Советское руководство в конце 1917 года исходило из явно изложенного еще в 1875 году в «Критике Готской программы» положения Карла Маркса:

VIII съезд РКП (б). 1919
«Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата».

Руководство большевиков не имело четкой модели нового общества, но при этом исходило из общих положений о том, что в идеале оно должно быть обществом продуктопроизводителей. 4 (17) ноября 1917 года, сразу же после прихода к власти и еще до начала Гражданской войны, Ленин заявил о необходимости установления прямого продуктообмена между городом и деревней:

«Наша задача состоит в том, чтобы идти к социализму. На днях рабочие получили закон о контроле над производством. Согласно этому закону, фабрично-заводские комитеты составляют государственное учреждение. Рабочие должны немедленно претворить этот закон в жизнь. Рабочие дадут крестьянам ткани, железо, а крестьяне дадут хлеб. Я видел сейчас товарища из Иваново-Вознесенска, и он мне сказал, что это главное. Социализм — это учет. Если вы хотите взять на учет каждый кусок железа и ткани, то это и будет социализм».

27 ноября 1917 года постановлением ВЦИК и СНК вводился во всех промышленных, торговых, банковских и сельскохозяйственных предприятиях с общим числом рабочих и служащих в 5 чел. и оборотом не менее 10 тыс. руб. в год рабочий контроль за хранением и куплей-продажей сырья и произведённых материалов. По положению закрытие предприятия без разрешения выборных представителей рабочих «безусловно воспрещается». 30 ноября 1917 года был издан декрет о национализации Ликинской мануфактуры. Это было крупное предприятие (около 4 тыс. рабочих), которое выполняло заказы армии. В ответ на попытку закрытия фабрики хозяином рабочие решили национализировать ее. СНК поддержал эту инициативу.

Рабочие Ликинской мануфактуры. Фотография 1918

Так началась «красногвардейская атака на капитал», которая привела к несколько неожиданным для СНК последствиям. В конце 1917 — начале 1918 гг. большевистское правительство приступило к реализации ряда мер, направленных на национализацию банков, крупной и средней промышленности, целых отраслей, на контроль над оборотом зерна, контроль над внешней торговлей, на сворачивание внутренней торговли вплоть до использования заградительных отрядов и введения нормы провоза муки и зерна частными лицами и на первом этапе строительства новой экономики, во всяком случае, формально — на изъятие хлеба у сельской буржуазии для того, чтобы сохранить хлебную монополию и спасти город и армию от голода.

«Дело идет о хлебе насущном, — гласило «Обращение к населению о положении на продовольственном фронте и о борьбе с контрреволюцией» от 20 мая 1918 г. — Нужно вырвать его из цепких рук кулаков и спекулянтов».

Позже эта политика получила название «военного коммунизма». Вместе с Гражданской войной, которая отсекла от РСФСР основные зернопроизводящие регионы, это привело к резкому ухудшению продовольственного снабжения городов и губерний, не производивших, а потреблявших хлеб. В мае-июне 1918 года население Москвы и Петрограда голодало, хлебный паек рабочих снизился до 100 и даже 50 граммов низкокачественного хлеба в день. В городах вводилась обязательная регистрация безработных, которые обязаны были принимать предлагаемую по специальности работу. Советская власть жестко выжимала продовольствие из оставшейся под её контролем территории. В 33 губерниях было создано 140 тыс. комитетов бедноты, членами которых было около 500 тыс. чел. 80% из них были бедняками и 82% — большевиками и сочувствующими. Это были органы продовольственной диктатуры, которые своими действиями резко усложнили и без того непростое положение в деревне.

До 1917 года в среднем (существовали регионы со своими особенностями) крестьянство делилось на 25−30% бедноты, 55−60% середняков, 15% зажиточного крестьянства, имевшего свыше 20 десятин пахотной земли, и около 2,5% богатых крестьян, на хозяйство которых приходилось свыше 50 десятин пахотной земли. Реализация «Декрета о земле» не исправила положения. Например, в шести губерниях Поволжья — Казанской, Симбирской, Пензенской, Самарской, Саратовской и Астраханской — было конфисковано в помещичьих хозяйствах и роздано 300 тыс. лошадей и свыше 200 тыс. коров, что составило приблизительно по 0,02 коровы и по 0,03 лошади на одно хозяйство. В среднем по стране раздача 40−50 млн десятин дала прибавку на душу населения в среднем на 0,5 десятины и на хозяйство 2−2,5 десятины земли.

Крестьяне засевают поле. 1900-е

13 мая 1918 года ЦИК принял решение о сдаче крестьянами в течение недели продовольственных излишков советским организациям по твердым ценам. При инфляции, обесценивавшей бумажные деньги, изъятие продовольствия носило конфискационный характер. Реализацией закона занимались продовольственные отряды. По словам Троцкого, это был «поход трудовых людей за хлебом». Он заявил:

«Это правильный, справедливый закон. И он уже нашел отклик в разных частях страны».

