Г-н Лембергс, как Вы и Вентспилс чувствуете себя без нефти в трубе?

Вентспилс в своей политике, в том числе в экономической политике, исходил из того, что в России будут укрепляться рыночная экономика, демократия, что в экономике все меньше будет присутствовать административная составляющая и что те отношения - хозяйственные и экономические, - которые имели место традиционно, связанные с Вентспилсом, что они будут, как минимум, сохраняться, а в нормальном случае развиваться. Причем эти надежды имели не только эмоциональные, не только технико-экономические, но и юридические основания. В свое время между Латвией и Россией были проблемы по вопросу принадлежности трубопроводной системы: кому принадлежат нефтяные трубы и кому принадлежит дизельная труба. И Латвия с Россией были единственными странами на постсоветском пространстве, которые еще в 1993-м году смогли договориться о том, что дизельная труба - российская, а две нефтяные трубы - латвийские и на основе этой договоренности создали совместное предприятие. Это был межправительственный договор, и в этом договоре было четко сказано, что СП LatRosTrans создается для того, чтобы развивать транспортировку нефти и нефтепродуктов по территории Латвийской республики. Исходя из того, что была договоренность развивать сотрудничество, а развивать, по нашим понятиям, это значит сохранять мощности, которые уже имеются и к существующим мощностям добавлять другие. И в результате этого Вентспилсский свободный порт, АО Ventspils Nafta и латвийско-российское совместное предприятие LatRosTrans - самое крупное на территории Латвии, где 34% принадлежат российскому государству, а не дяде Феде или Карлу Великому -... Во все это было вложено 240 млн долларов. То есть это все стоит больших денег, потому что все хозяйство достаточно старое. И, между прочим, деньги вкладывались еще в прошлом году. Особенно по части LatRosTrans`а.

Но оказалось, что по российским понятиям "развитие" - это не сохранение и расширение, а наоборот, стагнация. Развитие - это ноль. То есть нечто противоположное. И именно это латвийско-российское СП является сейчас главным потерпевшим, поскольку именно этой компании принадлежит нефтяная труба. В результате это будет первый год, когда Россия не получит дивидендов от LatRosTrans`а. Я думаю, что не очень много есть совместных компаний с участием российского государства, которые выплачивают дивиденды. И конечно, есть определенная горечь от того, что прогнозы об укреплении в России рыночной экономики, о том, что будет меньше административного вмешательства, что будет развитие - оказались несостоятельными. Правы оказались скептики. Многие, особенно западные специалисты и журналисты, давно спрашивали нас, как мы можем ставить на Россию, которая непредсказуема? И действительно оказалось, что непредсказуема. И вообще, когда такие дорогостоящие системы - трубопроводная система, терминал, порт, если создавать их заново, будут стоить около миллиарда долларов - смотрят вперед только на один квартал, тогда очень трудно делать бизнес, строить какие-то долгосрочные отношения.

Так что скептики оказались правы. И самое печальное в этом деле - только один пример, - когда легионеры, бывшие участники немецкой дивизии СС, в 1997 году проводили здесь знаменитые шествия, у них был один лозунг: "Лемберга и транзит - вон из Латвии". Они, эти "ветераны СС", понимали, что транзит имеет прямую экономическую связь с Россией, что это реально сближает два наши государства, а с их точки зрения это плохо. Так вот, эти эсэсовцы своего не добились, а решением российского правительства их лозунг претворен в жизнь. В какой-то мере. Не полностью, но в какой-то мере. Конечно, я не говорю, что Россия действовала по заказу легионеров СС, но в этом есть определенная нелогичность.

Как Вы прокомментируете ноту протеста латвийского МИДа в связи с прекращением прокачки нефти? Многие вообще считают, что именно Вы были если не автором, то по крайней мере инициатором этого документа. Вызывает удивление тот факт, что в тексте ноты упоминается договор от 1993 года (об учреждении LatRosTrans`а). Ведь в том договоре ни слова нет о том, что одна из сторон - российская - обязуется прокачивать через трубу энное количество нефти в год.

Текст ноты и ответ я увидел только сегодня (26 февраля). Ноту прочитать не успел - прочел только ответ. Я не знаю, кто был инициатором этой ноты, но конечно я знаком с договором по LatRosTrans`у, поскольку в какой-то мере участвовал в его составлении. Там речь идет о развитии...

Да, но развитие трубопроводной системы не предполагает наличие нефти.

