О проблемах импортозамещения в российских общественных науках

24 февраля 2022 года российская правящая элита сделала окончательный выбор в пользу развития русской нации в самостоятельную — Русскую цивилизацию. В этот день началось силовое очерчивание политических границ Русского мира. До этого шло удачное, хотя и неспешное разграничение в сфере материального производства — импортозамещение ключевых западных товаров и услуг.

С духовной суверенизацией дела идут ни шатко, ни валко. В России идентифицировали иностранных агентов, закрыли организации, через которые они оказывали влияние на российское общество, перекрыли основные каналы проникновения западной идеологии. На политические российские телестудии стали приглашать патриотически настроенных комментаторов.

С заполнением же общественного сознания собственным, образно говоря, русским, содержанием дела обстоят неважно. Занимается этим небольшая группа энтузиастов, которая работает исключительно на собственном коште, и влияние ее на широкую публику откровенно невелико. Многочисленная научная интеллигенция, десятилетиями получавшая гранты от Запада, импортозамещением общественных знаний заниматься не собирается. Большинство преподавателей общественных наук в университетах «молотят» лекции и семинары по методичкам, написанным птенцами «гнезда» Джорджа Сороса. Ученые старой советской школы страдают от безденежья и невостребованности в академических институтах обществоведческого профиля (политологи, социологи, экономисты, психологи, педагоги). К их мнению власти не прислушиваются и держат, что называется, для престижа. Руководители же этих, идеологических по советскому определению, институтов полностью интегрированы в англосаксонский научный мир. Есть еще небольшое число закрытых институтов с несколькими десятками исследователей в каждом, которые делают неплохие разработки для руководства страны. Однако охватить всю обществоведческую проблематику они, естественно, не в состоянии.

Дело осложняется отсутствием компетенции у тех персон, кто поставлен заниматься управлением деятельностью общественных институтов и университетов. Большинство из них выходцы из высшей номенклатуры ЦК КПСС, которые и в стародавние времена звезд с неба не хватали. Что такое резкое сокращение финансирования сектора обществоведческих исследований, нищенские зарплаты работников в нем? Это сознательное разрушение интеллектуального потенциала страны. Что такое обязанность при аттестации преподавателей и научных сотрудников обществоведов учитывать только их публикации в западных научных изданиях? Это инструмент подавления самостоятельности мысли отечественных ученых. Что такое саботирование внедрения современных форм организации общественных исследований, скажем, массового перехода на конкурсное распределение грантов или создание своих крупных «фабрик мысли»? Это попытка затормозить социальное развитие русской нации. А как можно определить отсутствие российских общедоступных виртуальных баз обществоведческих научных публикаций? Саботажем научного прогресса. Полное же устранение блока общественных наук из программ высших учебных заведений есть ни что иное, как идейное разоружение русской нации перед коллективным Западом.

Сектор обществоведческих исследований обширен и сложен, так что опишу только несколько значимых проблем, с которыми лично пришлось столкнуться.

В 2004 году на Украине произошла «оранжевая революция», и пришедшая в ходе ее к власти в Киеве элита стала активно сеять среди украинцев русофобские настроения. Особо удачно она это делала посредством распространения мифа о «голодоморе» — целенаправленном геноциде украинского народа советскими властями в 1932—1934 годах. При этом советские власти отождествлялись «оранжевыми» с российскими властями и с русским народом в целом. Российские историки благополучно разоблачили этот миф, показав на фактах и документах, что голод в равной мере затронул все слои сельского населения СССР, независимо от их этнической принадлежности. Однако в украинских СМИ позиция российских ученых не прозвучала, а российские власти на это не обратили внимания. Главное же для рассматриваемой нами проблематики: российские обществоведы не озаботились необходимостью изучения и разоблачения англосаксонских концепций геноцида и этнических конфликтов, лежавших в основе мифа о голодоморе. Только спустя полтора десятка лет российские власти дали указание ученым разрабатывать тему геноцида советского народа в годы Великой Отечественной войны. Однако концептуальный воз и ныне там, образно говоря, он попал в аварию.

Президент Владимир Путин неоднократно говорил, что распад СССР явился крупнейшей катастрофой ХХ века и надо разобраться в его причинах. Разобраться, добавим мы, чтобы эта катастрофа не постигла русскую нацию и ее государство. Прошло двадцать лет, а к решению важнейшей для российского общества проблемы так никто и не приступил. Теоретические исследования по природе общественных процессов и управления ими находятся в загоне, они не выходят из аварийного состояния.

