Практически в одно время на Украине прозвучали две громкие новости, связанные с тюрьмами: вступил в действие закон, позволяющий мобилизовать заключенных, и было заявлено о разоблачении масштабной системы пыток в местах лишения свободы.

Иван Шилов ИА Регнум

Случайно ли такое совпадение, что происходит сейчас в украинских зонах и кто может отправится из них на фронт?

Закон о мобилизации заключённых появился в связи с тем, что остающиеся пока на свободе мужчины вступать в ряды ВСУ категорически не желают. Многие из них готовы скорее угодить за решетку, чем стать «пушечным мясом» Зеленского с перспективой погибнуть или стать калекой. Кадры с отчаянно брыкающимися, сопротивляющимися тэцэкэшникам и бегущими от них мужиками появляются каждый день.

В ответ на это киевские власти приняли один за другим два закона. Вначале об ужесточении мобилизации обычных граждан, существенно повышающий их шансы попасть в тюрьму за уклонение. А вслед за этим закон, позволяющий массово отправлять на фронт уже заключённых.

Во втором случае предусматривается формальная добровольность процедуры. Осуждённые должны подать заявления с ходатайством о своём желании отправиться в армию, после чего их по решению суда и после прохождения медицинской комиссии, по процедуре условно-досрочного освобождения направляют в воинские части. Касается это тех, кому до конца отбывания наказания осталось не более трех лет.

При этом не могут быть мобилизованы осуждённые за ряд тяжких преступлений — от преднамеренного убийства двух или более лиц и до «преступлений против основ национальной безопасности Украины». Под последний раздел попадают и практически все политические заключённые, которым «шьют» в основном государственную измену и другие подобные статьи. Давать им шанс выйти из-за решётки, да ещё и с оружием в руках, режим Зеленского, естественно, не желает.

А вот те, кто был осуждён за уклонение от мобилизации, равно как и за дезертирство, вполне могут попасть в число отправляющихся на фронт уже из тюрьмы.

По заявлению представителя министерства обороны Украины Дмитрия Лазуткина, личный состав, набранный по колониям, будет служить «в соответствующих специальных подразделениях воинских частей». То есть, по сути, в штрафных подразделениях.

Не успели высохнуть чернила на подписи Зеленского под новым законом, как посыпались заявления украинских официальных лиц о небывалом энтузиазме зеков, готовых стройными колоннами отправиться «защищать Украину».

По словам министра юстиции Украины Дениса Малюськи, за неделю после подписания документа было освобождено 350 человек, а всего с соответствующими заявлениями обратились 4,3 тыс. заключенных.

Ещё через неделю, 30 мая, пресс-служба офиса генерального прокурора Украины сообщила, что на службу в ВСУ отправились 775 заключённых.

«В настоящее время в суд поданы 2402 ходатайства осужденных об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания для прохождения военной службы», — уточнили в офисе. Из них 1843 уже рассмотрели и удовлетворили.

Известный нацист, командир 2-го штурмового батальона 3 ОШБр (сформированной на базе небезызвестного «Азова»*) Дмитрий Кухарчук, поехавший по тюрьмам агитировать вступать в свою бригаду, радостно рассказывает, как вдохновляет патриотический отклик в тюрьме, когда он обращается в ней с известным бандеровским приветствием.

Ещё один наци-патриот, заместитель начальника штаба батальона «Да Винчи» Дмитрий Савченко, объясняет: «Мы заскочили в этот процесс и обращаемся к заключённым на максимальном понятном им языке… Поскольку были по ту сторону баррикад и знаем паттерны и алгоритмы».

Савченко, который был в своё время осуждён за терроризм (взорвал машину одного из владельцев Троещинского рынка в Киеве) и провёл почти 10 лет в колонии, действительно в курсе тюремных паттернов. Но действительно ли так высок энтузиазм у людей, которые отбывают наказание всё же без угрозы в любой момент погибнуть?

Лидер президентской фракции «Слуга народа» Давид Арахамия прогнозирует:

«Общий ресурс заключенных, которые могут подпадать под соответствующие критерии составляет 15–20 тысяч человек. Сколько из них подпишут контракт, мы не знаем, потому что это будет происходить с согласия сторон. Ориентируемся, что это будут ориентировочно несколько тысяч человек».

На самом деле тех, кто в настоящее время находится в украинских колониях, не так уж много — всего 28 тысяч человек. Если из них вычесть женщин, а также тех, кто не подходит по статьям УК, по возрасту и по здоровью, то в итоге в лучшем случае останутся примерно около 10–15 тысяч человек, теоретически годных к мобилизации. Представить, что все, или даже большинство из них добровольно отправятся в окопы, крайне сложно.

Вот только некоторые из цитат анонимного опроса на этот счёт, проведённого одним из украинских СМИ.

«Не горю желанием идти воевать, что бы ни предлагали. Мне осталось сидеть полтора года. Уйти воевать без возможности демобилизации, на неопределенный срок? Это значит купить билет в никуда. Какой смысл менять один срок на другой, еще и с большой вероятностью стать трупом? Тем более, скорее всего, бывших зеков в ВСУ беречь явно не будут, наша участь — стать мясом на фронте. Поэтому нет», — говорит Кирилл В., отбывающий срок за кражу.

