Одним из основных вопросов, касающихся Гражданской войны в России, является проблема красного и белого террора.

Оговоримся сразу: белый террор был и нередко принимал довольно массовые формы. Но контрреволюционное насилие имело два существенных отличия от красного. Во-первых, оно никогда не являлось институтом принуждения на уровне официальных властей. Более того, верховное руководство белых пыталось (правда, не всегда удачно) с ним бороться, не без основания видя в подобных репрессиях «черные страницы» (генерал Деникин). Во-вторых, белый террор не ставил перед собой уничтожения каких-либо страт или классов, являясь, как правило, местью за жертвы и унижения, понесенные непосредственно его носителями или их друзьями и родственниками.

В книге историка Дмитрия Соколова (Севастополь) рассмотрены вопросы организации и деятельности большевистских чрезвычайных органов власти в Крыму в 1920—1921 гг. Много внимания уделено политике советизации края, мероприятиям, связанным с переустройством его общественно-политической жизни.

Особенно ярко красный террор проявился на раннем этапе (ноябрь 1920 — март 1921), вскоре после эвакуации Русской армии генерала Врангеля. В этот период он характеризовался активным внедрением методов военного коммунизма во все сферы жизни полуострова. Именно на это время пришлось наибольшее число жертв. Свидетель властного произвола писатель Иван Шмелев в знаменитой эпопее «Солнце мертвых» сравнил репрессии с «железной метлой». Именно его слова и послужили названием книги Соколова.

Красный террор

Второй этап (апрель — декабрь 1921), напротив, отличался (по приказу из центра), некоторым снижением числа расправ, что вызывало раздражение на местах. В частности, на смену расстрелам пришли депортации из Крыма или заключение жертв в концлагеря. Даже была проведена одна амнистия.

В итоге, по подсчетам разных исследователей, в результате террора погибло от 12 тыс. до 150 тыс. человек. Также в результате голода 1920—1921 гг. скончалось еще около ста тысяч…

Думается, массовые репрессии в Крыму напоминают времена так называемого большого террора второй половины 1930-х годов. Как и в Крыму, имела место санкция властей на применение насилия, затем выход репрессий из-под контроля, нежелание в регионах сокращать их масштабы и последующее подчинение местных элит, наконец, ограниченная амнистия…

История повторилась, затронув большее число невинных жертв.