Адыгея, 26 мая, 2008, 23:49 — ИА Регнум. Фонд защиты гласности (ФЗГ) опубликовал карту гласности, отражающую степень свободы печатной и электронной прессы в регионах России. Она составлена на основании данных мониторинга ФЗГ, полученных с апреля 2007 года по март 2008 года, и опроса экспертов в регионах. По сравнению с предыдущим периодом (сентябрь 2006 - февраль 2007), ситуация со СМИ улучшилась в шести регионах - Республике Алтай, Дагестане, Кабардино-Балкарии, Карелии, Ставропольском крае и Тюменской области. Ухудшилась - в Адыгее, Чувашии, Иркутской, Ленинградской, Магаданской, Новгородской, Самарской, Сахалинской областях.

Характеристики свободной прессы заметны в 19 регионах, "относительно свободны": Санкт-Петербург, Республика Алтай, Республика Дагестан, Республика Карелия, Алтайский край, Красноярский край, Ставропольский край, Камчатская область, Кировская область, Мурманская область, Нижегородская область, Новосибирская область, Свердловская область, Тверская область, Томская область, Тюменская область, Ульяновская область, Челябинская область, Ярославская область.

"Относительно несвободна" (характеристики свободной прессы едва просматриваются) - в 45 регионах: Москва, Республика Адыгея, Республика Бурятия, Кабардино-Балкарская Республика, Республика Коми, Республика Северная Осетия, Республика Тува, Республика Удмуртия, Республика Хакасия, Чувашская Республика, Республика Якутия, Краснодарский край, Приморский край, Архангельская область, Астраханская область, Белгородская область, Брянская область, Владимирская область, Волгоградская область, Вологодская область, Воронежская область, Ивановская область, Иркутская область, Калининградская область, Костромская область, Курганская область, Курская область, Ленинградская область, Липецкая область, Московская область, Новгородская область, Омская область, Оренбургская область, Пермская область, Псковская область, Ростовская область, Рязанская область, Самарская область, Саратовская область, Сахалинская область, Смоленская область, Тамбовская область, Тульская область, Ненецкий автономный округ, Ханты-Мансийский автономный округ.

"Несвободна" пресса в 17 регионах: Республика Башкортостан, Республика Ингушетия, Республика Калмыкия, Карачаево-Черкесская Республика, Республика Марий Эл, Республика Мордовия, Республика Татарстан, Чеченская Республика, Хабаровский край, Амурская область, Калужская область, Кемеровская область, Магаданская область, Орловская область, Пензенская область, Читинская область, Еврейская автономная область.

Нет сведений по пяти регионам: Корякский автономный округ, Таймырский автономный округ, Чукотский автономный округ, Эвенкийский автономный округ, Ямало-Ненецкий автономный округ. Регионов со свободными СМИ в России нет.

За обследуемый период журналисты погибали в Москве, Дагестане, Пензенской области.

Из ответов на экспертную анкету.

Думаю, в Республике Алтай СМИ пока относительно свободны. Но поскольку "территория свободы" находится на страницах всего двух изданий (пусть и популярных), ситуация может неожиданно и резко изменится.

В Свердловской области средства массовой информации относительно свободны, но это в большей степени касается СМИ, выходящих в свет или в эфир в Екатеринбурге, но в районных изданиях ситуация хуже, и она стала хуже именно за прошедший год.

Полагаю, что свобода СМИ от государства в Дагестане налицо, но свободы от коммерческих интересов и интересов тех или иных политических сил нет. И самый прорвавшийся конфликт, иллюстрирующий эту ситуацию - случай в газете "Настоящее время", журналисты которой проявили солидарность и верность профессиональному долгу, отказавшись быть средством манипулирования учредителем и его политическим заказом. Добавлю, что это редкий пример такой принципиальности журналистов.

Медийное пространство Пензенской области напоминает безжизненный лунный ландшафт. Громкие скандалы во взаимоотношениях ряда периодических печатных изданий региона с властью ушли в прошлое. Даже в Интернете, который пока считается свободной информационной зоной, не появляется желающих комментировать события региона с позиций, отличных от официальных. Это результат многолетней целенаправленной кропотливой и хорошо продуманной работы местных властей в отношении неподконтрольных им изданий.

Говорить сегодня правду о ситуации в Чечне, о происходящих здесь событиях, так же опасно, как и несколько лет назад, в самый разгар проведения так называемой "контртеррористической операции" на территории республики.

Табу в Рязани - полно. В зависимости от учредителя. В эфире телекомпании "Эхо" вырезают кадры заседаний властных структур, если в кадр попадает лицо "неугодного". Упоминать таких людей вообще нельзя.

В Санкт-Петербурге "стоп-листы" особенно широко распространены на телевидении, о них довольно откровенно рассуждают сами журналисты в своих интервью. Общее правило для государственных СМИ: критика городских властей допустима, а лично губернатора В. Матвиенко критиковать нельзя. Пример последнего года показал, что административный нажим соседствует с упреждающей угодливостью самих журналистов. К примеру, не было прямого запрета критики проекта строительства небоскреба "Газпромом". Однако, многие городские СМИ, включая большинство ежедневных газет, телевизионных и радиоканалов, занимали четкую провластную позицию - за строительство. При этом игнорировались обращения известных деятелей культуры и науки, представителей общественности против строительства.

