США меняют тактику действий на иранском направлении в ущерб России и Китаю

Директор ЦРУ Уильям Бернс выступил с сенсационным заявлением в интервью телеканалу CBS. По его словам, «руководство Ирана не приняло решение о возобновлении проекта по созданию ядерного оружия и эта программа была отложена или прекращена почти 20 лет назад». Он также утверждал, что «нет фактов, согласно которым власти Ирана приняли решение о возобновлении данного проекта».

Из каких источников получена Бернсом такая информация, не указывается.

А ведь буквально на днях телеканал CNN со ссылкой на неназванные источники американской разведки утверждал, что «Иран якобы добивается помощи России в приобретении материалов для изготовления ядерного топлива и ускорения программы создания ядерного оружия».

Более того, международные ядерные инспекторы МАГАТЭ сообщали, что «обнаружили в Иране уран, обогащенный до 84%, что лишь немногим ниже уровня, необходимого для создания ядерного оружия».

Глава МИД Израиля Эли Коэн в Берлине на совместной пресс-конференции с германской коллегой Анналеной Бербок в свою очередь категорически заявил, что «единственный путь положить конец ядерной гонке Ирана лежит через дипломатическое и экономическое давление и международное сообщество должно принудить иранцев вернуться к полному соблюдению международного права и требований МАГАТЭ».

Более того, еще в конце января 2023 года госсекретарь США Энтони Блинкен во время визита в Каир говорил телеканалу Al-Arabiya, что «Вашингтон рассматривает все варианты, чтобы не позволить Ирану получить ядерное оружие».

Но теперь вдруг он выразил мнение, что «дипломатия является наиболее эффективным и устойчивым способом урегулирования этой проблемы», поэтому Иран «должен участвовать в дипломатических усилиях по урегулированию ядерной программы».

Этот тезис был быстро подхвачен Тегераном.

Министр иностранных дел Ирана Хосейн Амир Абдоллахиян в интервью телеканалу Al-Alam сообщил, что его иракский коллега Фуад Хусейн привез из Вашингтона послание, в котором содержатся заверения (надо полагать, и какие-то новые предложения) американской администрации в том, что США «готовы вернуться к переговорам о восстановлении Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по иранской ядерной программе».

Но Хусейн уклонился от раскрытия деталей новых американских предложений, хотя надо полагать, что они содержат «нечто смелое, позволяющее принимать важные решения». И не только это.

Абдоллахиян высказал позицию относительно используемой в диалоге с США дипломатической технологии: «Мы никогда не избегали контактов и готовы в рамках венских переговоров к обмену мнениями с американской стороной — как через посредников, так и напрямую». То есть возможен сценарий определенных пошаговых действий: сначала вести дискуссию через посредников, используя «тайную дипломатию», затем выходить на прямой диалог с США.

В такой конструкции венский диалог с «шестеркой» (пять постоянных членов СБ ООН плюс Германия) задвигается на второй и даже третий план. Причем такая ситуация устраивает США и Иран. Американцы выводят из иранской игры МАГАТЭ, а также некоторых европейских участников венского процесса, которые стали активно поддерживать Израиль.

Что касается Ирана, то по всем признакам Тегеран исходил из того, что «шестерка» распадется на несколько субъектов: США — Франция — Германия и Россия — Китай. Судя по всему, именно с учетом этого фактора Тегеран готовил стратегию ведения переговоров в Вене. Но сейчас определился новый баланс в «шестерке».

Великобритания, Франция и Германия обвинили Иран в занятии «деструктивной» позиции на переговорах и отказе от почти всех компромиссов, достигнутых ранее с большим трудом. С другой стороны, как предполагают некоторые иранские и американские эксперты, Иран пытается «избежать жестких геополитических объятий со стороны России и Китая».

Но тогда возникает вопрос: какой документ по ядерной программе негласно обсуждается Вашингтоном и Тегераном? Ведь очевидно, что стороны уже обозначили горизонты своих уступок, иначе предполагаемый диалог был бы немыслим.

По мнению бывшего посла России в Иране Александра Марьясова, возможно, речь не идет о восстановлении ядерной сделки в прежнем виде, поскольку она была построена на базе системы всевозможных компромиссов. Дипломат предполагает, что, скорее всего, обсуждается какая-то новая промежуточная договоренность по ограничению степени обогащения урана и его запасов, числа центрифуг и их модификации, замораживанию НИОКР в ядерной области, возобновлению интрузивной инспекционной деятельности МАГАТЭ в Иране другое.

В обмен на это снимается эмбарго на экспорт иранской нефти, размораживаются денежные авуары за рубежом и принимаются некоторые встречные меры.

Такой сценарий двухсторонних действий позволяет выделить временную паузу для разрешения других проблем и подготовки в будущем нового официального соглашения, устраивающего все стороны. Если удастся, то это будет означать торжество используемой США и Ираном «тайной дипломатии».

Одно время в роли её проводника выступало швейцарское посольство в Тегеране. Сейчас известны другие опосредованные каналы, через которые общаются стороны: Ирак, Оман, Катар, Кувейт и даже Франция.

Это факт, а не конспирология.

Причины активизации «тайной дипломатии» на иранском направлении в Вашингтоне объясняют фактором наличия противоречий внутри иранского руководства, борьбой, по их терминологии, «либералов и консерваторов».

Ранее американские эксперты обвиняли администрацию президента США Джо Байдена в том, что, «занимая жесткую позицию в отношении иранской ядерной программы, постоянно угрожая Тегерану различными санкциями, она усилила политические позиции консерваторов». По этой логике снятие со стороны Вашингтона жестких требований к Ирану укрепит в стране позиции так называемой западной партии, что может инициировать рецидив ее столкновений с консерваторами.

Вот почему складывается ощущение, что Байден меняет тактику действий на иранском направлении, инициирует новый позиционный торг для того, чтобы заработала все же «тайная дипломатия».

Как говорит помощник госсекретаря США по вопросам Восточной Азии и Тихоокеанского региона Дэниел Критенбринк, «Вашингтон видит в укреплении отношений между Китаем, Россией и Ираном угрозу национальной безопасности». Помогут ли шаги навстречу новой ядерной сделке остановить это сближение?

В этом сейчас заключена главная интрига, поскольку у ядерного соглашения немало противников и в США, и в Иране, и в регионе.

Американцы пытаются активизировать «мягкие» инструменты воздействия на иранское общество с целью мобилизации прозападных настроений.

Иран ведет с Вашингтоном свою игру. По выражению одного из немецких изданий, он использует «фрагментарную оттепель», чтобы переиграть ситуацию с помощью «тайной дипломатии» в своих интересах. При этом иранцы исходят из того, что успех в выстраивании таких комбинаций должен сопровождаться и определенными переменами не только в Иране, но и в США.

Говоря иначе, действия Вашингтона и Тегерана по-разному мотивированы.

Как заявил Абдоллахиян, «прошлый опыт научил нас более осторожно и деликатно подходить к новому раунду переговоров с США. Так что интрига в американо-иранских отношениях будет сохраняться.