Грядёт русская Пасха!

Вспоминаю анекдот, рассказанный батюшкой в Киево-Печерской Лавре. Человека спрашивают: «А вы ходите в церковь?». И тот отвечает: «А чего туда ходить? Как ни приду, они всё тянут: «Христос воскресе, Христос воскресе…»

Впрочем, это и не анекдот вовсе, а реалии жизни. Большинство людей, действительно, если и приходят церковь, то исключительно на Пасху. Или когда беда. Когда же комфортно, тогда о церкви большинство и не думает. Хотя есть прекрасное изречение Иоанна Златоуста: «Случилось хорошее – благословляй Бога, и хорошее останется. Случилось плохое – благословляй Бога, и плохое прекратится. Слава Богу за всё!».

Но много ли вы знаете людей, которые регулярно посещают воскресные службы? Исповедуются, причащаются? Делаете ли это лично вы? Тут многие могут воскликнуть: «А для чего мне это? Бог у меня внутри, и мне не нужны посредники». Знакомая логика. Вот и нательный крест многим тоже стал не нужен. А ведь известны другие примеры. Евгений Родионов во время Первой чеченской войны попал в плен к ваххабитам. Ему предложили либо снять крест, либо погибнуть. Воин-новомученик Евгений снять крест отказался и был обезглавлен.

Лука Крымский в проповеди о сорока мучениках-воинах севастийских, погибших за веру, проводил параллель с советскими временами: «Множество верующих отреклось от Христа тогда, когда никто не мучил их, даже не угрожал никакими мучениями, когда просто требовалось написать в анкетах, веруешь или нет». А что в веке XXI, когда и анкет-то никаких нет? Но от Веры отрекаются всё чаще.

Однако многие всё равно будут на пасхальной службе. И суть тут не в крашеных яйцах, а в духовном перерождении. Само слово «Пасха» значит «перерождение». Церковь празднует Пасху 40 дней. Ей предшествует семинедельный Великий пост, последняя неделя которого называется Страстной седмицей. Каждый день в ней, имеющий приставку «великий», глубоко символичен.

В Великий понедельник, например, церковь вспоминает Иосифа Прекрасного и притчу о смоковнице как наставление о том, что каждый человек имеет своё предназначение. В четверг вспоминается Тайная вечеря, на которой Господь установил таинство Святого Причащения, отсюда и простонародное «чистый четверг». Так до святой ночи с субботы на воскресение, когда мы слышим «Христос воскресе!» и отвечаем «Воистину воскресе!». Вопрошаем: «Смерть, где твоё жало?». И получаем ответ: «Христос воскреесе из ме́ртвых, сме́ртию смерть поправ, и сущим во гробе́х Живот даровав». Во многом именно тут скрыт смысл Пасхи: Христос показал, что смерти нет, ведь душа бессмертна. Тот же Иоанн Златоуст говорит: «Даже само имя смерти изменил Христос: она теперь называется уже не смертью, но успокоением и сном».

Но понимаем ли мы, что произошло тогда на самом деле? Хотим ли верить? Блез Паскаль, великий французский математик, писал: «Если Бога нет, а я в Него верю, я ничего не теряю. Но если Бог есть, а я в Него не верю, я теряю всё». Есть и так называемое пари Паскаля, в котором учёный предложил рациональное обоснование веры, математически приходя к выводу, что глупо хвататься за конечные величины, если можно приобрести бесконечные.

Нет парадокса в том, что великий математик веровал в Бога. Многие известные учёные верили: Ньютон, Пастер, Ломоносов, десятки других. Ведь, как заметил основатель квантовой физики Макс Планк, «для науки Бог есть венец разработки миросозерцания». Ищет ли Бога современный человек?

В XIX веке сформулирован закон эволюции человечества: оно прошло две стадии, теологическую и метафизическую, и оказалось на пороге третьей – научной. В XXI веке мы прошли её, ведь наука стала обслугой бизнеса, и вошли в век потребительского предприниматизма. Деньги стали всем – мотивом, целью, высшей ценностью, формой власти и так далее. Деньги как фактическое выражение Успеха, в культе которого мы существуем.

Но «никто не может служить двум господам… и нельзя служить Богу и маммоне». Человек вынужден выбирать. И очень часто он выбирает не Бога. Но, отказываясь от Спасителя, человек по-прежнему нуждается в спасении. И он ищет его у коучей, тренеров личностного роста, психологов, астрологов, экстрасенсов – живёт в своего рода многобожии. Хочет сотворить себе кумира, отыскать мессию, а лучше самому стать им.

Да, мы существуем в век ложного мессианства, когда каждый третий – пророк в Facebook (организация, деятельность которой запрещена в РФ), а каждая пятая – икона в Instagram (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Мы смотрим на Веру сквозь призму постмодернистской этики, где жизнь – проект лично каждого, и все мнения важны, мы смотрим на Бога сквозь призму раздутого Я. И, к сожалению, Церковь во многом потворствует этому, стараясь быть актуальной. Да и сам институт Церкви, чего уж скрывать, тоже поразила чума маммоны.

Как результат — внешний человек со всеми его атрибутами вроде достатка, суеты, власти, грехов бесконечно разросся и задавил человека внутреннего. Так апостол Павел называет духовную составляющую, связывающую нас с Богом – внутренний человек. Только растя его, мы способны быть счастливыми. Внешний человек, если занят не своим делом, обречён на несчастья, он стареет и умирает. Только внутренний человек бессмертен, с годами он, наоборот, становится мудрее, сильнее.

Меж тем точно такой же опасный процесс происходит и с нацией, и с культурой. Оглянитесь на величие русской культуры, литературы в частности – она пропитана христианством, и в центре её – Бог. Будь то истово веровавшие Достоевский и Гоголь, или борец с религией Толстой, или вечно ироничный Чехов, или Лесков с его сложным отношением к Церкви. Традиция, например, рождественского, пасхального рассказа. Вся русская литература пропитана православной Верой, она ищет Бога, и в том её величие и уникальность. Перефразируя Достоевского, на Страшном суде мы, русские (русские не по крови, а метакультурно), сможем предъявить в качестве оправдания русскую литературу.

Однако в определённый момент русская культура перестала быть связанной с Верой, а в конечном счёте во многом и перестала быть русской. Она стала чужой, превратилась в подражательство, в подделку и, как следствие, оказалась неспособной не только давать ответы на проклятые вопросы, но и даже ставить их. Так Россия утратила своё главное достояние и свой главный оберег. Ведь русская культура, как и русский народ, не может существовать в отрыве от Бога.

И всё же закончить я хотел бы на светлой, несколько лирической ноте. И для того есть основания. Ведь трудные, критические времена, как сейчас – это не только испытание, но и шанс на перерождение, о котором я говорил выше. Главное, как писал Чехов, переменить жизнь, а там всё изменится. И с Божьей помощью это всегда можно сделать – и России, и каждому человеку. Важно лишь захотеть это сделать. Христос воскресе, но воскреснет и наша страна, и наш человек. Собственно, когда, если не сейчас?