А нужна ли Польша как государство Европе?

Если посмотреть сегодня на европейскую прессу, то появляется вопрос, а так ли нужна Польша как государство Европе? Ответ на него неоднозначен. Сами поляки важны для европейского сообщества. Это достойные люди, которые, будучи в стране пребывания (например, в Германии или Италии), вносят большой вклад в экономику, очень хорошо работают, не занимаясь при это созданием проблем, не устраивают забастовок, акций протеста. Поляки в принципе могут быть конструктивным элементом любого общества, не только западного. Например, если посмотреть на ватиканскую дипломатию, то можно заметить, что польские католики, вписанные в систему Святого Престола, создают эффективную «прибавочную стоимость» для Ватикана. Проблема возникает лишь в том случае, когда Польша выступает с государственных позиций.

Потому что Польша ведет себя как ревизионистская страна, которая хочет изменить контуры миропорядка. Это заметно сегодня в Европе. Польша пытается диктовать свои правила Германии и Франции. Варшава упорно склоняет Берлин и Париж к тому, чтобы они исключили Москву, да и не только ее, из европейской системы координат. Иными словами, Европа, как заявляют польские политики, должна руководствоваться осью Лиссабон — Киев. В этой системе получается, что Польша становится сердцем Европы, она координирует и руководит всей европейской политикой. Безусловно, что франко-германская ось на такое пойти не может. Равно как на это не может пойти Италия, которая сейчас намерена стать третьим элементом «двойки», а также Австрия с ее амбициями возглавить Центральную и Восточную Европу. Даже бывший союзник Польши, как Венгрия, вряд ли захочет, чтобы Варшава приобрела дополнительный вес в регионе, который важен Будапешту. Не говоря уже об Украине, которая представляет собой ресурс для наращивания геополитического потенциала любой страны из Центральной и Восточной Европы.

По большому счету, Польша не нужна Европе, как государство. Она мешает ей. И дело не только в России. Когда польская государственность была разделена между тремя империями, в Европе царил мир. Единственный случай становления польской государственности в качестве проблемы стал во время наполеоновских войск. Пообещавший, но так и не выполнивший свое обещание французский император возбудил поляков, дав им призрачную надежду на восстановление Польши как государства. Однако страны, принимавшие участие в Венском конгрессе, не просто так отказали Речи Посполитой в восстановлении. Они прекрасно понимали, что возрожденная Польша станет анархическим элементом нового европейского порядка, внесет дестабилизацию в его устройство, поэтому возрождать польскую государственность нет никакого смысла. И такое представление царило в Европе вплоть до 1918 года, когда по итогам Первой мировой войны на континенте появились как новые государства, образовавшиеся после распада Австро-Венгерской и Российской империй, так и возродившаяся Польша.

Возник при этом любопытный парадокс. Новые государства не стали элементом беспорядка Версальского мира, скорее, если брать во внимание Чехословакию во времена Мюнхенского договора, они оказались жертвой очередного европейского переустройства. А вот Варшава выступила здесь среди тех государств, которые за счет поглощения новых государств намеревались улучшить свое геополитическое положение. Если посмотреть на то, как ведет себя Польша сейчас, то она вновь создает проблемы Европе уже относительно Украины, которая является «едой» для Варшавы, намеревающейся стать во главе виртуального блока стран Центральной и Восточной Европы, который, по мнению польских геополитиков, должны поддержать США и Великобритания, чтобы не дать Европе приобрести субъектность. Фактически Польша выступает в роли третьего «острова», после американцев и британцев, разрывающего целостность Евразии, которая могла бы выстроить как дугу Берлин — Москва — Пекин, так и ее более расширенный аналог Берлин — Москва — Пекин — Токио.

Учитывая этот момент, свои выводы должны сделать и те страны, которые ведут дела с Европой. Прежде всего Китай, который, как можно видеть, хотел бы наладить отношения с Европейским союзом, став его полноценным экономическим партнером. Во вторую очередь такие государства, как Турция и Иран, в неменьшей степени заинтересованные в Европе, связи с которой Анкары и Тегерана насчитывают тысячелетия. Точно так же это касается Закавказья, транзитной площадки, связывающей Европу с Ближним Востоком и Азией. Но пока Польша остается геополитическим субъектом с раздвоенной идентичностью, намеренной выстроить свою субъектность на европейские деньги за счет реализации американской и британской концепций, ее наличие на политической карте мира будет срывать любые стратегические построения великой Евразии, не зависящей от морских держав. Это вовсе не означает, что польский народ не заслуживает своего достойного места в такой великой Евразии. Но ему следует определиться, с кем он намерен быть в будущем. Та идея польской государственности, которой он придерживается до сего момента, противоречит европейским интересам. Однажды она привела Польшу к растворению в Европе. А что сейчас?