Сладко-соленая "утка" устроила ажиотаж (Правда Севера)

- У вас соль есть? Нет? Ужас какой! Хотела вчера в "Полюсе" купить пачку, так там она уже 40 рублей стоит!

- Почем сахарный песок? 26.50? Да как же так, он ведь только что по 16 продавался!

В области - новый продуктовый ажиотаж. В разряд дефицитных попали "белая смерть" и "сладкая смерть". Причем подобная ситуация складывается не только в Архангельске, но и по России в целом.

В чем же причина солено-сахарного бума?

- Начнем с соли. Здесь все довольно банально, - объясняет председатель комитета торговли и потребительского рынка администрации области Александр Гречаный. - Брянские солевары немного задержали поставки своей продукции - так обычно бывает после каждого нового года.

Ситуацией воспользовались пускатели "уток". Слух, как утверждают психологи, передается быстрее, чем любой самый заразный вирус. Он строится по классическим принципам: сначала драматизировать до крайности ситуацию, потом "подкинуть" народу простое решение (скупать!). И в этот раз все сработало!

А поскольку спрос резко превысил предложение, продавцам отказываться от нежданно-негаданно засветившего навара было грех! Цены они подняли тут же. Вчера, например, по данным того же областного комторга, в архангельском "Премьере" пачка соли стоила 8 рублей, в "Сезоне" - 7,90, в "Сигме" - 8.90... Почуяли выгоду и частники-перекупщики.

На самом деле соляного дефицита, как утверждает Александр Гречаный, в области нет. Сейчас в Архангельске на разгрузке находятся два вагона с солью вместимостью 68 и 20 тонн. Кроме того, на складах остались еще кое-какие запасы с прошлых завозов. Поэтому Александр Николаевич призывает людей успокоиться.

- Если 90 тонн разделить на всех жителей областного центра, выйдет 250-300 граммов на человека. Это месячная норма! А еще отминусуйте тех, кто уже затоварился. Поэтому соли хватит всем!

Ситуация со сладостью от соляной отличается мало. На повышение цены на сахар, правда, помимо ажиотажного, сыграли и еще два факта. Во-первых, тариф на железнодорожные перевозки вырос на 13 процентов. Во-вторых, в январе повысились мировые цены на сахар-сырец. Наша страна производит лишь тридцать процентов от потребности - мы зависим от мирового рынка.

"Колхозники" в ожидании квоты (Рыбак Севера)

На прошлой неделе траулер "Крупино" впервые за свои 30 лет прибыл в "родной" порт - Архангельск. В 1985 году он был построен в Киеве на заводе "Ленинская кузница", тогда же торжественно передан в состав промыслового флота Архангельского рыбакколхозсоюза. Принадлежность судна юридически была оформлена на колхоз имени Ленина Онежского района. То есть и по документам, и по общепринятым нормам считается архангельским траулером, на котором работает архангельский экипаж. Но это далеко не так.

На прошлой неделе траулер "Крупино" пришел в родной порт. Впервые за 30 лет

Согласно правилам регистрации промысловых судов портом приписки СРТМ "Крупино" мог стать и, конечно, стал Мурманск. Там были база флота и отдел кадров архангельских колхозников. А судовладелец из Тамицы, что под Онегой, мог и не знать, чем и где занимается их траулер. Нельзя сказать, что архангелогородцев на судне не было вообще. Время от времени рыболовецкие колхозы отправляли своих юных односельчан в Мурманск. Но проходили три-пять лет, и парни, обзаведясь семьей, оседали в городе, становились мурманчанами. Регулярные заходы рыбацкого флота в российский порт Мурманск продолжались только до середины девяностых.

С развалом Советского Союза рассыпался и Союз рыболовецких колхозов. Председатели хозяйств, обнаружив, что уже никто, как в старь, не командует, куда и сколько везти рыбы, пришли к мнению: "Рыба ищет тот рынок сбыта, где дают больше цену". Колхозные суда пошли в Данию, Англию, Португалию. А директора практически всех промысловых предприятий к тому времени решили - для междурейсовых стоянок лучше норвежского Киркенеса ничего нет. От промысловых районов - восемь часов ходу. В порту - глубоководные причалы, склады, подъездные пути. До границы с Россией всего семь километров. Рейсовый автобус до Мурманска ходит ежедневно. Пограничный пост и таможню, сорок километров дороги среди проволочных заграждений и казарм принимали как неизбежное зло.