А как Вы тогда понимаете понятие развития?

Можно трубу ремонтировать и даже реконструировать. Это тоже своего рода развитие, ведь труба будет становиться все лучше и лучше. Нефти, правда, в ней может при этом не быть. Строго юридически российская сторона не подписывалась под обязательством прокачивать нефть через трубу.

Нет, ну там есть преамбула, мотивировка, где четко сказано, что СП создается для развития транспортировки нефти и нефтепродуктов по территории Латвии. А развитие - это значит "больше".

Преамбула - это, скорее, литература, а строго юридически...

А Вы спросите любого нормального человека, как он понимает "развитие"...

Нормального - да, но юристы - они юристы.

Если мы говорим о развитии экономики, то мы же не понимаем под этим стагнацию. Ну а если в России под развитием экономики понимают то, что она останавливается, если под развитием автодороги Россия понимает то, что она уничтожается, если под развитием понимается ноль, если под движением понимается остановка, тогда мы просто по-разному понимаем то, что такое развитие. Впредь я буду знать, что для России развитие - это ноль. Если говорят о развитии Приморска, то под этим надо понимать закрытие Приморска. Так что я так и буду понимать любое упоминание о "развитии" в России, будь то в газетах или в постановлениях правительства.

Перейдем от частного - к общему, от ноты протеста - к будущим отношениям между Латвией и Россией. Не кажется ли Вам, что перевод вопроса с трубой на политический и даже на международный уровень негативно скажется на решении самого вопроса. Опять же, высказываются мнения, что перевод проблемы Вентспилса в политическую плоскость (обращение к Бушу, Паттену, ВТО и т.д.) инициирован тоже Вами.

А зачем мне это?

Возможно, Вы стремитесь усугубить ситуацию настолько, чтобы никто другой не смог "разрулить" ее с латвийской стороны и все вернулось на круги своя, то есть к Вам как центральной фигуре. Ведь посмотрите, на сегодняшний день почти все первые лица Латвии втянуты в конфликт.

Во-первых, не Латвия закрыла трубу латвийско-российского СП. Представляете, если бы в Латвии кто-то решил закрыть трубу со этой стороны? Какая была бы реакция?

Но ведь в декабре прошлого года министр сообщений г-н Зиле прямо говорил о том, что возьмет да и закроет Вентспилсский порт как проект, под предлогом экологической экспертизы.

Я не знаю, на что там намекал Зиле. Но вот какая была бы реакция на то, что Латвия приняла бы решение закрыть трубу, или закрыть свое пространство для пролетов российских самолетов, или закрыть железнодорожное сообщение с Россией. Без предупреждения, без объяснения мотивов.

И ведь ситуация такова, что никто не может объяснить, почему нефть перестала идти по трубе. Российская сторона в LatRosTrans не может объяснить, почему нет нефти. Там есть российский государственный капитал, но они ничего не знают и не могут ничего объяснить своим партнерам.

Что касается деятельности министерства иностранных дел или каких-нибудь других государственных структур в области защиты экономических интересов Латвии, то в этом нет ничего удивительного. Когда были экономические споры с Эстонией по части вылова рыбы или с Литвой по части рынка молока, то этим тоже занималось правительство.

То есть Вы удовлетворены тем, что проблема Вентспилса вышла на политический, в том числе на международный уровень?

Я не говорю об удовлетворении, я просто объясняю, что любое государство вправе и обязано защищать свои экономические интересы, а тем более в данном случае, когда стоит латвийско-российское СП LatRosTrans, которое создано на основе соглашения двух правительств и где 95 % работающих, кстати, - россияне, которые живут в Даугавпилсе. Так что в данном случае латвийское правительство заботится как об экономических интересах страны, так и о социальном положении русских в Латвии, в том числе неграждан. Как в Вентспилсском порту, так и в Ventspils Nafta, так и в LatRosTrans`е большинство работающих - это русские, которые приехали сюда работать, поскольку таких специалистов в Латвии не было. До 60-го года эта отрасль не была для Латвии традиционной.

А удовлетворен я был бы только тем, если бы было не закрытие, а совместное решение компаний или правительств о развитии, и мы бы все могли доложить, что Вентспилсский порт увеличил мощности по перевалке нефти с 16 млн. до 30 млн., поскольку в договоре было написано "развитие". VN увеличила свой резервуарный парк и она может переваливать 22 миллиона тонн, а LatRosTrans отремонтировал свою трубу, которой 30 лет, и она сегодня сохранила свою мощность и вышла с предложениями - еще в 97-м году - о развитии мощности этой трубы, но не нашла поддержки в России.

