Чего вы хотите? Наукометрия, Болонская система и колониализм в России

В России продолжается обсуждение реформы высшего образования. В конце мая министр науки и высшего образования России Валерий Фальков сообщил о намерении отказаться от участия в Болонской группе и разработать собственную систему высшего образования исходя из национальных интересов. Буквально сразу после этого спикер Госдумы Вячеслав Володин заявил о поддержке всеми фракциями этого решения, тем самым придав ему политический характер.

Между тем Болонская группа заявила об исключении всех российских вузов из своего состава еще 11 апреля — более чем за месяц до заявлений В. Фалькова и В. Володина: в действительности их выступления носили реактивный и вторичный, а не опережающий инициативный характер. Видимо, за все 15 лет участия российских вузов (кроме флагманов российского высшего образования — МГУ и СПбГУ) в Болонском процессе в Минобрнауки ни разу не усомнились в его соответствии российским национальным интересам. Понадобилось решение (точнее, пинок) европейских структур об исключении России, чтобы пересмотреть свою точку зрения в соответствии с новыми и отчасти вынужденными «вводными», полученными от европейских партнеров. Причина решения Болонской группы об исключении вузов России из своего состава банальна и лежит в области политики — в Европе недовольны обращением Российского союза ректоров о поддержке президента РФ Владимира Путина по вопросу проведения специальной военной операции на Украине. Запоздавшее на месяц заявление министра Фалькова о выходе из Болонской системы даже более позорно, чем политизированное решение самой группы.

В свое время, в начале 2000-х, сторонники вхождения российской системы высшего образования в Болонский процесс мотивировали свою позицию унификацией образования и перспективой взаимного признания дипломов, что давало бы возможность российским выпускникам конкурировать на равных со своими европейскими коллегами, начинающими трудовой путь. Колониальное мышление ожидаемо ни к чему хорошему не привело: западный рынок труда по- прежнему носит дискриминационный характер, российские молодые специалисты не имели и не будут иметь там равные права. В то же время участие России в Болонской системе позволило Западу за счет навязанных гуманитарных и идеологических приоритетов во многом формировать образовательную политику в нашей стране, в известном смысле лишить ее суверенного права на воспитание подрастающего поколения. Разница в доходах и в материально-техническом обеспечении исследований между европейскими и российскими конкурентами на рынке труда способствовала «утечке мозгов» из России. Болонский комитет для России был не только проводником западных ценностей и стандартов в высшем образовании, но и мощным инструментом и стимулом эмиграции талантливой молодежи.

Сейчас, после объявленного расставания российского высшего образования с Болонской системой, споры ведутся в основном о формате обучения: сохранить ли двухступенчатую систему бакалавриат плюс магистратура или возвращаться к «специалитету», то есть классическому образованию с возможностью в рамках именно своей специальности выбрать более точное профессиональное направление на одной из вузовских кафедр. Сторонники сохранения двухступенчатой системы, в основном из чиновничества, пытаются аргументировать свою позицию в том числе популярностью Болонского формата среди иностранных абитуриентов. По их мнению, сокращение притока иностранных студентов несет не только финансовые, но и геополитические риски, лишая Россию своих потенциальных сторонников в других странах. Этот аргумент представляется несостоятельным: выпускники советских вузов до сих пор занимают высокие позиции в своих странах и гордятся полученным в СССР образованием. Кроме того, разрыв с Болонской системой исключает даже формальное равенство российского диплома с западным.

Российское образование даже в его негосударственных формах существует, прежде всего, для российских граждан. Обучение иностранцев, при всей важности этого направления, может эффективно существовать только в развитой интеллектуальной национальной среде. За попытками некоторых российских чиновников сохранить западноцентричную модель стоит их внутреннее понимание собственной профнепригодности и неполноценности, желание оправдать себя якобы вечной «вторичностью» отечественного образования и науки, по сути, самой России.

Как наука не может существовать без высшего образования, так и высшее образование бессмысленно без среднего, без азов знаний. Не первый год в российских вузах наблюдают последовательную деградацию уровня абитуриентов. Неприятие системы единых госэкзаменов (ЕГЭ) среди преподавательского состава носит повальный характер. Звучит даже определение «национальная катастрофа». Школьный возраст — наиболее продуктивный для усвоения знаний — оказывается порабощен хитроумными и формальными требованиями. Наши дети дрессируются на формально-правильные ответы; мотивация к получению знаний подавляется дряблостью и бесцельностью общеобразовательной системы.

В эпоху повальной моды на формальное высшее образование бакалавриат (первая ступень Болонской системы) становится временем более или менее удачного исправления ошибок средней школы. На само высшее профессиональное образование остается всего лишь 2-3 года. При этом после бакалавриата студенты могут полностью изменить направление своего дальнейшего обучения; такого рода свобода освобождает их в дальнейшем от профессиональной ответственности. «Специалисты» во всем зачастую становятся непригодными ни в чем.

Неудивительно, что не только в СМИ, но и в научных работах встречаются повторяющиеся грамматические ошибки, вызванные пренебрежением не только к русскому языку, но и к собственному понятийному аппарату.

Российская наука также оказалась жертвой прозападных колониальных экспериментов. Внедренная в России западноцентричная наукометрия не позволяет российским ученым, особенно молодым (и без того ограниченным школьным ЕГЭ и Болонской системой), достичь каких-либо карьерных успехов без западного признания ценности их работы. Официальным и обязательным требованием Минобрнауки РФ к защите работ на соискание кандидатской или докторской степени является упоминание такими центрами, как Scopus или Web of Sience, безусловно связанными с западной разведывательно-политической системой. Это требование лишь временно, до начала 2023 года, отменено. Но такой краткий мораторий не изменит ориентированности российской науки на западные антироссийские центры и не исправит кардинально настроения молодого поколения ученых.

От школьной скамьи до докторской степени, профессорского и академического званий, от мелкого клерка до высоких министерских чинов и политиков западное влияние пронизало одну из важнейших сфер жизни и безопасности России — образование и науку. Самоочищение российского общества, о котором говорил еще в марте президент Владимир Путин, только начинается.

Сквозное и последовательное, системное образование российской молодежи без оглядки на заранее предвзятые западные оценки, подготовка профессионалов — будущего России является, как и во все времена, безусловным приоритетом государственного строительства.