Зато во время стоянки нет никаких проблем. Пришвартовался, выгрузил рыбу, вежливому клерку из местного сервисного агентства дал заявку на работы. Очень скоро и прямо на судно привезут продукты, снабжение, зарплату. Сбор за пользование причалом, фарватером - минимальный. Отход в рейс по готовности судна, среди провожающих ни одного инспектора, только дежурный швартовщик. Примерно в таком же режиме работал и СРТМ "Крупино". О том, почему траулер в середине суровой зимы оказался в Архангельске, рассказывает старший механик Игорь Альбертович Агафелов:

- О том, что последние семь - десять лет норвежские порты стали для нас, поморов, роднее, чем российские, трудно спорить. Мне, отработавшему 32 года на судах Архангельского рыбакколхозсоюза, это хорошо видно. Кстати, на учебу в рыбопромышленный техникум, меня, жителя деревни Кянда, посылал колхоз. Еще третьим механиком я принимал и перегонял "Крупино" из новостроя сюда, на Север. Сегодня, "благодаря" ссоре между председателями колхозов, собственную квоту на рыбу не имеем. Добываем треску для кого угодно, только не для себя, рыбопродукцию везем куда угодно, только не домой.

Вышли на промысел по договору аренды с одним из мурманских частных предприятий 16 января. Обратите внимание, несмотря на все старания, даже частнику не удалось получить документы, разрешающие промысел с первого дня нового года. Прямо скажу, с рыбалкой не повезло: Баренцево море штормит, а крепкие морозы добавляли неприятности рыбакам: постоянно приходилось окалывать лед. Уловы такие, что мы не смогли даже отработать топливо, которое тратили. Наконец, получили распоряжение - прекратить промысел, следовать в Архангельск на ремонт. Рассказ "деда" продолжил капитан судна Юрий Василь-евич Рева: - Руководство рыбакколхозсоюза, убежден, приняло правильное решение, направив "Крупино" в Архангельск. Конечно, можно было делать большой ремонт и в Норвегии, но стоимость рабочей силы, запчастей, электроэнергии там значительно дороже. По россий-ским правилам, будет необходимо внести таможенный сбор за все установленные на судне механизмы, который увеличивает расходы еще на треть. И, наконец, пора от слов "вернуть судостроение и судоремонт в Россию" переходить к делам. Негативную сторону возвращения на родину мы уже почувствовали: ожидание ледокола для проводки в горле Белого моря, несмотря на своевременную оплату ледокольного сбора, несколько проверок инспектирующими органами.

В Архангельск привезли 26 тонн рыбы, всего столько удалось выловить в период штормов. Документы Регистра заканчивают действие в марте. Рассчитываем начать ремонт раньше с тем, чтобы к маю его завершить. Летом, как известно, взять квоту будет легче. К сожалению, хотя все мы на это надеялись, так и не решилась проблема распределения океанической квоты для пяти рыболовецких колхозов. Это примерно шесть тысяч тонн рыбы донных пород. Очередной суд, состоявшийся в Москве, обязал Федеральное агентство по рыболовству распределить квоту. Возможно, судьям невдомек, что на это имеет право только правительственная комиссия, которая собирается раз в пять лет. Сомневаюсь, что такое заседание будет проведено ради нескольких деревень в архангельской глуши.

Чуть-чуть прибавляет оптимизма известие, что у рыбаков-колхозников есть право выловить полторы тысячи тонн рыбы в прибрежной зоне. Кроме "Крупино" к прибрежному промыслу готовятся другие наши траулеры. Согласно правилам рыбу, всю - до килограмма, мы должны привозить в Россию. Значит, "колхозники" приходить в Архангельск будут часто. А пока в море нет ни одного нашего судна.