Светлая память о товарище Цзяне в наших сердцах

Умер Цзян Цзэминь — генеральный секретарь ЦК КПК, председатель КНР и Центрального военного совета (ЦВС) КНР на протяжении всех «больших» 90-х годов, ставших его эпохой. Имя этого политика, настоящего лидера с большой буквы, который провел Китай через многочисленные бури и стихии, вывел его из смуты тяньаньмэньского послесловия и превратил в мощную, суверенную державу, нам в России дорого еще и тем, что именно Цзян стоял у истоков полноценного восстановления наших отношений. Цзян Цзэминь вместе с Владимиром Путиным — соавторы знаменитого Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве, подписанного в Москве 16 июля 2001 года, в прошлом году продленного обеими сторонами еще на пять лет. Цзян хорошо знал и любил нашу страну, русскую культуру и советскую песню, свободно говорил по-русски (и еще на многих языках). С его именем справедливо связывается множество позитивных перемен в двусторонних отношениях, включая создание в 2001 году ШОС, которая сегодня, на третьем десятилетии существования, превратилась в мощную организацию, с которой связываются мир, стабильность и развитие в Большой Евразии. Для нашей страны значение ШОС трудно переоценить, особенно сегодня, на фоне гигантских изменений в мире, которые Цзян, надо отдать ему должное, предвидел и многое сделал для того, чтобы все мы встретили их во всеоружии.

Огромна роль Цзян Цзэминя в китайской внутренней политике. Подвергшись репрессиям в годы культурной революции, он через всю жизнь пронес неприятие агрессивного, разрушительного левачества. И стал одним из деятельных участников расследования преступлений так называемой «банды четырех» или «шанхайской четверки», включавшей ближайшее окружение Мао Цзэдуна. В том числе его супругу Цзян Цин, властные амбиции которой, прикрывавшиеся могущественным шефом госбезопасности Кан Шэном, настолько пугали даже самого основателя КНР, что Великий Кормчий предпринял все усилия по недопущению ее к власти даже после своей смерти. Заслуги Цзян Цзэминя в раскрытии! по сути, подрывных действий так называемого шанхайского «ревкома» во главе с членом «четверки» Чжан Чуньцяо и «рабочего штаба» массовых репрессий, организованного Ван Хунвэнем, дополнились идеологическим развенчанием левацкого уклона, провозглашенного под видом борьбы с «буржуазной интеллигенцией» идеологом «четверки» Яо Вэньюанем. Пройдет много лет, и Цзян Цзэминь, возглавив партию и страну, провозгласит центральной идеей своего руководства теорию «трех представительств», в рамках которой интеллигенция уравняется в классовых правах с рабочим классом и крестьянством, а предпринимательству откроется путь в КПК. С высот современности эти решения, тогда встречавшие возражения радикалов, но сыгравшие уникальную роль в прорыве Китая в XXI век, несомненно, составляющие важную часть китайского вклада в развитие марксизма, по достоинству оценивают потомки.

