Непосредственно после переговоров между президентами Армении и Азербайджана в Рамбуйе, когда стало ясно, что чуда в карабахском вопросе не случилось, процессы в Армении вернулись было на круги своя, однако круги эти оказались несколько смещены. В случае с Азербайджаном "круги" эти тоже видоизменились - стали глубже и менее удобны для скольжения. Как ни называй итоги переговоров во Франции - провалом, неудачей, неожиданным поворотом переговорного процесса или его логическим промежуточным итогом, суть дела от этого не меняется - общества двух стран в одночасье осознали, что настал новый расклад, новый этап, требующий осмысления.

Опасная телега

2006 был предварен громкими заявлениями западных общественных, а затем и официальных организацией о скором разрешении карабахского конфликта. Переговоры во Франции к успеху не привели, но со всей определенностью можно сказать, что заграничные "оптимисты" так легко не сдадутся и предпримут все меры для того, чтобы сорвать с места эту тяжелую телегу - карабахский процесс. При этом они прекрасно осознают, что специфика процесса заключается в одной очень важной детали - сорвав эту телегу с места, ее будет очень трудно или даже невозможно остановить, а тем более спрогнозировать, в какую сторону она покатится.

По идее, в Рамбуйе должны были столкнуться армянский конструктивизм, "уверенный" в том, что им невозможно воспользоваться, и азербайджанский радикализм - заведомо напускной, а потому не прикладной.

При этом, вне зависимости от предлагаемых сторонам схем и тезисов, нулевой итог переговоров прогнозировался наперед и был довольно точно предсказан как армянскими, так и азербайджанскими аналитиками. На чем же тогда основывался оптимизм посредников? Ответ здесь может быть только один. А именно... Оптимизм посредников был также показным. Но важная деталь - он был к тому же и целевым. Цель эта, очевидно, состояла не в том, чтобы поднять настроение президентов, усыпить их бдительность и сунуть-таки на подпись заветное соглашение. Вовсе нет. Цель заключалась в том, чтобы загодя создать такую ситуацию, при которой "нуль" в Рамбуйе прозвучал бы угрюмым диссонансом всей логике, настроению, если хотите, "новой обнадеживающей свежести" набившего оскомину переговорного процесса. Так и вышло... А что получили страны-сопредседатели (Россия, Франция, США) в сухом остатке? Они получили новую реальность, то, к чему действительно стремились если не все из них, то некоторые точно.

Возвращаясь к телеге... С некоторых пор посредники осознали, что сдвинуть ее с мертвой точки возможно, только убрав из-под нее землю. Мало того, с определенного момента реализация данной затеи приняла крайне срочный характер, ибо Россией была поднята очень неприятная для западного политического истеблишмента идея - универсальность косовского прецедента. Жесткая хватка сторон карабахского конфликта должна была быть ослаблена до его появления, поскольку после этого будет бит главный и единственный козырь одной из сторон переговорного процесса - принцип нерушимости территориальной целостности. Этого козыря просто не станет. Зато новую силу обретет другая - доселе менее котируемая на переговорном столе карта - право народов на самоопределение. После этого, азербайджанской стороне можно посоветовать свернуть переговоры в карабахском направлении и заняться превентивными действиями в некоторых других районах страны. По-существу, задача Запада (здесь - больше ЕС) состоит в том, чтобы до определения статуса Косово пустить карабахский процесс по совершенно новой линии, предначертанной каким-либо локальным документом, вывести его за рамки противостояния вышеуказанных принципов. Другой вариант - заморозка косовского процесса до внесения ясности в ситуацию в Приднестровье, Абхазии, Южной Осетии и Карабахе. (Кстати, неожиданная смерть Милошевича создает повод пристальнее приглядеться именно к этому варианту.)