В сентябре 2019 года, в годовщину 80-летия начала Второй мировой войны, Европейский парламент принял резолюцию, в которой приравнял коммунизм к нацизму. Принятие этой резолюции послужило сигналом к массовому сносу в европейских странах памятников советским воинам, погибшим при их освобождении от фашистских властей. Современных исследований по теории нацизма и коммунизма, по символическим инструментам национального строительства, в частности памятникам, в багаже у российской политической элиты не оказалось. Пришлось Верховному главнокомандующему самому поднимать в бой солдат идеологического фронта — выступать с концептуальным разоблачением замыслов злокозненных англосаксов, стоявших за принятием циничной резолюции европарламентариев. Штаба идеологической борьбы, как оказалось, в стране не существует, идеологических бомб и снарядов никто заранее произвести не удосужился. Опять произошла авария в процессе производства общественных знаний.

В апреле 2020 года. Государственной Думой были внесены изменения в закон «О днях воинской славы и памятных датах России». В соответствии с этими изменениями День победы над Японией, установленный 3 сентября 1945 года, был понижен в статусе с праздничного до памятного и переименован в День окончания Второй мировой войны. Тем самым Россия отказалась от признания советской нации победителем японской фашистской нации. Ведь день окончания Второй мировой войны отмечают японцы, потерпевшие в ней поражение. США и Великобритания по-прежнему празднуют День победы над Японией.

Этот, казалось бы, чисто символический момент немедленно использовали правящие элиты страны восходящего солнца. Они стали открыто предъявлять претензии к Москве по возврату уже не только четырех островов, составляющих «северные территории», но всей Курильской гряды. Почему возникла эта авария? А потому, что в российской исследовательской традиции взяли за основу англосаксонскую концепцию, что японская нация в 20−40-гг. прошлого века была не фашистской, а милитаристской. А раз так, то можно простить ей небольшие грехи восьмидесятилетней давности и вернуть аннексированные территории. Риску утраты подверглась часть территории России. Пришлось даже вносить изменения в конституцию и гарантировать неприкосновенность территории страны.

В феврале 2022 года началась специальная военная операция по разрешению русско-украинского конфликта на территории Украины. Целью операции власти объявили демилитаризацию и денацификацию украинского общества, без уточнений подробностей. Этих двух слов было совершенно недостаточно для объяснения происходящего на Украине не только для ее жителей, но и для россиян, как бы патриотически они не были настроены. Все ждали развернутой идеологической концепции, обосновывающей причины и определяющей политические задачи ведения военных действий. Такой концепции людьми, отвечающими за это по своей должности, предоставлено не было. Верховному главнокомандующему, опять практически в одиночку, пришлось отбиваться в рукопашной идеологической схватке от противников. Благо, что на помощь ему пришли сержанты и старшины — блогеры. Они, можно сказать, наперевес с идеологическими кремневыми берданками — телеграм-каналами — привлекли на российскую сторону миллионы читателей, зрителей, слушателей по обе стороны конфликта.

А где в это время были генералы от обществоведения? Бывшие и действующие высокопоставленные сотрудники Института Европы РАН, Института США и Канады РАН, ИМЭМО РАН, МГИМО МИД РФ, Российского совета по международным делам, ВШЭ выступили с публичным требованием к властям капитулировать перед англосаксами в российско-украинском конфликте без всяких предварительных условий. Причем выступили совместно с бывшими главами военных ведомств, МИДов, ведущих разведывательных центров Запада. Это было настолько беспардонное действие, что президенту пришлось выгнать четверых подписантов из состава Научного совета при Совете безопасности России. Можно только предположить, какие советы раньше давали эти генералы от общественных наук высшему российскому руководству относительно того, как обеспечить национальную безопасность. Вот, оказывается, кто был источником постоянных аварий в сфере производства обществоведческих знаний.

В связи с этим на память приходят слова крупного советского организатора народного хозяйства Лазаря Моисеевича Кагановича, который столкнулся ровно сто лет тому назад с лавиной аварий на железной дороге: «У каждой аварии есть имя, фамилия и должность». Выяснение причин аварийности в соответствии с эти тезисом позволило наркому путей сообщения в кратчайшие сроки снизить ее уровень в двадцать раз.

В апреле 2022 года в адрес руководителей ведущих идеологических учреждений прозвучали робкие пожелания властей, чтобы они написали заявления об увольнении, если не согласны с проводимой руководством государства политической линией. Однако подписанты не стали этого делать. Насколько я помню, упомянутый нарком транспорта прибегал в таком случае к помощи своего друга — наркома ОГПУ Вячеслава Рудольфовича Менжинского.

Инструменты импортозамещения в российской обществоведческой науке мало чем отличаются от тех, которые используются в сфере материального производства. Упомянем только наиболее важные направления перемен, которые необходимо произвести.

