Очередное военное обострение между Киргизией и Таджикистаном накануне и во время саммита Шанхайской организации сотрудничества не вызвало того ажиотажа, на который явно рассчитывали его закулисные организаторы.

Иван Шилов ИА REGNUM
Таджикистан

Противоречия между двумя бывшими республиками СССР носят уже застарелый и объективный характер. Эксклавность ряда районов с компактным проживанием национальных меньшинств была терпима для обеих сторон в условиях нахождения в составе общего союзного государства — границы носили административный, а не государственный характер, этнический национализм, по крайней мере на официальном уровне, подавлялся общим всесоюзным интернационализмом.

Постсоветские элиты практически всех новообразованных государств, как правило, не имевших ранее собственной государственности, пытались и пытаются до сих пор обосновать само свое право на существование и правление за счет мобилизации внешнего фактора.

Эксплуатация образа России как исторического «поработителя» принята как шаблон государственной идеологии практически на всем постсоветском пространстве. В военных доктринах, учебных пособиях для личного состава вооруженных сил, наконец в общеобразовательных учебниках многих из постсоветских стран подчеркивается якобы негативная роль Москвы для национального развития.

president.kg
Переговоры Президента Киргизии Садыра Жапарова с Президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном по ситуации на кыргызско — таджикском участке госграницы

Многочисленные факты решающего значения российского и советского участия в становлении собственной государственности, экономики и культуры отрицаются, искажаются или замалчиваются. При этом руководство и в целом элиты ряда постсоветских стран уже успели привыкнуть к потребительскому отношению к России и требуют продолжения финансово-экономических вливаний.

Обострение в киргизско-таджикском конфликте не случайно произошло на фоне саммита ШОС в Самарканде и специальной военной операции России на территории бывш. УССР — обе страны стремятся к интернационализации по существу не принципиального конфликта и вовлечении в него внешних игроков.

Организация тюркских государств уже объявила о поддержке своего члена — Киргизии, США после недавно проведенных совместных военных учений в Средней Азии заявили о готовности передать странам региона оставшееся после бегства из Афганистана вооружение, включая авиацию и тяжелую технику. Таджикистан поддерживает своих соплеменников в Афганистане во главе с Ахмадом Масудом и остается чуть ли не единственной страной, жестко противостоящей режиму талибов (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в Кабуле.

Внешний фактор в очередном обострении на таджикско-киргизской границе очевиден: среднеазиатский регион уже давно является частью системы Евразийских дуг нестабильности. Автор этого определения — профессор СПбГУ В. Н. Колотов давно и настойчиво продвигает тезис о необходимости всестороннего и системного ответа РФ на попытки США и НАТО дестабилизировать ситуацию в Евразии.

Пресс-служба представительства правительства Киргизии в Баткенской области
Киргизские силовики в приграничном с Таджикистаном селе

Искусственный характер очередного обострения между Киргизией и Таджикистаном проявляется не только в явном, хоть и закулисном, участии США. Лидеры обоих государств, выступая на саммите ШОС в Самарканде, ни словом не обмолвились о происходящих боевых действиях, очевидно, не считая их критически важными для собственной или региональной безопасности. Соглашение о прекращении огня, отводе тяжелой военной техники, а также совместном патрулировании было подписано на уровне руководителей национальных служб безопасности, что подчеркивает технический, а не политический характер примирения.

Интернационализация и раздувание конфликта выгодны обеим сторонам главным образом во внутриполитических целях. Реальные риски для национальной и региональной безопасности, обостряющиеся из-за вовлечения в противостояние внешних игроков, в первую очередь США, ими попросту не учитываются.

Этнический национализм как база государственности на постсоветском пространстве контрпродуктивен и несет угрозы региональной безопасности. России остается предоставить среднеазиатским республикам полностью «насытиться» собственным зачастую русофобским суверенитетом, сосредоточившись на прагматических и исключительно взаимовыгодных основах сотрудничества.