Развивая данную логику, нельзя не обратить внимания на тот факт, что именно армянская сторона, которая, кажется, должна была быть менее сговорчива, прибыла в Рамбуйе под "личиной" стороны, готовой к компромиссам. Такая тактика позволила бы взвалить на Баку ответственность за нулевой итог переговоров - мол, Азербайджан вновь оказался к компромиссам не готов. В целом, переговоры в Рамбуйе могли развиваться по двум сценариям - или Ильхам Алиев отвергает предложения посредников, а заодно и компромиссы армянской стороны и продолжает милитаристский популизм (что могло быть воспринято международными посредниками как просто несерьезное поведение), или же он идет на реальный диалог по всем ключевым пунктам, не оставляя шансов на сохранение статус-кво. По идее, армянская сторона должна была быть готова к обоим сценариям. При первом, гораздо более приятном для Еревана сценарии, Кочарян, в принципе, мог посетовать на деструктивную позицию Баку и ретироваться восвояси. При втором, ему бы пришлось либо закреплять подписью (устными гарантиями) некое рамочное соглашение, либо же применить арсенал дипломатических уловок для выправления ситуации.

Судя по последовавшими за Рамбуйе событиями, армянский конструктивизм, как мы уже оговорились - субстанция сугубо тактическая, столкнулся с неким маневром азербайджанской стороны, который не вполне укладывался в логику процесса. К примеру, Ильхам Алиев мог проявить реальную готовность перейти от слов к делу и на первом этапе удовлетворить предложения посредников по ключевым вопросам преодоления ситуации статус-кво. И здесь дело, естественно, не в склонности Алиева преподносить приятные сюрпризы, а в его обязательствах перед Западом, в недавнем прошлом молчаливо взиравшего, как президент Азербайджана ломает хребет своей оппозиции. Встречу в Рамбуйе США предварили массированным внедрением нескольких ключевых идей: ввода в зону карабахского конфликта международного миротворческого контингента, открытия транспортных коммуникаций, возвращения беженцев, а в качестве механизма решения наиболее острой проблемы - статуса Нагорного Карабаха - нового референдума, несколько отложенного по срокам. Если допустить, что Алиев, в преддверии встречи с Кочаряном наводнивший эфир воинственной риторикой и радикальными выкладками, "неожиданно" пошел навстречу такому плану, то естественной реакцией президента Армении стал бы лобовой напор на уточнение всех деталей референдума, его сроков, правовой основы, механизмов проведения и т.д. В данной ситуации с армянской стороны мог быть выдвинут и другой вопрос из разряда "неберущихся" - к примеру, желаемый для сторон состав миротворческого контингента. Таким образом, "конструктивизм" Баку мог разбиться об "суперконструктивизм" армянской стороны - игра довольно рисковая, но на первом этапе снимающая груз ответственности со сторон, создавая каверзу для посредников.

"Пострамбуйе" - хронология

Вернувшись с переговоров, армянская сторона перешла к мерам превентивного характера, которые были призваны отвести возможный прессинг со стороны США. Усилия Госсекретаря США, которая до встречи в Рамбуйе переговорила с каждым из президентов в отдельности, оказались, в определенной мере, тщетны. Что-то не сошлось... Как заявил Кочарян уже по возвращении в Ереван в специальном интервью, посвященном переговорам в Рамбуйе, сторонам "не удалось договориться вокруг одного важного принципа". В чем заключается этот принцип - в статусе или составе миротворческого контингента - остается только гадать. Ясно лишь одно, что президент Армении имел ввиду не "территориальную целостность Азербайджана". Так или иначе, Ереван решил не мудрствовать лукаво и, на всякий случай, показал когти. В свою очередь, Баку несколько остыл, предпочитая наблюдать за дальнейшим ходом событий. По сути, после переговоров в Рамбуйе бравировать воинственными заявлениями уже совершенно бессмысленно - войну или следует начинать, или помалкивать о ней.