Прямой цензуры в городах Приморья обычно нет, есть вежливые просьбы или рекомендации воздержаться, особенно во время выборов, особенно - в Госдуму. Да и в канун выборов мэра Владивостока, несмотря на невиданно скандальные решения горизбиркома и крайизбиркома об отказе в регистрации кандидатов, внесших миллионные взносы, пресса в основном ограничивается нейтральной информаций. Однако в районах края газеты находятся в полной зависимости от администраций, поэтому любые материалы, которые хоть как-то критикуют власти, просто не могут появиться в СМИ. На прямую цензуру районных властей жалуются, например, в Кавалеровском районе Приморского края.

В Воронеже журналисты по-прежнему сталкиваются с проблемой получения информации открытым официальным путем (путем направления запросов, например). Основными способами получения информации стали конфиденциальные источники, собственные отработанные каналы информации и т.п. В 2007 году юристы Центра защиты прав СМИ вели два дела по искам журналистов и редакций СМИ к администрации города Воронежа. Оба дела окончились проигрышем редакций и журналистов, что в очередной раз показывает позицию судов по данной категории дел. За всю практику нашей деятельности дела о защите права на доступ информации ни разу не были разрешены в пользу прессы.

После смены губернатора в Костромской области существует один реальный центр влияния как в СМИ, так и на бизнес. Если до октября 2007 из-за противоречий между органами местного самоуправления и федеральной вертикалью были возможны в разных изданиях разные точки зрения на одни и те же процессы МЕСТНОГО значения, теперь это сведено к минимуму.

В Санкт-Петербурге все больше проявлений самоцензуры не связано ни с реальными угрозами, ни с опасениями. Теперь чаще всего самоцензура - это проявление конформистской позиции, своеобразного профессионального цинизма, когда журналист заведомо ограничивает себя в работе, чтобы не испытывать никаких потенциальных проблем с собственным редактором, издателем или владельцем СМИ, либо с кем-либо извне (чиновник, подписчик и пр.). Интересно, что даже городские власти замечают эту тенденцию. По словам одного из городских руководителей, высказанных в эфире государственного телеканала, "нам иногда даже приходится просить делать сюжеты и писать о реальных проблемах, за которые ваши коллеги браться просто не хотят".

Основная беда рязанских журналистов - сверхсамоцензура. Никто не верит в то, что можно написать какую-то правду, и что-то изменится. Не изменится ничего, кроме как будут неприятности по работе и в личной жизни, если даже дело и дойдет до печати. Что, в принципе, маловероятно. Поэтому настраивают себя на "зарабатывание денег", а если и хочешь что-либо "выразить" - то только не в Рязани, и желательно не под своим именем. Город небольшой - все друг друга знают. Многие из рязанцев поэтому и переезжают в Москву, где еще что-то можно иногда сделать.

Кроме "Роспечати", в Ростовской области есть и другие распространители печатных изданий ("КП-Розница" и др.). Однако условия распространения у всех кабальные. Новые издания все берут только за дополнительную плату (независимо от того, продадут они газету или нет, доход уже будет) "Роспечать" требует 20 тысяч рублей за то, что выставит газету в киосках и списывает непроданное за счет редакции. Таким образом, ей выгодно не развозить газету по киоскам, а списать ее, получив за это деньги с издателя. Это заставляет редакции искать другие источники доходов - искать спонсоров, делать заказные материалы, так как на доходы от реализации газет и журналов существовать невозможно.

Формально на Ставрополье монополии на распространение печатных изданий нет, но в области доставки присутствует фактический монополист "Почта России", диктующий неподъемные для подписчиков цены на доставку, что влечет за собой падение подписных тиражей. Многие СМИ в Свердловской области имеют свои сети распространения, ибо госуслуги очень дороги и неэффективны.

Оппозиция имеет ограниченный доступ к СМИ. Крупные издания и телерадиокомпании "прикормлены" властью, заказами, мелкие СМИ не влиятельны. Причем, если в Перми свободы для СМИ больше, то на периферии края ее существенно меньше.

В Санкт-Петербурге прямого доступа к массовым городским СМИ (и особенно - на телевидение) нет ни у кого, кроме "Единой России". Остальные могут пробиться только исключительно за счет известности отдельных личностей или в случае какого-либо происшествия или скандала.

Никакой реакции со стороны правоохранительных органов по фактам совершения преступлений против СМИ и журналистов в Чечне в принципе не бывает. В качестве примера можно привести похищение журналиста Али Астамирова и журналистки Элины Эрсеноевой, в разное время захваченных сотрудниками неустановленных силовых структур и до сих пор считающихся пропавшими без вести.

Не слышала ни разу, чтобы во Владимирской области подобные преступления были расследованы с успехом. Однажды журналистка даже привела в РОВД скинхэдов, которые ей угрожали. Делом сначала занималась милиция, потом ФСБ. Итог нулевой.