Среди историков-китаистов бытует мнение, что Цзян был избран Дэн Сяопином на ведущую роль в качестве не полноценного преемника, а временной фигуры, крайне необходимой, чтобы заменить во главе партии изменившего ей во время событий на Тяньаньмэнь и поддержавшего мятежников генсека Чжао Цзыяна. Трудно судить о том, насколько это соответствует действительности, ибо субъективный фактор в политике нередко остается тайной за семью печатями. Факты — это упрямая вещь, однако говорят об обратном. Выбор пал на Цзяна именно тогда, когда, возглавляя Шанхай на должностях мэра и секретаря горкома КПК, он сумел избежать введения в город войск, погасив конфликт с организаторами антиправительственных выступлений решительными действиями, в том числе закрытием «боевого листка» погромщиков The World Economic Gerald. И надо понимать, что обстановка в стране, только что пережившей, если называть вещи своими именами, попытку «цветной революции», осуществленной методами кровавого мятежа, была чрезвычайной. Не секрет, что колебания распространились на партийный и силовой аппараты; в этой ситуации у Дэн Сяопина времени на принятие решений было немного, и выбор в пользу Цзяна оказался исключительно верным, вполне вероятно, что единственно возможным шагом. Кстати, Цзян Цзэминь, в свою очередь, решительно поддержал Дэна в 1992 году, когда тот, стремясь преодолеть последствия Тяньаньмэнь активизацией политики реформ и открытости, предпринял уникальную для 87-летнего возраста поездку по южному побережью, посетив все приморские регионы от Гуандуна до Шанхая. И заручился тогда поддержкой масс в отличие от других участников разгрома тяньаньмэньского мятежа — тогдашнего председателя КНР Ян Шанкуня и его родного брата Ян Байбина, возглавлявшего китайский «Главпур» — Главное политическое управление НОАК. Свою роль сыграло и то, что к тому моменту, когда в марте 1993 года Цзян Цзэминь сменил Яна на председательском посту, он уже три года возглавлял ЦВС КНР, то есть занимал пост Верховного главнокомандующего, переданный ему Дэн Сяопином. Почему это важно? Силовая поддержка южной миссии Дэна была оказана тогда, когда основоположник китайских реформ уже не занимал никаких постов в руководстве и, строго говоря, не обладал никакими политическими ресурсами, кроме личного авторитета среди однопартийцев. Но и врагов у него хватало. Поэтому Цзян, унаследовавший от Дэна политику реформ и открытости, благодаря которой ему удалось вывести Китай в «высшую лигу» мировой политики, по сути дела в те дни и недели своей твердой рукой писал новейшую историю КНР.

Переведя страну из внутренней смуты на рельсы мирного прорывного развития, Цзян Цзэминь добился многого. В разы выросла экономика, многократно увеличился приток иностранных инвестиций, в которых Цзян очень хорошо разбирался, ибо в свое время отвечал за это направление внешних экономических связей. Давайте прямо: внешние инвесторы любят тишину и гарантии неприкосновенности своих вкладов в экономику страны пребывания. Все разговоры и стенания о «демократии» и «правах человека» на Западе, который критиковал Китай за Тяньаньмэнь именно с этих, траченных молью, позиций, заканчиваются там, где начинается прибыль. Стабильность в стране, достигнутая усилиями генерального секретаря ЦК и председателя КНР открыла экономику и дала зеленый свет активному международному взаимодействию. Только две цифры. В 1993 году, когда Цзян стал председателем КНР, объем экспорта не превышал 92 млрд долларов, а в 2003 году, когда он этот пост покидал, почти достиг 440 млрд. Разница между этими цифрами и есть эквивалент роли Цзян Цзэминя в реализации генерального замысла Дэн Сяопина о превращении Китая в «мировую фабрику», и именно на этой основе Китай стремительно ворвался тогда в десятку наиболее мощных экономик мира, заняв в этом списке седьмую позицию. Это, между прочим, очень важный штрих, связанный с мощным развитием реального сектора экономики; из «фабрики» в XIX веке поднялась и вышла в тогдашние сверхдержавы Британская империя, а в первой половине XX столетия этот же путь повторили США. Когда сегодня в решениях XX съезда КПК констатируется, что страна достигла абсолютной самодостаточности в промышленном плане и располагает всеми современными отраслями индустрии, то это во многом заслуга Цзян Цзэминя, чьими усилиями ковались эти достижения, ориентированные далеко вперед, в глубину исторической перспективы.