Что касается реакци карабахского президента Аркадия Гукасяна и последовавшего ответа президента Армении, то данную полемику также стоит рассматривать с точки зрения демонстрации упругости дипломатического арсенала армянской стороны. Неслучайно интервью карабахского лидера было тиражировано по линии радиостанции "Свобода" - оно предназначалось для внешнего потребителя. Гукасян советует Армении выйти из переговоров (которых после Рамбуйе, фактически, нет) и настаивает на необходимости подключения к переговорам Степанакерта - что, тайно и явно, исходит из интересов и Еревана. Экс-министр иностранных дел Армении Александр Арзуманян не исключает, что "заявление Гукасяна согласовано с Кочаряном" и, после провала переговоров в Рамбуйе, является "совместной угрозой в адрес Азербайджана и мировой общественности: угрозой выйти из переговорного процесса". На самом деле, Гукасян заявил именно то, что хотел услышать весь армянский народ - реакция же Кочаряна подняла планку ответственности Армении как перед Карабахом, так и сопредседателями Минской группы ОБСЕ. В свою очередь, регулярные сообщения министерства обороны Армении об обстреле государственной границы произвели колоссальный мобилизационный эффект. Как видим, армянская сторона применила целый ряд тактических шагов, заметно трансформирующих общественный и переговорный настрой.

Было бы наивно предполагать, что США - основной лоббист идеи ввода миротворцев, будут с умилением взирать на телодвижения Еревана и Степанакерта. Вашингтон, практически завершивший обработку Азербайджана, был готов к предвиденным шагам Армении и мгновенно делегировал в Ереван сразу нескольких своих ведущих функционеров. Пока Метью Брайза (заместитель вице-Госсекретаря США по вопросам Европы и Евразии), а вскоре и его начальник Ден Фрид в сопровождении сопредседателя Минской группы (МГ) ОБСЕ по урегулированию карабахского конфликта Стивена Манна проводят ситуационную рекогносцировку, сам Госдеп выступает с острой критикой в адрес армянских властей. За короткий срок появляются сразу несколько докладов, где Армения фигурирует как коррумпированная страна, власти которой не борются с наркобизнесом и нарушают права человека. Между тем, послы стран-членов ОБСЕ, собравшись под сенью ереванского офиса этой организации, решили пуститься с места в карьер и приняли 9 марта совместное заявление, призывающее правительство Армении не терять время и активизировать подготовку к парламентским и президентским выборам 2007 и 2008 гг. "Предстоящие выборы будут иметь решающее значение для Армении", - не преминули указать они. В данной ситуации посредники собираются в Вашингтоне, а следующая встреча глав МИД Армении и Азербайджана назначается на 20 марта в Стамбуле (!) - лучше бы сразу в Баку. В свою очередь, американский сопредседатель МГ ОБСЕ Стивен Манн в интервью азербайджанскому государственному агентству "АзерТадж" заявляет, что если стороны не придут к согласию до 2006 года, то "это станет трагедией". "Если стороны не воспользуются благоприятной ситуацией, то это обернется трагедией", - заявляет Манн, не уточняя, в чем именно будет состоять эта трагедия.

Резюме

Американцы планомерно готовят Южный Кавказ к возможным эксцессам в Иране. Это практически не вызывает сомнения, учитывая военную активность США в регионе. Наличие карабахского конфликта в существующем виде является фактической и непреодолимой пробкой. Регион превращен в крайне неудобную с военно-тактической и коммуникационной точек зрения площадку. Просчитать время массированного давления на Иран сегодня можно, наблюдая за тактикой США в урегулировании карабахского конфликта. Если Вашингтон принуждает стороны к решению проблемы в 2006 году - значит, он надеется сомкнуть кольцо вокруг Ирана не позднее 2007-2008 гг. Вашингтону необходимо убрать карабахскую телегу с иранского хайвея. Тянуть с иранской проблемой Буш просто не в состоянии, поскольку в 2008 году грядут президентские выборы. Уже сегодня более половины американцев выступают за отставку Буша, ставя ему в вину войну в Ираке и разрешение на тайное прослушивание телефонов, что тоже связано с реализацией авантюры под названием "Большой Ближний Восток".

Виктор Якубян - эксперт по проблемам Южного Кавказа