в целом на декларируемый Соединенными Штатами "геополитический плюрализм" в регионе; на практике и Россия и США и КНР не только не соблюдали баланс интересов, но и действовали ситуативно, что можно назвать своеобразным дипломатическим эквивалентом броуновского движения молекул. Вопрос заключается в том, сможет ли ПБЦА организовать это хаотичное движение в "геополитический плюрализм".
В экспертном сообществе Казахстана укоренилось мнение о том, что идея Большой Центральной Азии, как минимум на принципах и условиях, предлагаемых США, идет в сущностное противоречие с ключевыми региональными интересами России и Китая, играющих более значимую роль для основных государств региона и процессов, формирующихся в региональном масштабе. Как следствие, любое стремление практически реализовывать идею будет наталкиваться на активное, и зачастую скоординированное, противодействие со стороны указанных акторов.
Определения Казахстана в качестве регионального лидера, безусловно, отвечают представлениям в Астане о роли РК в регионе. Но главным остается вопрос насколько ПБЦА отвечает интересам всех центрально-азиатских государств и будут ли они выступать в качестве субъектов или объектов при реализации этого проекта.
В заключение хотелось бы отметить, что в своей региональной, как впрочем и глобальной политике США пытаются сочетать ценностные приоритеты с защитой национальных интересов и стремлением сохранить мировое лидерство. Заявляя о том, что американская администрация намерена поставить во главу угла проблему демократизации, Соединенные Штаты не намерены выбирать между военными потребностями антитеррористической операции, энергетическими и экономическими интересами и демократией, потому что считают, что сочетание силы и ценностей есть определяющий фактор в обеспечении лидирующей роли США в новом тысячелетии.