В России продолжается обсуждение реформы высшего образования. В конце мая министр науки и высшего образования России Валерий Фальков сообщил о намерении отказаться от участия в Болонской группе и разработать собственную систему высшего образования исходя из национальных интересов. Буквально сразу после этого спикер Госдумы Вячеслав Володин заявил о поддержке всеми фракциями этого решения, тем самым придав ему политический характер.

Иван Шилов ИА REGNUM
Образование
Kremlin.ru
Валерий Фальков

Между тем Болонская группа заявила об исключении всех российских вузов из своего состава еще 11 апреля — более чем за месяц до заявлений В. Фалькова и В. Володина: в действительности их выступления носили реактивный и вторичный, а не опережающий инициативный характер. Видимо, за все 15 лет участия российских вузов (кроме флагманов российского высшего образования — МГУ и СПбГУ) в Болонском процессе в Минобрнауки ни разу не усомнились в его соответствии российским национальным интересам. Понадобилось решение (точнее, пинок) европейских структур об исключении России, чтобы пересмотреть свою точку зрения в соответствии с новыми и отчасти вынужденными «вводными», полученными от европейских партнеров. Причина решения Болонской группы об исключении вузов России из своего состава банальна и лежит в области политики — в Европе недовольны обращением Российского союза ректоров о поддержке президента РФ Владимира Путина по вопросу проведения специальной военной операции на Украине. Запоздавшее на месяц заявление министра Фалькова о выходе из Болонской системы даже более позорно, чем политизированное решение самой группы.

В свое время, в начале 2000-х, сторонники вхождения российской системы высшего образования в Болонский процесс мотивировали свою позицию унификацией образования и перспективой взаимного признания дипломов, что давало бы возможность российским выпускникам конкурировать на равных со своими европейскими коллегами, начинающими трудовой путь. Колониальное мышление ожидаемо ни к чему хорошему не привело: западный рынок труда по- прежнему носит дискриминационный характер, российские молодые специалисты не имели и не будут иметь там равные права. В то же время участие России в Болонской системе позволило Западу за счет навязанных гуманитарных и идеологических приоритетов во многом формировать образовательную политику в нашей стране, в известном смысле лишить ее суверенного права на воспитание подрастающего поколения. Разница в доходах и в материально-техническом обеспечении исследований между европейскими и российскими конкурентами на рынке труда способствовала «утечке мозгов» из России. Болонский комитет для России был не только проводником западных ценностей и стандартов в высшем образовании, но и мощным инструментом и стимулом эмиграции талантливой молодежи.

Сейчас, после объявленного расставания российского высшего образования с Болонской системой, споры ведутся в основном о формате обучения: сохранить ли двухступенчатую систему бакалавриат плюс магистратура или возвращаться к «специалитету», то есть классическому образованию с возможностью в рамках именно своей специальности выбрать более точное профессиональное направление на одной из вузовских кафедр. Сторонники сохранения двухступенчатой системы, в основном из чиновничества, пытаются аргументировать свою позицию в том числе популярностью Болонского формата среди иностранных абитуриентов. По их мнению, сокращение притока иностранных студентов несет не только финансовые, но и геополитические риски, лишая Россию своих потенциальных сторонников в других странах. Этот аргумент представляется несостоятельным: выпускники советских вузов до сих пор занимают высокие позиции в своих странах и гордятся полученным в СССР образованием. Кроме того, разрыв с Болонской системой исключает даже формальное равенство российского диплома с западным.

Александр Горбаруков ИА REGNUM
Болонская система

Российское образование даже в его негосударственных формах существует, прежде всего, для российских граждан. Обучение иностранцев, при всей важности этого направления, может эффективно существовать только в развитой интеллектуальной национальной среде. За попытками некоторых российских чиновников сохранить западноцентричную модель стоит их внутреннее понимание собственной профнепригодности и неполноценности, желание оправдать себя якобы вечной «вторичностью» отечественного образования и науки, по сути, самой России.

Как наука не может существовать без высшего образования, так и высшее образование бессмысленно без среднего, без азов знаний. Не первый год в российских вузах наблюдают последовательную деградацию уровня абитуриентов. Неприятие системы единых госэкзаменов (ЕГЭ) среди преподавательского состава носит повальный характер. Звучит даже определение «национальная катастрофа». Школьный возраст — наиболее продуктивный для усвоения знаний — оказывается порабощен хитроумными и формальными требованиями. Наши дети дрессируются на формально-правильные ответы; мотивация к получению знаний подавляется дряблостью и бесцельностью общеобразовательной системы.

В эпоху повальной моды на формальное высшее образование бакалавриат (первая ступень Болонской системы) становится временем более или менее удачного исправления ошибок средней школы. На само высшее профессиональное образование остается всего лишь 2-3 года. При этом после бакалавриата студенты могут полностью изменить направление своего дальнейшего обучения; такого рода свобода освобождает их в дальнейшем от профессиональной ответственности. «Специалисты» во всем зачастую становятся непригодными ни в чем.

Неудивительно, что не только в СМИ, но и в научных работах встречаются повторяющиеся грамматические ошибки, вызванные пренебрежением не только к русскому языку, но и к собственному понятийному аппарату.

Российская наука также оказалась жертвой прозападных колониальных экспериментов. Внедренная в России западноцентричная наукометрия не позволяет российским ученым, особенно молодым (и без того ограниченным школьным ЕГЭ и Болонской системой), достичь каких-либо карьерных успехов без западного признания ценности их работы. Официальным и обязательным требованием Минобрнауки РФ к защите работ на соискание кандидатской или докторской степени является упоминание такими центрами, как Scopus или Web of Sience, безусловно связанными с западной разведывательно-политической системой. Это требование лишь временно, до начала 2023 года, отменено. Но такой краткий мораторий не изменит ориентированности российской науки на западные антироссийские центры и не исправит кардинально настроения молодого поколения ученых.

От школьной скамьи до докторской степени, профессорского и академического званий, от мелкого клерка до высоких министерских чинов и политиков западное влияние пронизало одну из важнейших сфер жизни и безопасности России — образование и науку. Самоочищение российского общества, о котором говорил еще в марте президент Владимир Путин, только начинается.

Сквозное и последовательное, системное образование российской молодежи без оглядки на заранее предвзятые западные оценки, подготовка профессионалов — будущего России является, как и во все времена, безусловным приоритетом государственного строительства.