Эстония попытается перекрыть российское судоходство в Финском заливе

Правительство Эстонии поручило министерствам в течение месяца выработать свою позицию по вопросу о введении прибрежной «прилежащей зоны». Создание такой зоны, как заявляют в Таллине, позволит Эстонии «применять свои законы и задерживать нарушителей на более широкой морской территории».

Соответствующее поручение кабмин дал по результатам обсуждения этого вопроса на заседании правительства 12 января, состоявшемся по предложению министерства иностранных дел. По словам главы эстонского МИД Урмаса Рейнсалу, «введение прилежащей зоны дает возможность проверять соблюдение эстонского законодательства в пределах 24 морских миль от исходной линии территориального моря Эстонии». По мнению Рейнсалу, «это оказало бы положительное влияние на безопасность Эстонии, на защиту окружающей среды, а также археологических и исторических объектов, найденных в море».

Лектор юридического факультета Тартуского университета, научный сотрудник Норвежского центра морского права Александр Лотт указывает, что эстонцы хотят иметь возможность преследовать «нарушителей» за пределами границ своей морской территории. «Это касается ситуаций, когда прибрежное государство начинает преследовать судно, которое уже вышло за пределы территориального моря и пытается достичь международных вод. Если прибрежное государство имеет прилежащую зону, оно может преследовать такое судно в ситуации, когда оно уже покинуло территориальное море, и делать это в пределах своей 12-мильной прилежащей зоны. И это право преследования может простираться вплоть до исключительной экономической зоны другого государства, то есть, образно говоря, через государственные границы», — пояснил Александр Лотт.

Пока что Таллин и Хельсинки провели в Финском заливе границу своего «территориального моря» таким образом, чтобы по обе стороны от разделяющей залив линии оставалась зона свободного судоходства шириной как минимум в три морские мили. Хотя Конвенция по морскому праву разрешает устанавливать ширину «прилежащей зоны» до двенадцати миль от внешней территориальной морской границы, в узком Финском заливе она не может простираться так далеко и должна граничить с разделяющей залив линией. То есть в Финском заливе «прилежащая зона» может простираться не более чем на три морские мили от внешней границы принадлежащей Эстонии морской территории.

Проблема в том, что, если Эстония действительно доведет данную инициативу до логического конца, это может спровоцировать опаснейший кризис между Россией и западным сообществом. Поскольку введение режима «прилежащей зоны» даст эстонцам возможность запереть российским военным кораблям и гражданским судам выход из Кронштадта и портов Ленобласти через Финский залив в Балтийское море. В настоящее время корабли под флагом РФ, следуя своим курсом, проходят по узкой полосе нейтральных вод, лежащей между территориальными водами Финляндии и Эстонии. Но эстонская «прилежащая зона» перекроет этот проход — и эстонцы будут требовать, чтобы им позволили досматривать идущие там суда.

С формальной точки зрения они действительно такое право имеют — Конвенция ООН о территориальном море и прилежащей зоне разрешает прибрежным государствам (с некоторыми ограничениями) в одностороннем порядке предпринимать подобные действия. Но далеко не все государства пользуются подобной возможностью, поскольку они учитывают интересы своих соседей. Ранее эстонцы не пытались препятствовать российскому судоходству. Но минувшим летом в стране появился новый Кабинет министров, в котором пост главы МИДа занял член правой партии «Отечество» Урмас Рейнсалу, который давно известен своей ненавистью к России.

Вновь заняв пост главы эстонского внешнеполитического ведомства, он тут же заявил, что его главной целью будет поддержка Украины и содействие поражению России. «Цель внешней политики Эстонии, наша жизненно важная цель номер один, номер два, номер три заключается в том, что Россия должна проиграть эту войну», — подчеркнул Рейнсалу. Свое обещание он сдержал: его пребывание на министерском посту свелось к выдвижению все новых инициатив, крупных и мелких, призванных осложнить жизнь России и россиянам. Но сейчас эстонский кабмин досиживает последние недели — в начале марта в стране состоятся парламентские выборы. И Рейнсалу спешит успеть «нагадить» России по-крупному — ведь именно его министерству принадлежит идея о введении «прилежащей зоны».

