Манвел Саркисян - эксперт аналитического центра "Кавказ"

ИА REGNUM: Г-н Саркисян, ставшие достоянием общественности конфликтующих сторон заявления сопредседателей Минской группы ОБСЕ от 22 июня 2006 года, а также оценки нового американского сопредседателя Метью Брайзы вызвали большой ажиотаж в среде общественности Армении. В чем, на Ваш взгляд, причина такой бурной реакции?

Общественность конфликтующих стран за прошедшие полтора десятилетия обрела стойкие стереотипы в отношение деятельности Минской группы ОБСЕ. Такие же стереотипы возникли во внутиполитической сфере конфликтующих стран. В настоящий момент действия сопредседателей Минской группы проявили диссонанс с теми дипломатическими традициями, которых эта группа придерживалась все эти годы. Во-первых, был нарушен принцип конфиденциональности. Точнее, эта конфиденциальность потеряла смысл на фоне отказа сопредседателей продолжить миротворческие усилия в том виде, в котором это наблюдалось. Карты были раскрыты, а ответственность за дальнейшие события была брошена на президентов Армении и Азербайджана.

Во-вторых, впервые сопредседатель Минской группы Метью Брайза с одинаковым рвением выставил на одну плоскость проблему урегулирования конфликта и проблему демократизации конфликтующих стран. Конфликтная проблема оказалась вписанной в более широкую плоскость проблем, вобравшую даже проблему армяно-турецких взаимоотношений. Руководство и политические силы Армении, как показали реакции этих дней, оказались неподготовленными к таким изменениям в подходах Минской группы. Отказ сопредседателей продолжить миротворчество произвел эффект шока.

ИА REGNUM: И все же, чем конкретно вызван этот шок? Ведь, казалось, проект предполагаемого решения раскрыт и, наоборот, не оставлено место для двусмыссленных трактовок?

Чтобы хорошо разобраться в происходящем, необходимо уйти от сужения деятельности и роли Минской группы в делах региона. Урегулирование урегулированием, а многолетняя дипломатия Минской группы давно вышла за рамки поиска компромиссов и примирения конфликтующих сторон. Не надо забывать, что, по крайней мере, один вопрос, а именно, сохранение режима перемирия в зоне соприкосновения войск, Минской группе удалось достичь на протяжении двенадцати лет. Точно также, на фоне активной миротворческой дипломатии создались устойчивые политические стереотипы, увязывающие сложности в дипломатии урегулирования с внутриполитической ситуацией в конфликтующих странах. Карабахский вопрос давно стал серьезным механизмов внутриполитических трансформаций по принципу: кризис в дипломатии стимулирует кризис власти.

Неслучайно, в среде политических сил Армении и в средствах массовой информации в настоящий момент провоцировались дискуссии о возможности возобновления военных действий. Сработала логика: если самоотстранился механизм сдерживания, то что еще может стать гарантией невозобновления войны? Логика, конечно, не совсем железная, но вполне оправданная в нынешней психологической ситуации Армении. Кстати, аналогичная реакция заметна в Азербайджане, только проявление иное - там сразу нашли повод повысить планку военной риторики, имеющей цель заглушить возможные общественные недовольства раскрытыми планами урегулирования.

Столь же логично, что в Армении реанимировались дискуссии о кризисном 1998 годе, когда в отставку ушел бывший президент Левон Тер-Петросян. Этому содействовали переложения сопредседателей стимулировать общественные дискуссии по карабахской проблеме. Такие дискуссии в политической среде Армении давно воспринимаются как сигнал к новому кризису власти во внутривластном измерении.

ИА REGNUM: То есть, общественность Армении и Азербайджана почувствовала изменение международных приоритетов, а возможно, и условий политического климата в регионе и внутри самих стран?

Вот именно. Опыт у всех большой, и если не совсем осознали, что произошло, то нутром почувствовали, что имеющийся статус-кво во всех измерениях стоит перед императивом изменений. А изменения, признаемся, мало кто любит.

Что касается президентов и министров иностранных дел, прямо ответственных за состояние дел в дипломатии урегулирования, то здесь дискомфорт вызван качественным изменением условий ведения дипломатии и диалога с обществом. До сих пор условие конфиденциальности позволяло им найти язык с обществом, по-своему трактуя ту или иную договоренность или утечку информации. Сейчас, ответственным лицам уже нечего сказать обществам: все лежит на столе. Ответственность президентов резко выросла, не говоря уже о сужении возможностей лавировать.