Во-первых, поставить во главе всего сектора, и во главе ведущих его государственных учреждений людей, которые могут обеспечить суверенизацию производства обществоведческих знаний. Такие люди есть и их немало. А уж они привлекут в науку своих единомышленников, подготовят новые кадры.

Во-вторых, существенно увеличить государственное финансирование сферы производства обществоведческих знаний. В России на науку в целом в 2018 году тратилось 0,99% ВВП. В США в этом же году было потрачено 2,84% ВВП, то есть в три раза больше. Из общих российских ассигнований на науку в сфере обществоведения досталось 1,4% или около 220 млн долларов. В США только на деятельность «фабрик мысли», вырабатывающих обществоведческие знания, тратилось 4,3% всех научных ассигнований или 23,7 млрд долларов. Примерно столько же тратили на рассматриваемые цели американские университеты. Итого, в США обществоведы получали на свою деятельность в 220 раз больше, чем в России. Именно отсюда успехи американцев в проведении цветных революций и проведении политики «мягкой силы».

Для сравнения, затраты на обществоведческие науки составляют только одну шестую часть стоимости яхты Романа Абрамовича Elipse. А таких яхт у Абрамовича две. Две яхты, с ориентировочно такой же стоимостью, принадлежат Алишеру Усманову, по одной — Юрию Шефлеру, Андрею Мельниченко, Евгению Швидлеру, Михаилу Прохорову, Сулейману Керимову, Владимиру Потанину. У американских миллиардеров таких яхт нет, и не потому, что они беднее российских, а потому, что яхты считаются в США предметами роскоши и облагаются немалыми налогами. Эти налоги как раз и служат источником финансирования затрат на различные социальные цели. Кроме того, американские миллиардеры намного дальновиднее российских и добровольно финансируют через различные фонды решение социальных проблем, развитие фундаментальных обществоведческих знаний в том числе.

В-третьих, требуется повысить эффективность использования средств, выделяемых на финансирование производства обществоведческих знаний. Прежде всего это решается путем конкурсного распределения государственных и частных грантов на исследования. К конкурсам на проведение исследований следует допускать как государственные институты, университеты, так и частные центры, временные коллективы ученых, ведущих исследователей. По выполнению работ финансирование структуры прекращается, научная бюрократия не создается.

В-четвертых, изменения требуют формы организации научных исследований. В США, например, основной объем обществоведческих исследований выполняют крупные «фабрики мысли» или университетские исследовательские центры с бюджетами ориентировочно в миллиард долларов и численностью занятых в многие сотни человек. При этих «фабриках» есть институты повышения квалификации, издательства, библиотеки, они ведут пропагандистскую работу. «Фабрики мысли» занимаются решением междисциплинарных проблем, вырабатывают научные концепции, ориентируются на получение результатов, которые потребуются нации через десятилетия. Крупнейшими центрами США являются Брукингский институт, Фонд Карнеги, РЭНД, Совет по международным отношениям, Институт Катона, всего около 1870 единиц. В России аналогичных по масштабу «фабрик мысли» нет, а те небольшие исследовательские центры, которые есть, финансируются Западом и работают исключительно на него. В числе последних Московский центр Карнеги, ИЭП им. Е. Гайдара, ИРИС, Левада-Центр, Горбачев-Фонд, НИУ ВШЭ и множество других. Центры, которые ведут суверенные по своему характеру исследования в гуманитарной сфере, можно пересчитать по пальцам одной руки, и занято в них только по нескольку человек в каждом. Между тем при получении финансирования эти центры могли бы в скором времени составить конкуренцию западным «фабрикам мысли».

Малые и средние научные «фирмы» традиционно финансируются на Западе через благотворительные фонды с научной специализацией. Сопоставимых финансовых фондов в России нет и их еще только предстоит создать.

В-пятых, в России совершенно не развита научная инфраструктура. Например, нет общедоступной базы данных по статьям, книгам, докладам обществоведческого содержания. Трудно бесплатно опубликовать статью в научных журналах, издать книгу не за счет автора. Нет фондов, которые бы финансировали поездки на научные конференции и семинары, предоставляли малые гранты на инициативные исследования. Нет престижных национальных премий, которые бы вручались обществоведам за выдающиеся результаты работы. Нет публичных дискуссий по актуальным вопросам обществоведения. Существующие профессиональные ассоциации этой работы не ведут.

При выполнении всех этих мер не только удастся снизить уровень аварийности в сфере производства обществоведческих идей, но и решить задачу создания эффективных инструментов социального влияния русской нации, без которых невозможно построить Русскую цивилизацию.

Ph. dr. Александр Гапоненко

Институт европейских исследований, Латвия