Я еще раз говорю. Когда такие крупные транспортно-энергетические системы, как нефтепровод Полоцк-Вентспилс... А он не работает не только в Латвии. Он не работает и в Белоруссии - вроде бы не чужая для России страна. Он не работает и в Литве. Они не являются участниками этого договора - ни Литва, ни Белоруссия - но они присоединились к этому договору без подписей. И они параллельно с нами делали работу. Мы делали диагностику, и Литва делала диагностику, и Белоруссия. Мы ремонтировали, Литва ремонтировала и Белоруссия ремонтировала. То есть все они вместе с нами рассчитывали, что Россия - прогнозируемый и долгосрочный партнер, где соблюдается закон о естественных монополиях, о свободном доступе к трубе и другие. Но как показало письмо пяти российских нефтяных компаний - причины-то искусственные. Или это письмо тоже я писал?

Конечно.

Ну Вы тогда запишите, что я являюсь собственником ЛУКОЙЛа, ЮКОСА, ТНК, Сибнефти. Я являюсь собственником этих компаний и значит я писал это письмо. Я все писал и все подделывал. И с Бушем лично говорил.

Нет, с Бушем говорила г-жа президент, насколько мне известно. Вот только неизвестно, кто ей слова писал. Г-н Лембергс, Вы еще не пишете мемуары?

Нет пока.

У меня вопрос связан как раз с ними. В последнее время неоднократно говорилось в Латвии и потом транслировалось в западной прессе, что приостановка прокачки нефти через Вентспилс...

Нет, не через Вентспилс, а через LatRosTrans, потому что труба принадлежит LatRosTrans`у, а не Вентспилсу. Давайте четко это различать.

...Неоднократно говорилось о том, что приостановка прокачки нефти через трубу LatRosTrans`а - это средство политического давления России на Латвию. Каждый раз я задавался вопросом - каковы цели этого политического давления? Какие цели преследует Россия? Ведь не может же давление оказываться ради давления? И один раз Вы "ответили" на этот вопрос. Вы сказали, что напишете об этом в своих мемуарах.

Вы знаете, как ни странно, но эта тематика заинтересовала - опять же не по нашей подсказке и не по нашей инициативе - многие крупные медиа на Западе, такие как The Wall Street Journal, The New York Times, московские "Ведомости", общественное телевидение и радио Швеции и Финляндии, французское телевидение. И все они мне задавали один вопрос - вся деятельность по закрытию трубы, она настолько экономически нелогична, настолько вредна для России, что... как это объяснить. Я этого не понимаю.

У Вас нет версии?

Видите ли, если нет экономической логики, то значит есть другая логика, которая может объяснить происходящее.

И это логика политическая?

А какая еще?

Но какое может быть политическое давление без обозначенных целей?

А почему Вы думаете, что цели не обозначены?

Потому, что о них ни разу нигде не было сказано.

А Вы их и не прочитаете.

То есть они транслируются на уровне личных контактов?

Они транслируются на уровне реальных действий.

То есть Вы хотите сказать, что прояснение целей является результатом анализа?

Да.

В таком случае - стремление России приобрести госпакет акций VN...

Российское государство такое желание никогда ни в какой форме не проявляло. Никогда и ни в какой форме не проявляло желания чего-то купить. За шесть лет, с тех пор как утверждены правила приватизации, ни от российского государства, ни от частных российских компаний сигнала о желании приватизировать акции VN не оступало.

Но в этой связи я могу сказать следующее. На территории латвийской республики есть СП LatRosTrans, в котором Россия является собственником и эта труба - сухая. На территории Польши тоже есть нефтяная труба, но она полная. Вопрос - в Польше есть СП с Россией по трубопроводу? Нет, но труба полная. В Германии тоже есть нефтяная труба, по которой идет нефть из России, а СП нет - российский государственный капитал не присутствует. Права вето российское государство не имеет, тарифы не утверждает, гендиректора не утверждает, бюджет не утверждает, инвестиции не утверждает, дивиденды не получает. Ни в Польше, ни в Германии. А нефть идет. Словакия - то же самое. Украина - то же самое. То есть единственная труба, которая сухая - это та, которая принадлежит российско-латвийскому СП. Вывод какой? Российская нефть течет только там, где не присутствует российский государственный капитал. Можете доказать противоположное?