Излишки отсутствовали только у бедноты. Но если бедные хозяйства определялись легко — по отсутствию пахотной земли и рабочего скота, то понятие «середняк» было зыбким, что создавало широкие возможности для злоупотреблений на местах. С весны 1918 года начались крестьянские волнения, быстро перераставшие в восстания. Только в марте-мае 1918 г. в потребляющих губерниях было более 120 таких выступлений. 30 октября 1918 г. было принято решение о налоговом обложении зажиточного крестьянства, обладающего излишками продовольствия. От него освобождались хозяйства, имеющие на 1 октября такое количество земли и скота, которое обеспечивает продукты только для собственного потребления. Налог отменял единый поземельный налог, но у местных Советов оставалось право вводить сборы с сельских хозяев для местных нужд. Текст закона не определял понятий зажиточного хозяина, достаточного для личного потребления продовольствия, излишков и т.п., что создавало пространство для злоупотреблений.

Крестьянство попросту не могло платить многочисленные налоги, обеспечивать гужевой подвоз и т.п. Правительство отвечало массовыми наказаниями, практиковалась порка, бессудные расстрелы и т.п. К весне 1919 года положение стало угрожающим. 18 марта 1919 г. в Москве начал работу VIII съезд РКП (б). Ленин отметил, что решающее значение в обстановке ведущейся Гражданской войны приобретает позиция середняка:

«На съезде мы должны не только подчеркнуть наше уступчивое отношение к среднему крестьянству, но и подумать о целом ряде возможно более конкретных мер, непосредственно хоть что-нибудь дающих среднему крестьянству. Этих мер настоятельно требуют и интересы самосохранения, и интересы борьбы против всех наших врагов, которые знают, что средний крестьянин колеблется между нами и ими, и которые стараются отвлечь его от нас».

Эти меры включали в себя резкое ослабление чрезвычайных налогов, реквизиций, амнистии и пр. и широкую пропагандистскую кампанию в пользу союза с середняком. Уже 9 апреля 1919 г. ВЦИК принял соответствующий декрет об ослаблении чрезвычайного налога в отношении средних или отмене его в отношении экономически наиболее слабых крестьянских хозяйств. Поддержка самой многочисленной группы населения России была необходима для существования новой власти, для создания её массовой армии. Это напряжение требовало и значительных организационных усилий. Для успеха строительства массовой армии нужны были специалисты. Ленин однозначно и решительно высказался за широкое использование буржуазных специалистов вообще.

Рабоче-крестьянская красная армия

Съезд признал необходимость отказа от добровольческого принципа формирования армии, рабоче-крестьянской милиции и т.п., перехода к повсеместному призыву определенных возрастов и обучению и сплочению призванных в казармах. Съезд признал необходимость перехода от выборности командного состава к смешанной системе назначения и выборности, а также использования старого, дореволюционного командного состава. Использовать офицеров старой армии в РККА начали уже с самого начала её формирования. Только с 29 июля по 15 ноября 1918 г. в неё было призвано 20 488 бывших офицеров и генералов. Нервозность после измен вызвала рост подозрительности по отношению к военным специалистам. Он стал таким, что Троцкий вынужден издать воззвание, в котором говорилось:

«Настойчиво призываю товарищей комиссаров не поддаваться впечатлениям минуты и не валить в одну кучу правых и виноватых».

Позже Троцкий снова отметил в приказе по армии и флоту:

«В полученных мною донесениях указывается, что многие молодые генштабы (т. е. офицеры генерального штаба последних выпусков) в недавних боях на восточном фронте сражались геройски. Считаю долгом своим довести об этом до сведения всей страны».

Поскольку значительная часть офицеров была мобилизована, то и число перебежчиков оставалось весьма значительным. В связи с этим 30 сентября 1918 года в армии были введены репрессивные меры — семьи перебежчиков были взяты на особый учет и объявлены заложниками. К 15 июля 1919 года в РККА было призвано уже 32 645 бывших офицеров и генералов, к концу Гражданской войны их количество вырастет до 70−75 тыс. чел. Решения VIII съезда партии сыграли большое значение в обеспечении военного строительства необходимым количеством специалистов.

Управление 4-й армии Западного фронта. 1920

Большое значение имело и использование генштабистов, т. е. офицеров и генералов, причисленных до революции к Генеральному штабу. К 15 июня 1918 года в Красной армии служило 224 генштабиста, в 1919 году их количество выросло до 505. В белых армиях за время Гражданской войны служило 806 генштабистов. 11 апреля 1919 г. в РСФСР была объявлена мобилизация. Ленин заявил о необходимости принятия жестких мер:

«Победы Колчака на Восточном фронте создают чрезвычайно грозную опасность для Советской Республики. Необходимо самое крайнее напряжение сил, чтобы разбить Колчака».

На крайнее напряжение сил в тылу и на фронте советская власть оказалась способна, а её противники — нет.