При Цзяне Китай, только что вернувший в 1997 году себе Гонконг (Сянган), в полной мере воспользовался эффективностью политики «одной страны — двух систем». И сегодня, опять же, когда в Пекине выдвигают планы применения этой модели для Тайваня, то стране есть, на что опираться, какой именно опыт приводить в пример. (Кстати, именно при правлении Цзян Цзэминя впервые был поставлен в плоскость практической политики вопрос о воссоединении мятежного острова с материком, который сегодня составляет краеугольный камень китайской внутренней и международной стратегии). Еще Цзян добился принятия Китая в ВТО, при нем Пекин получил право на проведение летних Олимпийских игр 2008 года. Получив общее признание, китайский феномен стал эквивалентом успеха, что укрепило позиции и авторитет страны в АТР; резко усилились региональные экономические связи, прежде всего с «десяткой» членов АСЕАН, ранее дистанцировавшихся от Пекина. Более того, страны объединения даже провели в Китае свой саммит, положивший начало расширенным встречам с участием международных партнеров, среди которых Китай до сих пор обладает привилегированным статусом. Несмотря на сохранение рядом участников АСЕАН территориальных разногласий в Южно-Китайском море (ЮКМ), стороны активно сближают позиции, и в «десятке» достаточно последовательно возражают против вмешательства в эти противоречия третьих, внерегиональных игроков, прежде всего настырно набивающегося на эту роль Вашингтона. Расчет и в Пекине, и в Джакарте, где расположена штаб-квартира АСЕАН, делается на скорейшем принятии сторонами Кодекса поведения ЮКМ, в рамках которого будет детально прописан механизм разрешения всех споров.

Авторы антикитайских политических спекуляций любят рассказывать небылицы о нарушении в Китае при Цзяне гражданских прав и свобод, пенять ему за преследование деструктивных сектантов, а также за подъем коррупции. Именно со стороны Запада неоднократно вбрасывались сомнительные «кейсы» и откровенные фейки по поводу «шанхайской группы», из которой-де вышло «немалое количество коррупционеров». Факты, однако, эти домыслы опровергают; в любой семье, разумеется, не без урода. И если говорить о последователях Цзян Цзэминя, то почему бы не обратиться за примером к одному из наиболее эффективных и уважаемых премьеров Госсовета — Чжу Жунцзи? Это известный соратник Цзяна по Шанхаю, его преемник на посту руководителя этого мегаполиса, отличавшийся, по свидетельству очевидцев, редкостной порядочностью, сочетавшейся с принципиальностью и требовательностью. Именно тогда, в грозном 1989 году, самого лидера призвали в Пекин, на руководство правящей КПК на важнейшем переломе ее исторической судьбы, а Чжу стал надежным продолжателем его дела, впоследствии и возглавив в стране исполнительную власть.

Да и в судьбе самого Си Цзиньпина Цзян как минимум дважды сыграл заметную роль; в первый раз он высказался в поддержку выдвижения нынешнего лидера в Постоянный комитет Политбюро ЦК КПК на XVII съезде партии в 2007 году. Именно после этого Си занял должность заместителя председателя КНР при Ху Цзиньтао, что в условиях дэнсяпионовской системы преемственности означало шаг к будущему лидерству. Второй эпизод случился в преддверие XVIII съезда осенью 2012 года. Тогда на фоне острого внутрипартийного кризиса, связанного с делом Бо Силая — Чжоу Юнкана, Цзян принял участие в беспрецедентной встрече, наряду с покидавшим руководство страной Ху Цзиньтао и нынешним лидером Си Цзиньпином. Именно эта встреча сыграла решающую роль в восстановлении внутрипартийной стабильности и послужила прологом к успешному проведению в сложных условиях партийного съезда, запустившего передачу власти от Ху к Си. Трое лидеров, кроме того, договорились отложить в сторону все тактические разногласия, а Цзян Цзэминь и Ху Цзиньтао, долгое время конкурировавшие за влияние на партию, приняли совместное решение более не вмешиваться в текущую политику. С позиций сегодняшнего дня видно, насколько мудрым был тот шаг, обеспечивший преодоление внутренних проблем и поступательное развитие страны.

Вспомнить о вкладе ушедшего из жизни на 96-м ее году Цзян Цзэминя можно еще многое, но и сказанного достаточно, чтобы убедиться в величии этой фигуры на китайском и мировом небосклоне большой политики. Наши глубочайшие соболезнования родным и близким этого выдающегося государственного и политического деятеля, а также всей Компартии и всему китайскому народу, который понес поистине невосполнимую утрату. Скорбим вместе с вами. Светлая память о товарище Цзян Цзэмине навсегда сохранится в наших сердцах.