А 43-летний Владислав, отбывающий срок за грабеж, констатирует очевидное:

«На воле мужики прячутся от ТЦК. А тут я уже спрятан, надежно, как в сейфе. Я похож на идиота, чтобы добровольно идти умирать? Лучше сидеть, но живым, чем лежать мертвым».

Поэтому сколько-нибудь значительные цифры мобилизации заключённых могут быть достигнуты только в том случае, если отправка на фронт будет вовсе не такой добровольной, как это предусмотрено в законе.

Учитывая же обстановку, царящую в украинских тюрьмах, добиться от многих их сидельцев нужных действий будет не так уж сложно.

И вот уже обнародованные на днях результаты расследования ГБР (Государственного бюро расследований) свидетельствуют о существовании масштабной системы пыток заключённых.

Так, по данным следствия, в Божковской исправительной колонии № 16, находящейся в Полтавской области, по указанию администрации применялись разные системы пыток, издевательств и давления.

«Новоприбывшим угрожали поселением среди «отторгнутых в целом» заключенных и били до тех пор, пока не ломали волю и заставляли беспрекословно выполнять любые указания», — сообщает ГБР.

Всё это ещё и снимали на видео, чтобы иметь дополнительный рычаг психологического давления на жертв.

Причины подобного обращения — обеспечение полного послушания и готовности выполнять все требования администрации и актива (заключенных, сотрудничающих с ней). В том числе и с целью выкачивания из заключённых денег, обогащающих руководство колоний.

О том, что подобные пытки, издевательства и даже гибель в их результате людей в украинских тюрьмах и СИЗО — не единичные случаи, а системные явления, давно известно. Время от времени в СМИ попадают и конкретные резонансные случаи, особенно когда пострадавшим оказывается какой-нибудь публичный человек.

Как это, например, произошло в прошлом году, когда при странных обстоятельствах в СИЗО скончался медийщик, владелец медиахолдинга МХП и шеф-редактор политического журнала «Рейтинг» Игорь Мизрах.

В мае он был взят под стражу по подозрению в мошенничестве, а в июле внезапно скончался в больнице скорой помощи, куда его доставили из СИЗО в состоянии комы. Впоследствии выяснилось, что на теле умершего были найдены следы тяжких телесных повреждений, которые он получил, находясь в следственном изоляторе. По заявлению врачей, от этих травм он и погиб.

И до того неидеальная ситуация резко усугубилась в последние годы, когда украинская власть воспользовалась широкомасштабными боевыми действиями и введением военного положения для резкого «закручивания гаек» в стране. Суды были окончательно загнаны в стойло и стали послушными, независимые СМИ закрыты, оппозиция фактически уничтожена, а давление силовиков на всех несогласных и неподконтрольных стало максимальным.

Резкое усиление давления признают даже некоторые депутаты.

«Для проведения обысков у бизнесменов силовики часто используют статьи, не связанные с экономическими преступлениями. Речь идет о статьях 190 (мошенничество) или 110 (посягательство на территориальную целостность). Так, в январе–августе 2023 года по статье 190 УКУ зарегистрировано почти 60 тыс. дел, что вдвое больше, чем за аналогичный период 2021 года.

С этой же целью используют формально экономическую статью 209 УКУ (легализация (отмывание) имущества, полученного преступным путем). За последние пять лет количество таких дел выросло в пять раз до 684. Правоохранители пользуются возможностью открывать не всегда перспективные уголовные дела, чтобы держать компанию «на крючке», только 6% уголовных производств против бизнеса доходят до суда», — утверждает народный депутат Ярослав Железняк.

Усиление давления государственных органов на бизнес зачастую приводит к взятию предпринимателей под стражу даже по совершенно бесперспективным уголовным делам и создаёт условия для ещё большего роста насилия и вымогательства в тюрьмах.

Если эта система пыточного беспредела давно существует и создана самой властью, встаёт вопрос, почему же сейчас вдруг появилось вышеупомянутое расследование ГБР, шумно освещаемое во всех СМИ и сопровождаемое демонстрацией видео некоторых избиений заключённых? Всем, знакомым с украинскими реалиями, очевидно, что накажут в лучшем случае стрелочников, а сама репрессивная система, приносящая огромные прибыли её бенефициарам из силовых структур и не только, никуда не денется.

Наиболее вероятно, что вся эта цепочка — принятие репрессивного закона о мобилизации, затем решение об отправке на фронт осуждённых и вслед за этим наглядная публичная демонстрация того, что могут сделать в тюрьмах с непокорными заключёнными, — преследует главную сейчас для режима Зеленского цель. А именно любой ценой обеспечить массовое пополнение изрядно потрёпанных рядов ВСУ.

Вначале украинских мужчин загнали в ситуацию, когда у них остаётся выбор: или в тюрьму, или на фронт. А потом вынуждают идти в окопы и тех, кто выбрал первый вариант. Таким образом, всем показывают, что даже если ты готов сесть за решётку, чтобы не воевать, тебя всё равно «добровольно» отправят в мясорубку, да ещё и в составе штрафбата.

Избежать такой перспективы могут лишь те, кому удастся вырваться из Украины, внутри которой различие между нахождением в тюрьме и на свободе становится всё более призрачным.

*признан в РФ террористической организацией и запрещен