Деревянная резьба бывшего луганского ополченца Александра Унгера пользуется большой популярностью среди военных. Заказывают по-свойски, знают, что мастер и сделает с пониманием потребностей заказчика, поскольку сам воевал, и не откажет. Александр и не отказывает.

ИА Регнум
Александр Унгер

«Меня, наверное, в каждой воинской части знают: прибегают пацаны: тут для артиллерии нужен подарок. При этом приходят за четыре-пять дней, и приходится по ночам делать. Делал герб для ребят из прокуратуры. Иконы даже вырезал, только всегда при этом говорил, чтобы сходили в храм освятили. Мы очень много икон нарезали. Например, в 2019 году на пятилетие нашего отдельного комендантского полка сделал икону Георгия Победоносца», — говорит мужчина.

Однажды для луганских бойцов ему пришлось делать часы, в конструкцию которых внедрена настоящая пулемётная лента, военные все же любят такое, с фронтовым флером. А вот за иконы Александр и денег не берёт. Всё потому, что сам в 2014 году не побоялся лишиться привычной жизни, бросить бизнес и взять в руки оружие ради защиты своего края. О своей мотивации пойти в ополчение он говорит кратко: мол, шли воевать за веру и за русский язык. Может быть, теперь фраза и выглядит заученной, но именно эти принципы тогда собирались отстаивать первые защитники Донбасса.

ИА Регнум

До 2014 года дела Унгера складывались вполне прилично. Попробовав как-то больше из интереса собрать кухонный уголок, он быстро втянулся в целую «мебельную историю». Сначала набирался опыта на разных производствах, изучал тонкости и продолжал делать свою собственную мебель прямо в квартире. Постепенно обрастал умениями, коллективом, собственным цехом. Его ребята одновременно могли делать лестницы и двери, кухни и шкафы, резные потолки и целые деревянные дома.

Но о том, что этому прочному и понятному миру приходит конец, Александру стало ясно после командировки на Западную Украину и в Киев в конце 2013 года. За контрактами и деловыми переговорами уже сквозила война, что проявлялось в словах и поведении людей.

«Первый обстрел меня ошеломил. Мы с другом Димой вышли из здания нашего Белого дома, областной администрации, были там на встрече. Мы только-только вышли, раздался удар с самолета. Я своими глазами видел этих людей. И тогда понял, что обратного пути не будет. Первым подразделением, которое у нас появилось, стал наш комендантский полк. При нём была создана разведрота, туда я и попал. Разведрота выполняла задачи не комендантские, а была на передовой. С нами на службу пошел замечательный человек Саша Морилов, позывной Морпех. Он обучил очень многих ребят всему мастерству: топографии, владению некоторыми видами оружия, как себя вести и передвигаться, как использовать местность. Санька был очень интересен, и в дальнейшем он сделал очень многое не только для разведки, но и для республики», — вспоминает Унгер.

Тогда он получил позывной Нива, выполнял задачи на самых разных участках фронта, пока не получил тяжёлое ранение в районе Чернухино под Дебальцево. Мужчина выводил группу бойцов ближе к передовым позициям, чтобы отнести боекомплект, но получил сразу три пули. Завязался крупный бой, который Александр наблюдал прямо из эпицентра, лежа на земле. Сначала сослуживцы рядом попытались его вытащить, но одного из них изрешетило из пулемета. Двое отошли, пытались докричаться до Нивы. Но в тот момент он уже понял: если обозначится и покажет, что ещё жив, могут погибнуть и они, пытаясь помочь. И решил промолчать.

Ночью кое-как вышел к своим. Две пули из ополченца достали сразу. А третью обнаружили только через время на рентгене, она застряла между позвонками. Операцию Ниве сделали в Петербурге — с оплатой помогли луганский писатель Глеб Бобров и его друзья-афганцы. Военную службу в 2016 году пришлось оставить, и Александр решил восстановить своё мебельное производство. Но пережитое заставило смотреть на работу под совсем другим углом: как на возможность помогать другим.

ИА Регнум

Во-первых, Унгер решил расширять дело, невзирая на связанные с этим трудности и финансовые вложения. Потому что это работа для парней, вернувшихся с войны. Нива на своём опыте знает, что такое возвращение в мирную жизнь после тяжелой травмы. Вот так он говорит: «На службу я уходил крепким, здоровым мужиком, который полон сил и энергии. Вернулся в цех, а поднять доску не могу. Иногда руку перетруждал до слёз. Но ломаться даже в такой ситуации нельзя».

Во-вторых, любой заработок — это помощь попавшим в беду товарищам по оружию. А такими Александр считает всех, даже если человек попал на фронт только во время СВО. Помогает доставать лекарства раненым бойцам, навещает их в госпиталях, поддерживает семьи военных. Идет в больницу — заодно набирает пару пакетов соков, фруктов и другого угощения и просит раздать тем, кому это необходимо.

ИА Регнум

В-третьих, свои таланты и возможности Унгер использует для того, чтобы деревянная резьба радовала кому-то душу, украсила непростую жизнь, а в случае с иконами — может быть, кого-то и сберегла. Параллельно он присоединился к инициативе фонда «Книги Миру», который занимается восполнением библиотек в республиках Донбасса русскими книгами. Тоже ведь для души лекарство.

Однако самое главное в жизни Александра — помощь детям. Под его своеобразное шефство в Луганске попали детский дом-распределитель и шесть его филиалов. С директором детского учреждения мужчина всегда на связи:

«То какая-то техника им нужна, то игрушки. Накупили с женой, привезли им всё необходимое. Еще люди из Воронежа — семья Зайцевых помогла им с холодильником. Детский дом в Антраците попросил сварочный аппарат — мы тоже им привезли. Не так давно передали большую посудомойку, большую стиральную машину. И работу в этом направлении мы не собираемся прекращать, потому что дети — это наше будущее, будущее России. Есть родители, которые с нынешней обстановкой не могут тянуть детей, спиваются. А моя цель в том, чтобы эти дети не чувствовали себя в чем-то ущемленными, не думали, что они безразличны обществу. Пусть знают, что есть люди, которые всегда готовы прийти к ним на помощь, протянуть руку».

Сейчас мастер занимается переездом, хочет перенести производство в более просторное помещение. А дальше подумывает о том, чтобы привлечь детей к обучению основам профессии, может быть, проводить что-то вроде кружка, приобщать к резьбе по дереву. Это ведь искусство, требующее не только навыков работы с инструментом, но и фантазии, вдохновения.

Во всем этом — концентрированное понимание правильной жизни, пришедшее, когда Унгер отдирал примерзший к земле окровавленный бушлат и брел к своим. Нельзя жить только для себя, бессмысленно зарабатывая и тратя деньги. Нужно быть полезным.

«А если человек хочет сделать что-то полезное, он найдет обязательно, как и кому помочь. У нас достаточно домов престарелых, тех же самых детских домов, достаточно и ребят в больницах раненых. Надо с чего-то начать, а дальше пойдет само, — напутствует Александр на прощание. — Реализовать себя в помощи ближнему, у нас этих моментов миллион. Вон даже ступенечка криво лежит. Может молодой человек взять и поправить. Да, никто этого не увидит, но благие дела мы делаем не чтобы кто-то увидел, а для внутреннего удовлетворения. Зная, что никто на этой ступенечке не поскользнется и ногу не поломает».

При поддержке Института развития интернета (АНО «ИРИ»)