Вы говорите только о трубе, но может быть ставки выше? Не знаю. Я говорю только о фактах.

Таким образом какая складывается ситуация? Труба - сухая. Все несут убытки...

Прежде всего российское государство. Убытки России уже больше, чем вся стоимость Ventspils Nafta.

Возникает вопрос - почему не начинается диалог?

А о чем диалог? В межправительственном соглашении от 1993-го года определен порядок разрешения споров и там написано, что каждая сторона, если есть разногласия, выдвигает своих представителей. Российский представитель в этом договоре назван. Это - Госкомимущество. А от Латвии его надо назначать, но это компетенция правительства. То есть в данном случае латвийское государство должно назначить переговорщика, поскольку труба сухая у LatRosTrans`а, российско-латвийского СП. Если стороны между собой не договариваются, тогда спор решает международный арбитраж. И это - следующий этап.

В сложившейся ситуации очень часто возникает фамилия г-на Лембергса. Причем латвийский вице-премьер г-н Шлесерс, например, говорит так: "Нынешнее правительство ясно дало понять, что не желает вести переговоры с Россией, в качестве посредника используя Лембергса. Похоже, российскую сторону тоже такое посредничество не устраивает". Вчера г-н Шлесерс сказал мне, что после утверждения латвийско-российской межправительственной комиссии он возьмет на себя все переговоры с Москвой, в том числе и по Вентспилсу.

Очень хорошо. Молодцы. Давно надо было так сделать. А то что Шлесерс там говорит, что я вел с кем-то переговоры, так я с Россией переговоры никогда не вел. Это его выдумки. Он может завтра сказать, что он Папа Римский, ну и что? Я ведь знаю, что другой. Так же я знаю, что я переговоры не вел. Если у Шлесерса отсутствует элементарный здравый смысл, то ему нужен медик.

То есть Вы не считаете, что в пересечении этой конфликтной ситуации стоит Ваша персона?

А что? Причем здесь я? Труба российская, главный удар нанесен по LatRosTrans`у, дивиденды не получит Россия, работают там россияне, которые живут в Даугавпилсе и разговаривают на русском языке. Чего мне? Я там не работаю.

Городской бюджет Вентспилса от этого не страдает. Больше всего страдают работники LatRosTrans`а, акционеры LRT, то есть Ventspils Nafta и российское государство и, конечно, с точки зрения латвийской экономики, страдает платежный баланс. У нас отрицательный торговый баланс, а положительный баланс по продаже услуг. Вот этот макроэкономический показатель страдает в сложившейся ситуации.

Я думаю, что, поскольку Россия является серьезным, крупным партнером сейчас и особенно в будущем, если все будет развиваться логично, а не так абсурдно, как в нашем случае, то это вопрос энергетики. Вопрос обеспечения энергоносителями Евросоюза и США. Сейчас вот BP инвестировала в российскую нефтянку большие деньги и я думаю, что она захочет сама выбирать направление экспорта. И что например, она не согласится на то, чтобы ее заставляли платить на 10 долларов дороже за транспортные издержки из Приморска в Роттердам.

И я Вам скажу, что мы сегодня стараемся максимально помочь нашим российским партнерам, потому что мы хорошо понимаем сложность ледовой обстановки в Финском заливе и даже в Риге. И поэтому мы стараемся сегодня максимально взять грузы на себя, поскольку российский производитель заливается нефтепродуктами, а порты, на которые ставился экспорт - замерзли. Мы понимаем, что для наших партнеров это очень болезненно и мы понимаем, что там работают десятки и сотни тысяч людей, которых, конечно, не устраивает, что из-за льда у них появляются житейские проблемы. Поэтому мы, несмотря на все эти проблемы, не говорим, что нам на них плевать. Мы, мол, работали на 500 тысяч в месяц, и будем работать на 500 тысяч в месяц. Мы не можем так подходить к людям. Мы должны помочь, хотя с нами и обращаются по-свински. Ну что делать.

Я Вам скажу, что мы только что заключили договор с Театром русской драмы - деньги дали, чтобы они могли сделать новую постановку - и я на Думе сказал, что мы делаем это в знак "благодарности" за то, что трубу закрыли на Вентспилс. И мы не прекратим помогать Театру русской драмы, даже если ее откроют, "в знак протеста", так сказать.