Эта мысль могла у него появиться из наблюдений за действиями Литвы, летом прошлого года попытавшейся блокировать российскую Калининградскую область. Россия предприняла энергичные действия, дав понять, что в любом случае не оставит свой эксклав в кольце блокады. Тогда в Брюсселе устрашились неконтролируемой эскалации и постановили, что товары, перевозимые из одного российского региона в другой, не подпадают под воздействие введенных санкций ЕС. Литовские власти несколько сдали назад, но от своего не отступились — они и сейчас по-прежнему пользуются любым поводом, чтобы осложнить российские грузоперевозки, ведущиеся через территорию Литвы. В этих условиях особое значение приобрели морские перевозки — снабжение Калининградской области осуществляют несколько паромов, совершающих туда регулярные рейсы. Но теперь эстонцы могут попытаться заблокировать и морское сообщение с эксклавом — досматривая российские суда на предмет «контрабанды».

Пойдут ли события по конфронтационному сценарию? Это зависит от двух стран — Финляндии и США. Эстонцы могут перекрыть своей «прилежащей зоной» лишь половину ширины нейтральной полосы, которой пользуются российские суда. Для полного перекрытия необходимо, чтобы аналогичную «прилежащую полосу» ввела и Финляндия. Но предпримут ли финны данный шаг? В 1993 году Финляндия заключила с Эстонией договор о морских границах, которые стороны добровольно согласились сузить более чем на пять километров каждой стороной — именно для того, чтобы оставить достаточную полосу нейтральных вод для прохода иностранных судов. Но с тех пор многое изменилось. Финляндия рвется в НАТО — а по накалу антироссийской риторики и инициатив это государство уже вплотную приблизилось к тем же странам Прибалтики (достаточно вспомнить, что Суоми по примеру прибалтов запретила россиянам въезд на свою территорию). Но есть еще некоторая надежда, что в Хельсинки сохранят остатки благоразумия и не пожелают раздувать риск прямого конфликта с Россией.

Крайне важна и позиция США. Не так давно тот же Рейнсалу с бесстыдной откровенностью признался, что у Таллина фактически нет самостоятельной внешней политики — ее определяет Вашингтон. «Если европейские страны придерживаются разных взглядов, то, выслушав все точки зрения, мы формируем свое мнение, руководствуясь позицией Соединенных Штатов», — заявил министр. «В этом заявлении прекрасно всё. Министр иностранных дел суверенной страны открыто признаётся в том, что у неё отсутствует собственная внешняя политика. А также честно объясняет, как формируется позиция Эстонии: если в европейском колхозе разлад, мы начинаем смотреть в сторону Вашингтона», — иронизирует депутат горсобрания Таллина Александр Чаплыгин.

Пожелают ли США одобрить эскалацию конфликта в Финском заливе? Есть некоторые основания полагать — нет, не одобрят. Скорее всего, в данном случае речь идет именно о «самодеятельности» Таллина, а не о выполнении задания «старшего брата».

Есть недавний пример. 13 января на участке латвийско-литовского газопровода, пролегающем через Пасвальский район Литвы, раздался мощный взрыв. Через три дня газопровод починили, и прокачка по нему возобновилась. «Литовским властям сейчас очень выгодно развести антироссийскую паранойю вокруг взрыва газопровода под Паневежисом. Им и вообще очень свойственна паранойя, а сейчас ещё надо как-то оправдываться за рекордные военные расходы, которые обратно пропорциональны расходам на социальную сферу», — отмечал по этому поводу калининградский политолог Александр Носович. Но этого не случилось — ЧП на газопроводе объяснили «техническими неполадками». По мнению Носовича, факт того, что политизации аварии не произошло, объясняется прямым запретом Вашингтона, который пока по тем или иным причинам не заинтересован в эскалации с Россией на Балтике.