Политическим же силам, конкретно, в Армении, сразу померещились контуры "смены власти" и "отставки президента". Здесь ничего иного не видели. Неслучайно, резко ускорили свою консолидацию вокруг Республиканской партии высшие чиновники и провластные депутаты. При том, в таком рвении, заметно желание максимально дистанцироваться от президента Роберта Кочаряна, на плечах которого лежит вся тяжесть решения возникшей ситуации. Внешне, действительно, начали проявляться симптомы 1998 года.

Возможно, ускорятся процессы консолидации и в среде оппозиционных партий. И здесь призраки прошлого обретают вполне зримые черты. Фигура Метью Брайзы давно привлекает армянских оппозиционеров после его знаменитой фразы о том, что "в Армении будет поддержана демократизация снизу". Сам факт назначения Мертью Брайзы на должность сопредседателя Минской группы, в этом смысле, действительно, интригует. Ясно, что нынешние заявления Брайзы о том, что Азербайджан опередил Армению в вопросе демократизации, и от Армении также ждут прорыва в этом направлении, не могла не воодушевить сторонников "цветной революции".

ИА REGNUM: И какова, на Ваш взгляд, может быть перспектива таких процессов во властном лагере и в оппозиции Армении? Возможно ли повторение событий 1998 года?

Несмотря на внешнюю схожесть, нынешняя политическая ситуация в Армении в корне другая. Этого, как можно заметить, пока мало кто замечает. Однако, ключевые параметры ситуации совершенно иные. Как ни странным может показаться, но выход партии "Оринац Еркир" из коалиции объективно усилил власть президента Роберта Кочаряна. Ныне, без его вмешательства ни одна политическая сила не может провести какого-либо решения в Национальном Собрании Армении. У Республиканской партии нет квалифицированного большинства депутатских голосов. В реальности, не работает и коалиционный договор, то есть президент Кочарян ничем не связан с коалицией в вопросах кадровых назначений.

Кроме того, в отличие от 1998 года, ныне никто не может сыграть на тезисе "президент-пораженец", который стал решающим политическим рычагом в руках консолидированного чиновничьего корпуса против Левона Тер-Петросяна. В системе власти нет сил, которые могут претендовать на симпатии и помощь общества. Не имеют они и имиджа "защитников Карабаха". Да и политические силы страны устали от внутривластных изменений: вряд ли какая-либо оппозиционная сила будет приветствовать внутривластный "переворот".

Более того, в сравнении с 1998 годом, различна и ситуация во властном лагере. Разворачивание пропрезиденсткой партии "Процветающая Армения" резко сузило сферу влияния корпуса должностных лиц. Каковой бы ни была степень консолидации этого корпуса, его влияние на низовые звенья властной структуры, а тем более, на общество, остается слабым. Нет и былого влияния военных на этот корпус: его вдохновитель, Серж Саркисян - все же не Вазген Саркисян.

И все же, не исключено, что усиление внешнего давления может осложнить внутреннюю ситуацию в Армении. При том, давления не по карабахской проблеме, а по проблеме демократизации. Тогда роль оппозиционных сил и партии "Процветающая Армения" резко вырастет, а роль Республиканской партии сведется к минимуму. Радикальные изменения в стране станут неизбежностью. И, на мой взгляд, - по сценариям, идущим вразрез со сценарием 1998 года. Ничего плохого в этом не вижу.

ИА REGNUM: А какова может быть судьба перемирия на карабахском фронте. Возможно ли возобновление войны со стороны Азербайджана?

Азербайджан по своему желанию неспособен начать войну. Война может стать реальностью в случае нерадивого поведения армянской политической элиты. Что-то может быть спровоцировано в качестве "доводки" процесса политических изменений внутри политической системы Армении. Это обстоятельство накладывает большую ответственность на политические силы Армении. Необратимые перемены, если они наметятся, должны решаться внутренними усилиями и без спекуляций по карабахской теме. В противном случае, не выиграет никто.

Многое зависит и от самого Нагорного Карабаха. Сложившуюся за последние годы традицию невмешательства руководства НКР во внутренние процессы Армении целесообразно сохранить. В руководстве НКР тоже многие любят искать себе поддержку у влиятельных инстанций в Армении. А в настоящее время, и в НКР складывается аналогичная с Арменией ситуация: там тоже в 2007 году предстоят выборы нового президента. Но, это не тот случай, когда поиск помощи из Армении может быть полезен. Думаю, что там хорошо это осознается всеми: НКР неоднократно демонстрировала политическую мудрость. Практика 1997-98 годов должна стать историческим исключением.